Максим Шаттам - Теория Гайи

Так вот что на них было! Приборы ночного видения! Вот почему они видят в темноте!

Она вспомнила монстра, который гнался за Монговицем. На нем были такие же очки!

Жив ли еще Жан-Луи? А Тим? Придет ли он за ними? Да, я верю, он будет здесь.

Эмма взяла дробовик. К счастью, он оказался той же модели, что у Тима, она помнила, как с ним обращаться, и сумела быстро зарядить.

— Теперь вы будете делаете все, что я вам говорю, — сказала она детям. — Если я ложусь спать, ложитесь и вы; если я прижимаюсь к стене, вы делаете то же самое!

Они вышли в коридор. Красные лампочки мигали, вой сирены был невыносим: хриплый и вибрирующий. Эмма держала дробовик перед собой, он был тяжелым, но это действовало успокаивающе. Матильда и Оливье шли за ней след в след.

Коридор, заваленный мертвыми телами, был перекрыт струей пара, бившей из стены. Эмма остановилась в нерешительности. Можно, конечно, попытаться проползти под ней.

Но это же раскаленный воздух!

— О, черт, — прошептала она.

Матильда указала вперед:

— Выход там.

— Я знаю, детка, но туда нельзя. Это очень опасно, мы обожжемся. Пойдем. Я уверена, что есть другой коридор.

Обязательно есть, твердила Эмма про себя. На таком объекте должно быть несколько выходов…

Повернув, Эмма увидела лестницу, ведущую в недра комплекса. Она не стала по ней спускаться и пошла направо. Механический голос сливался с воем сирены и каждые тридцать секунд приказывал немедленно эвакуироваться. Что случилось? Воздух по-прежнему был тяжелым и влажным, а запах разложения не рассеивался.

Они бросились бежать.

Двери, дымящиеся вентиляционные трубы, перевернутые тележки, носилки на колесиках, шприцы, сваленные в кучу среди разбитых склянок…

У Эммы стучало в висках, голова кружилась. Она заблудилась.

Из-за занавески выскочил голый человек, его кожа была покрыта черными разводами. Эмма узнала того, кто привязал детей и мочился на них. Он их не заметил. Держа в руках ведро, он начал орать:

— Заткнись, сволочь! Я сожру твою жопу! Я сожру твою жопу! Я останусь! Заткнись!

Он вылил содержимое ведра себе на голову. Липкая жидкость потекла по нему. Он был покрыт засохшей кровью, кусочками кожи и выглядел так ужасно, что Матильда в страхе прижалась к Эмме.

Эмма воспользовалась моментом, когда он откинул голову назад, наслаждаясь душем, разложила складной приклад дробовика и, как учил ее Тим, положила палец на спусковой крючок.

— Вот в чем секрет! Они мне не верят! Но я знаю! Кровь! Бессмертие! Я бессмертен!

Законченный психопат, подумала Эмма и прицелилась.

Внезапно, будто у него был третий глаз, он повернулся к ним, и его ноги напряглись. Эмма успела выстрелить. Пламя, вырвавшееся из ствола дробовика, обожгло монстра и разорвало ему живот. Его подкинуло над полом и швырнуло на кучу картонных коробок.

Эмма повела детей дальше. Проходя мимо трупа, дрожащий Оливье смотрел на него, потрясенный возмездием, настигшим преступника.

Они несколько раз сворачивали и наконец оказались в тупике. Сирена ревела, лампочки мигали, и Эмма впала в отчаяние. Они никогда не выйдут отсюда живыми.

Эмма незаметно для себя пошла медленнее, и Матильда налетела на нее. Эмма встряхнулась.

Я не имею права опускать руки! Не имею права!

Задыхаясь и обливаясь потом, она вернулась назад и свернула в другую сторону. В зловещем красном свете коридоры казались одинаковыми.

Но вдруг один из них показался ей знакомым. Держа перед собой дробовик, она свернула в него. Впереди что-то мелькнуло. Эмма прицелилась. Ничего…

Эти проклятые красные вспышки!

Она чувствовала, что вот-вот станет понятно, почему объявлена срочная эвакуация. На счету была каждая секунда, они и так уже слишком долго находились в опасной зоне.

Впереди показалась металлическая лестница, и у Эммы снова появилась надежда. Эмма бросилась вперед, дети за ней. Они пересекли вестибюль, где находились камеры, миновали систему контроля. Им показалось, что дышать стало легче.

Эмма толкнула дверь, и прямо в лицо хлестнул ветер. Как же это было хорошо! Свежий воздух!

Из громкоговорителей, установленных на столбах, сливаясь с воем ветра, надрывался голос, приказывавший немедленно бежать. Эмма вскинула дробовик на плечо и схватила Матильду за руку. Она велела детям бежать к маленькой тропинке, которая, теряясь между скал, вела к причалу.

Вдруг сирена смолкла.

С неба лились потоки воды.

— Почему оно замолчало? — воскликнула Матильда.

Эмма могла назвать только одну причину: время вышло. Вот-вот что-то должно было произойти. Она перебросила дробовик вперед и скомандовала:

— Быстрее! Так быстро, как только можете!

Дети помчались между бунгало, Эмма бежала за ними. Земля под ногами задрожала. И вдруг из-под крыши ангара вырвался наружу чудовищный цветок. Он выпустил огромные огненные лепестки, раскрылся над лужайкой и выплеснул наружу свой губительный нектар.

По поведению Петера Бен понял: что-то не так. Петер по очереди обращался к Стефану, Жерлану и Грэму, а Бен подходил все ближе к нему, готовый действовать в любую минуту. Он совершенно не представлял, что делать, но если Стефан затеет драку, это ему даром не пройдет. Бен многому научился, работая в Гринпис, он не боялся конфликтов и напряженности. Слишком часто ему приходилось стоять лицом к лицу с рыбаками, ловившими красного тунца в Средиземном море, участвовать в стычках с национальной полицией безопасности, когда гринписовцы цепями приковывали себя к рельсам на пути состава с ядерными отходами.

Но когда Фанни вытащила «беретту» и направила на Петера, Бен растерялся.

Фанни вдруг стал недоступной, властной. Задорная и в то же время робкая девушка стала холодной и твердой, как скала. Как это возможно? Вечером они болтали в гостиной. Ее улыбка, светлые волосы, волнами падающие на плечи, когда они занимались любовью, ее манера заворачиваться в простыню, чтобы пойти в душ, — все промелькнуло в его памяти.

Стефан тоже вытащил пистолет и встал рядом с Фанни.

— Я обыскала ваши комнаты и не нашла фотоаппарат. Значит, он у вас. Отдайте его, — приказала Фанни, — и не испытывайте мое терпение.

Петер задохнулся от гнева, но делать было нечего, и он сунул руку в карман куртки. Фанни воскликнула:

— Осторожно, Петер! Не делайте резких движений, или я вас убью.

Петер подчинился и очень медленно достал цветную прямоугольную коробочку… Стефан вырвал ее у него рук и втолкнул Жерлана в кабину подъемника.

— Залезайте все сюда, — приказал он. — И вы, Дэвид.

Грэм, потеряв самообладание, зацепился за поручень.

— Стефан, вы не можете так со мной поступить, — сказал он.