Гарольд Роббинс - Пират

Будь она чуть потолще, подумала Лейла, она ничем не отличалась бы от моей матери. Или от любой из женщин моей семьи.

Хамид открыл дверцу, и она села в кабину рядом с водителем. Обойдя машину, Хамид залез в кузов к женщинам.

— Все в порядке! — крикнул он водителю.

Когда они выехали на шоссе и пристроились в хвост другому грузовику, из лагеря вывозили последние остатки обстановки. Через несколько минут их догнал последний грузовик и просигналил в знак приветствия. Передняя машина прибавила скорость, и скоро все они двигались по дороге над берегом.

Лагерь в последний раз предстал перед их глазами, когда машины свернули к югу, удаляясь от гор. Он был пуст и безлюден. Разговоры снова смолкли. Шуток больше не было слышно. Все были заняты своими собственными мыслями.

Они ехали меньше часа, когда до них донесся взрыв, раздавшийся в районе лагеря. Через мгновение они услышали рев реактивных самолетов и увидели пронесшийся над ними истребитель. Грузовик перед ними занялся пламенем. У заднего борта поднялся Хамид.

— Израильские истребители! — крикнул он водителю. — Съезжай с дороги!

Но в реве и грохоте шофер не расслышал его. Вместо этого он нажал на газ и врезался в переднюю машину. В это время над колонной снова пронесся истребитель.

Струи пуль прошили воздух. Еще одна машина вспыхнула и взорвалась. Женщины с криками пытались выбраться из кузовов.

— Прыгайте через борт! — закричал Хамид. — Укрывайтесь в кювете.

Лейла двигалась автоматически. Спрыгнув, она упала ничком, перекатилась и, оказавшись на краю дороги, вниз головой нырнула в кювет.

Над ними пронесся еще один истребитель. Она увидела огненный след, оставляемый выпущенными им ракетами. Грузовик за грузовиком взлетали на воздух в клубах дыма.

— Почему мы не стреляем по ним? — услышала она чей-то крик.

— Из чего? — кто-то крикнул в ответ. — Все оружие было на машинах.

Еще одна женщина оказалась в кювете рядом с ней. Лейла услышала ее всхлипывания. Она не поднимала головы, чтобы взглянуть на нее. Очередной самолет заходил в пике.

На этот раз ракета поразила их грузовик. Он разлетелся на тысячи обломков, и раздался вопль ужаса. Вокруг нее градом посыпались осколки металла и ошметки человеческих тел.

Она плотнее прижалась к земле, мечтая зарыться в нее целиком. Она должна спастись от смерти, которую несут летающие чудовища. Снова над их головой разделся рев двигателей и свистящий звук ракет, еще раз поразивших колонну. Самолеты исчезли также внезапно, как и появились, они ушли высоко в небо и повернули к востоку, подставив солнцу синие звезды на своих крыльях.

Мгновение царила тишина, затем к небу взмыл вопль страдания. Стоны, крики, просьбы о помощи. Лейла осторожно подняла голову из кювета. На дорогу выбиралось несколько человек. Она повернулась взглянуть на женщину, которая прыгнула в кювет рядом. Это была Соад.

— Соад, — шепнула она. — С тобой все в порядке?

Египтянка медленно повернулась к ней.

— Кажется, я ранена, — сказала она странным тихим голосом.

— Дай, я помогу тебе, — сказала Лейла, поворачиваясь к ней.

— Спасибо, — прошептала Соад. Она попыталась приподняться и безвольно рухнула обратно. Струя крови, пузырясь, текла у нее изо рта и носа, пятная землю, и вдруг зрачки ее расширились и остановились. Лейла не отрывала от нее глаз. В первый раз в жизни она увидела, как умирает человек, но ей не надо было объяснять, что Соад мертва. По спине у Лейлы прошел озноб. Она заставила себя отвести взгляд и встала.

Выбравшись из кювета, она увидела, что земля вокруг покрыта обломками. Прямо перед ней лежала оторванная рука. На одном из пальцев блеснуло кольцо. Она отшвырнула ее и подошла к грузовику. От него не осталось ничего, кроме обломков дерева и исковерканного железа, среди которых лежали размозженные обгоревшие тела. Мрачно посмотрев на них, она пошла к кабине. Тело командира лежало частью наружу, частью на водителе. Задравшаяся юбка обнажала пухлые бедра.

Краем глаза Лейла заметила какое-то движение. Солдат, нашедший кисть руки, сдирал кольцо с пальца. Добившись своего, он бросил руку, внимательно рассмотрел камень на кольце и сунул его в карман. Обеспокоенный ее неотрывным взглядом, он посмотрел на Лейлу.

Она молчала.

Он робко улыбнулся.

— Мертвым ничего не нужно, — сказал он, скрываясь за остовом грузовика.

Спазмы сжали ей горло, и она согнулась от боли, когда ее вырвало прямо на дорогу. Лейла почувствовала, что теряет сознание, и почти опустилась на землю, когда ее подхватила за плечи сильная рука.

— Спокойнее, — сказал Хамид. — Спокойнее.

Она почувствовала слабость. Ее трясло. Повернувшись к нему, она уткнулась лицом в его грудь.

— Почему? — зарыдала она. — Почему они так поступают с нами? Мы им ничего не сделали.

— Это война, — сказал Хамид.

Она посмотрела ему в лицо. По щеке у него текла кровь.

— Они знали, когда мы двинемся и поэтому налетели.

Хамид не ответил.

— Как это глупо, — гневно сказала она. — Пустить грузовики друг за другом по дороге. Дать им такую цель.

Без всякого выражения на лице Хамид взглянул на нее.

— Для этого ли нас готовили? Чтобы нас перерезали как овец?

— Когда сегодня вечером ты послушаешь радио, увидишь, что все было не так, — сказал он. — Я думаю, что мы героически подбили не меньше шести израильских самолетов.

— О чем ты говоришь? — недоумевая спросила она. — Ты с ума сошел. Мы не сделали ни одного выстрела.

Он говорил тихо и спокойно.

— Это верно. Но есть еще сто миллионов арабов, которых здесь не было.

— Эти евреи. Они звери. Мы беззащитны, а они все лезут на нас.

— По сообщениям радио, вчера мы одержали большую победу, — сказал Хамид. — В Тель-Авиве подорван школьный автобус, погибло тридцать детей. Я думаю, таким образом они дали нам понять, что им это не нравится.

— Братство право, — сказала она. — Единственный способ остановить их — полное уничтожение.

Молча посмотрев на нее, он залез в карман, вытащил сигарету и закурил, выпустив через нос кольцо дыма.

— Идем, малышка, оставь все это. Тут нам уже нечего делать, а впереди у нас долгая дорога.

— Мы должны остаться и помочь похоронить их.

Он показал ей за спину. Повернувшись, она увидела мужчин, бродивших посреди обломков.

— Они как раз ищут, чем поживиться. Затем, деля находки, они передерутся между собой. И после этого останешься только ты, и они будут драться из-за тебя. Ведь ты осталась тут единственной женщиной.

Она безмолвно смотрела на него.

— Я не думаю, что ты мечтаешь дать покой и утешение своим товарищам, которых осталось от двадцати до тридцати человек — и всем одновременно.

— Откуда ты знаешь, что они не пойдут за нами?