Жан-Марк Сувира - И унесет тебя ветер

Мистраль, Кальдрон и Дальмат встретились с пожарными, которые поджидали их возле квартиры на четвертом этаже. Чем выше поднимались полицейские, тем сильнее опять чувствовался запах разлагающегося тела. Все трое машинально проверили, при них ли носовые платки. Пожарные стоически не отходили от открытой двери.

— Та же компания за той же работой!

Слова капитана пожарных и его улыбка выражали, можно сказать, ту меру фатализма, которая всегда бывает у экстренных служб.

— Когда вы сменяетесь с дежурства? — спросил капитан.

— Начальник службы всегда на дежурстве, — засмеялся в ответ Мистраль. — А тот отряд, что взял эти два дела, — до воскресенья. И я могу спорить, в воскресенье они еще понадобятся.

— Прекратите, с вами беды не оберешься! Моя команда тоже идет на отдых в воскресенье.

— Так вы зашли в квартиру только вдвоем?

— Точно так. Дверь была просто захлопнута, ее легко открыли фомкой. Как только я увидел, в чем дело, мы тут же вышли обратно и ни к чему не прикасались.

Полицейские уже натянули перчатки и бахилы. Мистраль вошел первым, наговаривая в диктофон описание места происшествия. Увидев тело молодой женщины, изуродованное начинающимся разложением, он остановился. Она лежала в гостиной на спине, руки связаны сзади, тело обнажено. Белая тряпка, затвердевшая от засохшей крови, накрывала лицо, она была натянута на острия осколков зеркала. Помещение, в котором находилось тело, Мистраль осматривал медленно, словно ведя панорамой камеру слева направо.

За входной дверью — большая светлая прихожая с целой коллекцией карнавальных масок, аккуратно развешанных на стене, за ней была видна кухня, а прямо напротив двери находилась большая комната (столовая и гостиная), также увешанная масками. Слева короткий коридорчик вел в две спальни и ванную. Мистраль обошел тело и внимательно осмотрел комнату. Стены обиты красным велюром. Кроме масок, на них висели с десяток цветных и черно-белых фотографий манекенщиц на подиуме. Из мебели в гостиной стояли два больших белых кожаных дивана, низенький стеклянный столик с фотоальбомами мод, большой телевизор, музыкальный центр и этажерка с несколькими десятками CD и DVD. На паркетном полу лежал ковер.

Не прекращая говорить в диктофон, Мистраль зашел в другие комнаты. В спальне Шанталь Коломар было все перевернуто, словно там ураган прошел. Софа поднята и прислонена к стене, шкаф настежь раскрыт, пол завален одеждой.

Затем полицейские молча, не двигаясь, почти не дыша, стали осматривать тело женщины. Они сохраняли его положение, зная, что, перейдя к заключениям по поводу тела, сразу так или иначе разрушат схему, задуманную убийцей. Затаив дыхание, все трое неотрывно смотрели на листок бумаги, лежащий на животе убитой, на котором тонким почерком было написано: «И возненавидел я жизнь, потому что противны мне стали дела, которые делаются под солнцем, ибо все — суета и ловля ветра!» Мистраль и Кальдрон посмотрели на Дальмата — тот молча кивнул. Этот простой жест означал: «Да, эта цитата действительно взята из Экклезиаста».

Стараясь не обращать внимания на тысячи мух, летающих по комнате тяжелыми зигзагами, Мистраль наклонился к накрытому тряпкой лицу Шанталь Коломар. Он знал, что лицо изуродовано, распухло, вот-вот лопнет. Комиссар пытался угадать, что могло происходить в этой комнате, какие последние впечатления унесла молодая женщина из этого мира.

Полицейские так сосредоточились на деле, что долго ничего не слышали. Но вдруг в комнату ворвался уличный гул, звуки автомобильного движения, смех туристов, прохаживающихся по набережной и фотографирующихся на мостике Искусств. Тогда до сознания полицейских дошла и неслыханная жара, плотной, осязаемой массой наполнившая гостиную. Окончательно же вывели их из столбняка мухи. Кальдрон снимал место преступления, Дальмат писал в блокноте. Мистраль думал.

На лестнице послышались тяжелые шаги и голоса.

— Фу, как воняет — значит, уже пришли!

— Никогда такого не бывало в августе: два убийства подряд прямо друг за другом!

— Хорошо, что мы поели, а то после такого и в рот не полезет!

Значит, пришли криминалисты с аппаратурой для обследования места происшествия. Прежде чем войти в квартиру, они с головы до ног облачились в белые комбинезоны и с укором посмотрели на полицейских, которые надели только перчатки и бахилы.

Сделав фотографии и взяв различные пробы, криминалисты осторожно подняли окровавленную тряпку, лежащую на остриях зеркального стекла. Мистраль посмотрел на Дальмата. Тот с ужасом глядел, не отводя глаз, на вздувшееся, обезображенное лицо убитой. Мистраль понимал его. Глаза женщины были полуоткрыты. Из-под век смотрели мертвым взглядом эти затуманенные, ничего не выражающие глаза. Они-то и не давали покоя Дальмату.

— В первый раз это всегда потрясает. Оторвитесь от этого взгляда, не то по ночам будет сниться. Я знаю, что говорю, со мной такое тоже было. — Мистраль произнес эти сочувственные слова так тихо, что услышать его мог только Дальмат.

Тот кивком поблагодарил.

Сделав первые заключения по телу убитой, полицейские смогли наконец выйти на улицу подышать хотя бы таким жарким и нечистым воздухом. Мистраль отошел в сторону, позвонил Бальму и подтвердил, что два убийства совершенно сходны. Кальдрон и Дальмат негромко обменивались первыми впечатлениями.

Люди из городской полиции разруливали движение. Себастьен Морен разговаривал с одним из них.

Мистраль услышал конец разговора:

— А что, в машине с кондеем опять сидит шеф?

— Не говори! Как будто у начальства такая привилегия. Хоть бы уж скорей жарища кончилась!

Мистраль послал двоих полицейских в форме занять пост у двери квартиры Шанталь Коломар, чтобы туда не входили посторонние. Облокотившись на свою машину, стоящую в теньке, он размышлял об этих двух необычных убийствах, совершенных, вероятно, одним и тем же злодеем. Какие связи существовали между этими женщинами, раз они убиты одинаковым способом? Необходимо также встретиться с жандармами из Уазы — изучить в деталях, как они вели дело, чтоб видно было, есть ли между этими сериями убийств связь. Забывшись, он не сразу заметил, что прямо перед ним стоит молодая женщина. Мистраль узнал ту самую прокуроршу, которая чуть не грохнулась в обморок в квартире Элизы Норман. Он приподнял солнцезащитные очки и пожал ей руку.

— Значит, дело Норман повторяется? Не бойтесь, я не ясновидящая! Это мне в вашем штабе намекнули.

— Вероятно, так и есть. Способ убийства, по-видимому, тот же, остается выяснить, тот же убийца или нет. Пойдемте, тело еще не трогали.

— А там так же… гм… вы понимаете… запахи, мухи, жара?