Джесси Келлерман - Беда

— Она вломилась в мою квартиру.

— Забудь, — сказал Белзер. — Доказательств нет.

— Она явилась к моим родителям.

— И твоя мама открыла ей дверь и сама впустила ее. Давай сосредоточимся на текущем моменте. Ты воспринимаешь ее слова как угрозу.

— Это и есть угроза.

— Согласен. Согласен. И все же есть одна загвоздка: полицейские мало чем смогут нам помочь, поскольку неизвестно, где ее искать.

Этого Джона не ожидал.

— Вы же рассчитывали получить от них эту информацию.

— Рассчитывал. Все сведения, которые она дала о себе, — ложь. Адрес, телефон. По правде говоря, насчет имени я тоже сомневаюсь. Жжонс через «ж»? Где это слыхано?

Джона промолчал.

— Есть еще какой-нибудь способ выследить ее?

— Понятия не имею, — признался Джона.

Воскресенье, 28 ноября 2004

Поездка в Бронкс заняла около часа. Достаточно времени, чтобы придумать и отрепетировать вступительные строки:

Простите за беспокойство.

Простите, что побеспокоил вас в воскресенье.

Простите, если вам неприятно меня видеть.

Простите…

Он подумывал, не явиться ли под чужим именем, притвориться, что он из «Бикона». Однако не с его нервами выдержать обман, а если его разоблачат, он уже не вправе будет чего-то требовать.

Простите, что являюсь без предупреждения.

Простите, что испортил вам год. Десять лет. Всю вашу жизнь.

Простите.

Он откинулся к спинке, подобрал брошенную кем-то газету «Сегодня». Газета оказалась скучной, и он предпочел почитать объявления в вагоне. Вышел новый триллер, имя автора ничего не говорило Джоне: он не читал триллеры. Новый солодовый напиток сулил восхитительные ночные тусовки в компании людей с великолепными волосами. Бесплатную информацию о la prevencion de VIH [24] Профилактике ВИЧ ( исп. ). можно получить по телефону, на который указывала инфицированная, но бодрая девушка. На MTA карте подрисованы «Сука-стейшн» и «Авеню Щелка».

Джордж проявил подозрительное великодушие, когда Джона позвонил ему с утра отпроситься.

Каждому человеку нужно порой отдохнуть. Уж кто-кто, а я тебя понимаю.

Спасибо.

Я знаю, каково тебе приходится. Ты же знаешь, верно? В смысле, что я понимаю.

Да, Джордж.

Я всегда полагаюсь на тебя. Пропусти неделю — это не в счет.

(Ох уж это великодушие. Сейчас упадет снаряд.)

Главное, чтоб насчет Рождества все было в силе.

До Рождества.

Что?

До Рождества. На само Рождество ты обещал кого-нибудь найти.

Точно. Помню. Но Бернадетта не сможет, я же говорил.

Говорил. И сказал, что найдешь замену.

Хмм… Пока никого не нашел.

То есть так обстоят дела?

Да нет, нет. Я ищу.

Могу посоветовать кого-нибудь.

Нет, я сам с этим разберусь.

Уверен?

В чем?

Уверен, что сможешь кого-нибудь найти? Потому что я не хочу…

Уверен, я уверен, да, уверен. Послушай, как думаешь, в следующие выходные ты сможешь приехать? Вместо этих?

Я… Я не знаю, Джордж.

Если не приедешь… мы не увидимся почти до самого моего отъезда. Но делай, как тебе удобнее.

Он сошел на Паркчестер и протопал с высокой платформы вниз, в центр парка Хью Гранта. Над головой задрожали рельсы, застучал поезд, на Джону посыпались хлопья ржавчины. В следующем семестре ему предстояло проходить поблизости практику по гинекологии и акушерству. Не снять ли студию возле больницы, чтобы не вскакивать каждый день в три часа ночи? Выходит, у него и предлог имелся бродить в этих местах — присматривает жилье.

Уходившее вдаль центральное шоссе Бронкса где-то через несколько километров разделялось по направлениям: Новая Англия, Ла Гуардия, Нассау. Десять сорок утра, небо сизое, как крыло голубя, и совершенно плоское.

Сверяясь с картой, Джона прошел несколько кварталов под железной дорогой. Студия тату, салон красоты, два дешевых супермаркета, коричневое здание с горделивым логотипом и надписью рубленым шрифтом: ЭЛЕКТРОПОДСТАНЦИЯ ПАРКЧЕС-ТЕРА. Откровенно неаппетитный «С пылу с жару по старинке индейский цыпленок табака папаши Мела» отмечал то место, где следовало свернуть из основной коммерческой зоны в одно из выпущенных ею щупалец — более-менее жилых кварталов. Джона вышел на перекресток, там мальчишка в мешковатой парке и темных джинсах выделывал восьмерки на умученном BMX. [25] BMX (Bicycle Moto Cross) — велосипед для экстремальной езды. Сиденье было опущено так низко, что подолом куртки парень мел асфальт. Завидев Джону, он привстал на педалях и погнал прочь.

Церковь.

Еще одна.

На этот квартал словно нейтронную бомбу сбросили. Приклеенная к телефонному столбу листовка вопрошала Джону, хочет ли он каждый понедельник начинать новую диету. Ветер гремел табличками с названиями улиц и протискивал пластиковый пакет (СПАСИБО:-) ЗАХОДИТЕ К НАМ ЕЩЕ) сквозь ажурное плетение яблоневых ветвей.

Короткая улица забита малолитражками, среди которых затерялись редкие сверкающие внедорожники. По одну сторону четыре одинаковых особняка из песчаника, состаренных для «колорита», по другую вытянулось на весь квартал высотное жилое здание. После особняков — пятнистые кирпичные таунхаусы с общими стенами, вместо фундамента — притопленный в землю гараж. На подъездной дорожке возле одного дома грузовик продуктовой компании, соседний дом используется как приемная дантистом доктором Л. Срути, принимаются профсоюзные страховки и Medicaid — об этом возвещается по-английски и по-испански.

Доминиканские флаги, американские флаги, пуэрто-риканские флаги: три разные комбинации сине-красно-белого. Свисают с изгородей или воткнуты в землю во дворе, развеваются на ветру. Движение стирает отличия между флагами, и кажется, будто весь район объединен общим патриотизмом.

В конце квартала Джона отыскал тот самый дом. Сбоку от переднего крыльца — кашпо в форме лебедя. Яркие вымпелы с соревнований — почему-то в цветочном горшке. Отдыхает размотанный садовый шланг. Из открытого окна с другой стороны улицы донеслись звуки, хорошо знакомые Джоне по больнице: ворчливое сопрано старухи, умеющей задать любому, в данном случае — человеку с товарами из телемагазина, жару. Запихав карту в задний карман, Джона отсчитал шесть ступенек до двери Симона Инигеса.

На звонок откликнулись медленные, тяжелые шаги.

— Да? — Сквозь сетчатую дверь лицо Инигеса — точечная гравюра. Все те же черные очки мафиозо.

Заготовленная речь мигом вылетела у Джоны из головы. Инигес нахмурился:

— Эй! — Толкнул сетчатую дверь, вышел на крыльцо, принудив Джону отступить. — Кто это? — Одной рукой Инигес придерживался за дверь, словно заякорил себя, другую вытянул вперед, рука поплыла в разделявшем их пространстве.