Микки Спиллейн - Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг

— Конечно, папаша, — сказал я.

Он дернул ус и обжег меня взглядом.

— И прекрати, черт бы тебя побрал, называть меня папашей! Ты знаешь мое имя так же хорошо, как и я сам!

— О’кей, мистер Хендерсон.

— Ты сильно изменился за пять лет, Джони.

Он потопал в свою будку, но, поборов досаду, обернулся и помахал нам.

Мы помахали в ответ, и он исчез в здании вокзала.

Вокруг по-прежнему не было ни души.

— Где ты остановился, Джони?

— «Хэзэвей-хаус».

Блондинка кивнула, развернулась и поехала вниз по дороге.

— Мы поедем прямо ко мне, а за вещами пошлешь завтра утром.

— У меня нет вещей. И к тому же я не поеду к тебе. Может быть, завтра.

Она не уговаривала.

— Дело твое. Я согласилась на это только ради Ника.

Я подождал и, когда она остановилась у красного светофора, улыбнулся ей так, чтобы она могла это видеть.

— Знаешь ли, Венди, ты симпатичная маленькая мышка и все такое прочее, а я сегодня не могу себе позволить заниматься сексом. Мне еще нужно кое-что сделать.

Ее брови презрительно взлетели.

— Не волнуйся, я тебя не изнасилую.

— При чем тут ты? Это все равно случится.

— Боже мой, какая самоуверенность!

Свет переключился, и, взревев двигателем, машина рванулась вперед.

— Не обманывай сама себя, детка. Я в такой же степени мужчина, как и ты женщина. Фрейд говорит, что сексом обусловлены все взаимоотношения между мужчиной и женщиной.

— Начитанный нахал!

— Да уж.

Улыбка плясала в уголке ее рта.

— Может быть, мне изменить номер?

— Сделай милость. Или позволь им увидеть то, что они хотят, или надень брюки. Я не люблю, когда меня дразнят.

Она откинула голову и засмеялась. Я засмеялся вместе с ней. Потом мы молчали, пока не оказались в квартале от отеля. Я увидел рекламный щит и попросил остановиться. Выбравшись из машины, я обошел ее и наклонился к окошку со стороны водительского места.

— Если приглашение остается в силе, где найти тебя?

Ее лицо было белым овалом в полумраке машины.

— Понтейл-Роуд, 4014. Это белый дом на самом холме. Я оставлю ключ в большом цветочном горшке на веранде, — сказала она трепетным голосом, от которого по моему телу пробежала дрожь, как будто она опять пела песню в своем зеленом платье, обнажая беспредельно высокие ноги. Я протянул руку и привлек ее к себе, и когда полные спелые губы оказались перед моими, я приник к этому чувственному источнику, как путник, умирающий от жажды, и коснулся горячего копьеца ее языка прежде, чем она напряглась и отпрянула от меня.

— Черт бы тебя побрал! Что же ты пел, будто тебе не надо применять силу для этого дела?

— Брось, это только разминка, — сказал я и засмеялся, а она так резко тронула с места, что я едва успел выдернуть голову из окна. Я не мог прогнать улыбку, потому что она была пылкой маленькой мышкой, которая обожает дразнить и не может без этого. Ей, безусловно, следовало дать несколько уроков по Фрейду в ее доме на Понтейл-Роуд.

Вместо того чтобы войти через главный вход отеля, я воспользовался боковой дверью и увидел огромного копа раньше, чем он заметил меня. Он развалился на стуле, пытаясь читать и следить за дверью. И то и другое получалось у него одинаково плохо.

Я похлопал его по плечу, и если бы он не был таким толстым, он бы не приклеился к стулу, пытаясь встать. Я сказал:

— О, сиди, сиди, сынок. Я уже вернулся, поэтому никуда не уйду. Если понадоблюсь, просто позвони в мой номер.

Он опять плюхнулся на стул и зверски глядел на меня, пока не убедился, что я вошел в лифт. Потом опять принялся читать газету. Я вышел на своем этаже, прошел по коридору к номеру и вставил ключ в замочную скважину.

Я сразу же понял, что кто-то побывал в комнате. В воздухе присутствовал запах, которого раньше не было. Пахло чем-то до боли знакомым, с чем я уже сталкивался сегодня. Наконец я вспомнил. Точно, антисептик. Как в больнице. Передо мной всплыло избитое лицо Такера в бинтах.

Что бы он ни искал, он ничего не нашел, и прежде всего потому, что искать было нечего. Я бросил свой новый пиджак в чемоданчик со старьем и полез под душ. Прикосновение холодной воды оживило боль в голове, поэтому я сделал потеплее и грелся под струями, пока не покрылся розовыми пятнами. Боль утихла.

Я еще не успел вытереться, когда в дверь постучали. Я крикнул, чтобы входили, и обернул полотенце на бедрах. Джек, посыльный, стоял, прислушиваясь, приложив одно ухо к двери. Очевидно, он остался доволен тем, что ничего не услышал, и спросил:

— Вы знаете, что внизу пасется легавый?

— Угу. Он даже пытался следить за мной.

— Смылись от него?

— Да, он не слишком проворен.

— Это правда, что вы тот парень, который кокнул окружного прокурора?

— Кажется, многие так думают.

— А что вы думаете?

Я обиженно посмотрел на него и влез в шорты.

— Скажи, за что мне убивать окружного прокурора?

Он хитро улыбнулся, как будто я проболтался.

— У вас тут был посетитель. Мумия.

— Да, я знаю. Пахнет он крепко.

— Это Такер. Сукин сын. Вы с ним в ссоре?

— По меньшей мере, я вышиб из него дурь. А с чего это ты даришь мне информацию?

На его лицо вернулась улыбка.

— Вы подали мне руку. Он — нет. Кроме того, он уже долго сидит у меня на шее. Ублюдок. Везде требует свою долю. И получает ее. Не только от меня, — добавил он. — Всякий, кто врезал ему, мой друг.

— Привет, друг. Чем промышляешь? Все в этом городе, кажется, как-то крутятся. Так какой же у тебя бизнес?

— Бабы.

— Отлично, пришли мне парочку. Рыжую и брюнетку.

— Заметано. А ты помни, что я тебе говорил. Достану все, что захочешь. Мне понравилось, как ты разукрасил этого ублюдка Такера. Если эти сволочи придут брать тебя, я позвоню. Тут есть служебный лифт и аварийный выход. Я оставлю там машину, так что при случае можешь ей воспользоваться.

Он опять прислушался и вышмыгнул из комнаты. Я заполз в постель и закрыл глаза. Наверное, было очень поздно, но с улицы доносился такой шум, что казалось, что еще только середина дня.

Если я спал, то не более пяти минут. Дверь опять открылась, зажегся свет.

В комнате стояли две девицы — рыжая и брюнетка.

— Нас прислал Джек, — сказала рыжая.

Я застонал в изнеможении.

— Передайте Джеку привет и идите к черту.

— Он сказал…

— Я просто пошутил. Честное слово, я слишком устал.

— Ну, не настолько же… — улыбнулась брюнетка. Она подошла и сдернула с меня одеяло.

— Да, плохо дело, — сказала она рыжей.

Они рассмеялись и вышли, а я попытался уснуть.

Около половины девятого я спустился в холл и разбудил копа на стуле.

— Я иду завтракать, — сказал я ему. — Пойдешь со мной или будешь ждать здесь?

— Не больно умничай, приятель, — он сполз со стула и потащился за мной на улицу.