Джозеф Файндер - Жесткая игра

— Я уверен, решение принималось на более высоком уровне.

— Но имя инженера, который это подписал, зафиксировано, не так ли? Наверняка все данные есть в вашем компьютере. Шифр программного пакета системы автоматизированного проектирования, а там есть личный номер сотрудника — того самого специалиста по нагрузкам, который санкционировал «цыплячьи заклепки». Я не ошибаюсь?

Она только притворялась, что ничего не понимает. Она великолепно разбиралась во всем. На всех чертежах стояла подпись специалиста по нагрузкам, проработавшего в «Хаммонде» пятнадцать лет, очень хорошего инженера Джо Хартлоба. Он категорически возражал против заклепок. Зорн встал на его сторону — и тут появился Хэнк Бодин и своей властью ввел заклепки.

Бодин, который десятилетиями строил самолеты из металла, композиты считал шарлатанством.

— Конечно, один из наших инженеров подписал чертежи, но решение принималось на более высоком уровне, — сказал я.

— Может быть, это кто-то из поборников старого доброго металла, как вы выразились?

Я опять пожал плечами.

— Теперь понятно, что, исходя из случившегося в Париже, крылья нужно выбросить и сделать заново. Что откладывает запуск «Скай-Крузера» на полгода, а то и на год.

— На такой задержке мы теряем миллионы долларов.

— А если мы станем продавать самолеты с заведомыми дефектами, то это преступление. Так что у нас нет выбора, правда? Вот почему я хочу знать, кто принял это дурацкое решение, которое так дорого нам обходится.

Моя теория оказалась верной. Она решила использовать катастрофу «евроспейшла», чтобы сделать подкоп под Хэнка Бодина.

— Что ж, я намерена выяснить, кто это, — сказала она. — И как только выясню — вырежу его, как раковую опухоль.

Убрав бокалы и позолоченные подносы, официанты начали раскладывать вилки и ножи для стейков: изогнутые черные ручки и острейшие лезвия из углеродистой стали.

А потом появилась еда. И еще еда. И снова еда. Устрицы с пикантным соусом. Рагу из белых грибов с гречневыми блинчиками. Седло оленя с айвой. Куропатки, тушенные с можжевеловыми ягодами, с капустой и кусочками фуа-гра, как гласило меню.

Координатор занятий по укреплению командного духа Бо Лампак, сидевший за дальним концом стола, встал и откашлялся. Чтобы гул голосов наконец затих, ему пришлось постучать ножом по бокалу.

— Ну, думаю, еды на сегодня достаточно, — пророкотал он. — Но если что, сбегаете потом в «Макдональдс» за гамбургером!

Ответом был дружный хохот.

— Ах, да… Здесь же на сотни миль вокруг ни одного ресторана! Так что, ребята, ешьте лучше сейчас. — Он обвел взглядом сидящих за столом. — Но постойте-ка, ведь в этом году к нам присоединились две прекрасные дамы! Сможете выдержать уик-энд в компании крутых парней, а, дамы?

Я посмотрел на Шерил: на ее лице застыла загадочная улыбка. Эли смущенно улыбнулась и кивнула.

— Впрочем, — продолжал Лампак, — вопрос надо ставить не так. Смогут ли крутые парни выдержать уик-энд в компании милых дам? Думаете, ребята, раз вы тут старожилы, у вас есть перед дамами преимущество? Как бы не так. В этом году мы придумали кое-что новенькое. Рыбалка будет — только не такая, к которой вы привыкли. Будем сплавляться на каяках. Лазать по деревьям — и совсем не так, как вы делали это в далеком детстве.

Раздались нервные смешки.

— Наша новая программа называется «Жесткая игра», и это совсем не похоже на то, во что вы играли до сих пор. Потому что будет опасно. Вдруг какой-нибудь директор сорвется с каната, размозжит себе голову и сорвет запуск очередного самолета…

Лампак балансировал на грани дозволенного, это было ясно. Как будто корпоративные шишки чем-то его обидели, и теперь, дразня их, он испытывал мстительное садистское удовольствие.

— Скажу честно, — говорил он, — будет страшно. Но именно в такие моменты и понимаешь, из какого теста ты слеплен. Вы научитесь смотреть страху в лицо. Потому что ваша цель — личностный рост и самопознание. И когда все наносное слетит, как шелуха, мы и создадим настоящую команду.

Он нагнулся и достал большой моток белой веревки.

— Знаете, что это? Нет, не просто страховочный трос. Это доверие, — произнес он с торжественным видом. — Когда вы идете по канату на высоте тридцати футов и кто-то вас страхует, приходится ему — или ей — доверять. Отпустит — не отпустит?

Отложив моток, Лампак продолжал:

— Вас ждут испытания, физические и моральные. И в один прекрасный момент вы облажаетесь. Наши курсы на то и рассчитаны. Готовьтесь к самым суровым испытаниям. — И, сделав паузу: — Впрочем, пережили же вы совещания у Хэнка Бодина…

Никто не засмеялся, только Бодин включил и тут же выключил механическую улыбку.

— Итак, я собираюсь вывести вас из зоны комфорта в зону обучения.

Внезапно во дворе раздался громкий хлопок, похожий на звук выстрела. Но ведь рядом с домом не охотятся!

Лампак пожал плечами:

— Должно быть, гризли забрался в мусорный бак.

— Правда? — спросила Эли.

— Да они то и дело приходят. Предполагается, что охотиться на них нельзя, но многие охотятся. Встаньте с утра пораньше, сходите на берег и наверняка увидите, как медведь купается. Главное, помните — вы их не трогаете и они вас не тронут. Итак, к делу. В конце каждого дня мы будем оценивать ваш прогресс в укреплении командного духа.

Еще один выстрел. Хлопнула дверь, кажется в холле.

В столовую вошел мужчина в охотничьей одежде: камуфляжная куртка, такие же штаны, зеленый жилет. Он был высок, крепко сложен. Лет около сорока. Черные как смоль волосы были, судя по всему, крашеными. Черные брови, аккуратная черная бородка. Настоящий Мефистофель, подумал я.

— Так-так, ребята… — громко сказал он и улыбнулся, показывая пожелтевшие от табака зубы. — Что это у нас тут происходит?

Лампак скрестил руки на груди.

— Частная вечеринка, приятель. Извини.

— Вечеринка? — переспросил охотник. — Ё-мое! А мне с вами можно?

Он был похож на простого сельского увальня. Если бы не этот холодный взгляд… Мужчина подошел к буфету, на котором стояли подносы с закусками.

— Господи Иисусе, да ты только посмотри на это!

— Мне жаль, приятель, но тебе придется уйти, — сказал Лампак. — Давай разойдемся по-тихому.

— Осторожно, Бо, — тихо предупредил Бросс. — Парень, похоже, пьян.

Охотник приблизился к нашему столу. Развел руками, словно пораженный таким изобилием.

— Вашу мамашу! Сколько же тут жратвы!

Бесцеремонно толкнув Слеттери, он протянул грязную руку к его тарелке и заграбастал куропатку. Очки Слеттери отлетели в сторону. А нарушитель спокойствия меж тем сунул куропатку в рот и принялся жевать, громко чавкая.

— Черт подери, какая вкусная штука! — промычал он.