Стюарт Вудс - Перевертыши

Положение Лиз было не из удобных. Она стояла на самом краю берега, стараясь скорее навести объектив. Стряхнув сандалию, Лиз осторожно поставила ногу в воду, оглядевшись, чтобы не наткнуться на змей. Вода была прохладной, и, коснувшись дна, она поморщилась, нога медленно вязла в липкой грязи. Почувствовав наконец твердую почву под ногами, она присела на корточки перед стоящим наготове фотоаппаратом и, покрыв голову материей, начала регулировать резкость.

Это был великолепный снимок. Она нажала на спуск фотоаппарата, надеясь, что щелканье не спугнет маленьких аллигаторов. Так как они по-прежнему не шевелились, Лиз зарядила в фотоаппарат другую кассету, по новой проверив табло счетчика кадров, и снова накрылась материей. В тот момент, когда она собиралась снять второй кадр, до этого спокойно плававшее бревно вдруг зашевелилось.

Голова Лиз была под сукном, когда вдруг послышался тяжелый всплеск воды и странное шипение, которое переросло в самое настоящее рычание. Сдернув с головы материю и вытащив ногу из вязкого дна, она начала медленно отползать назад к земляному валу, чтобы получше рассмотреть, что случилось.

Все происходящее напоминало замедленные кадры фильма. Огромный аллигатор, казалось, шел по воде в направлении Лиз, широко разинув пасть и издавая на ходу ужасный рев. Инстинктивно загораживаясь фотоаппаратом, она продолжала отползать назад на руках, отталкиваясь ногами. Послышался истошный вопль, и только спустя несколько мгновений до сознания Лиз дошло, что это кричала она сама. Крокодил был уже у берега, рядом с Лиз. Фотоаппарат упал, и треножник из твердой древесины в мгновение ока оказался расщепленным на кусочки в пасти хищника.

И так она пятилась назад, медленно передвигая ногами, как будто в кошмарном сне, которому не было видно конца. Выбравшись наконец на дорогу на гребне земляного вала она, преследуемая крокодилом, спотыкаясь и обдирая костяшки пальцев, все быстрее переставляла ноги, пока, наконец, не пустилась бежать, боясь обернуться назад.

Когда Лиз наконец осмелилась оглянуться назад, она на что-то налетела.

— Успокойся, успокойся, — повторял он. — Садись, пожалуйста, в «джип». Теперь все в порядке, он уже ушел.

Глубоко вздохнув всей грудью, Лиз начала всхлипывать и зарыдала.

— Успокойся же, теперь все в порядке, — утешал ее Кейр Драммонд, ритмично повторяя одну и ту же утешающую фразу. Взяв Лиз под руку, Кейр усадил ее на переднее сиденье «джипа».

— Откуда ты взялся? — тяжело дыша, спросила Лиз.

— Я не шпионил за тобой, если уж у тебя возникли такие подозрения. Я просто… оказался рядом.

— Можно было и пошпионить, — ответила она, утирая заплаканное лицо тыльной стороной ладони, — раз уж ты был тут поблизости.

— Ты же знаешь, я не спас тебе жизнь и вообще не сделал ничего такого. Ты сама спаслась. А я лишь удержал тебя от того, чтобы ты не бежала всю дорогу до Грейфилда.

— Я бы запросто добежала, — ответила Лиз, переходя от слез к смеху.

Кейр протянул к ней руки и заключил ее в объятия. Он молча прижимал одной рукой ее голову к своей груди, а другой рукой гладил ее по спине.

Утонув в его объятиях, Лиз чувствовала, как сильно билось ее сердце. Крепче прижавшись к Кейру, она снова заплакала. Он был такой теплый и надежный, что ей захотелось, чтобы этот миг продолжался как можно дольше.

Он поцеловал ее в ухо и продолжал потихонечку успокаивать.

Наконец она взяла себя в руки и легонько оттолкнула его от себя.

— Мой фотоаппарат. Неужели этот сукин сын съел мой фотоаппарат?

— Постой здесь, а я сбегаю посмотрю, — сказал Кейр.

Лиз наблюдала, как он, забравшись на земляной ров, стал осторожно спускаться по краю прямо к воде, одновременно оглядываясь вокруг. Ее очень удивило то, как близко находилось от них это место. Ведь ей с испугу показалось, что она пробежала по меньшей мере полмили.

Он вернулся назад с фотоаппаратом в одной руке, все еще прикрепленным к разломленному треножнику и с ее сандалией в другой.

— Фотоаппарат не пострадал. Не думаю, что он побывал в воде. — Возвратившись на место съемок, он также притащил ее сумку. — Можешь снова продолжать заниматься делом, только теперь уже с помощью двуножника.

— У меня есть другой треножник, — Лиз с печальным видом отвинчивала фотоаппарат от искалеченного треножника. — Только он слишком легкий для видового фотоаппарата.

— Я отремонтирую тебе этот треножник, — пообещал он.

— Его уже не восстановить. Придется заказать в зоне VI новый. — Лиз посмотрела на часы. — Время коктейля. Я куплю тебе вина, и если ты отважный человек, я приготовлю тебе ужин.

— Для этого у меня хватит смелости.

Сидя на веранде за столом, на котором освещаемые фонарем-молнией виднелись остатки недоеденного ужина, Лиз с Кейром допивали уже вторую бутылку вина. Приятное тепло разливалось по телу Лиз, но она вовсе не чувствовала себя опьяневшей. Наблюдая за своим собеседником, она изумлялась огромной разнице между двумя братьями. Этот излучал тепло; даже уголки его губ двигались совершенно по-другому, а в глазах постоянно светился смешливый огонек. Она хотела близости с ним и отдалась на волю своих чувств. У нее было не много мужчин, и она всегда была осмотрительна в таких вопросах.

— Как ты думаешь, какой длины Голиаф? — спросил Кейр. — Ведь его не было видно уже много лет.

— Где-то семьдесят пять футов, — ответила она.

— Но я же не спрашиваю, каким он показался , — засмеялся Кейр. — Мне на самом деле хотелось бы знать.

— Клянусь, я просто теряюсь в догадках. Голиаф был намного больше тех рептилий, которых я видела в свое время во Флоридском питомнике. Я помню, как мама с папой однажды взяли меня с собой на пляж, и мне показалось тогда, что самый большой крокодил был больше двенадцати футов в длину.

— Тебе очень повезло, — ответил Кейр. — Хотел бы я оказаться там чуть пораньше, так, чтобы я мог отогнать его голыми руками. Тогда бы ты была весьма признательна мне.

Она улыбнулась ему:

— Я и так весьма признательна тебе, что ты вообще оказался там. — Она налила вино в свой стакан. — Где же ты скрывался с тех пор, как мы виделись в последний раз? Следил за мной повсюду?

Он поднял руку.

— Клянусь тебе, нет. Я действительно просто проходил мимо.

— Проходил куда?

— Никуда конкретно. Я люблю иногда побродить в окрестностях. Я давно здесь не был и соскучился по Камберленду. Может, я представил себя снова мальчишкой, охотившимся вместе с Баком Моусесом.

— А ты встречался с Баком?

— Да, в первый день. Даже если бы я не встретился с ним, он бы все равно знал, что я здесь. Он ведь такой, этот Бак.

— А ты виделся с дедушкой?

— Да, пару раз. Вчера я обедал в Дангнессе. Все было, как в прежние времена.