Андерс де ла Мотт - Игра [Geim]

Тот же лишенный эмоций тон, отсутствие малейших признаков напряжения или возбуждения. Парень, видимо, сделан из пластика… Ничего у них не получится!

Громко щелкнул замок, что заставило Эйч Пи мгновенно изменить свое мнение.

— Человек дождя, [116] Прозвище главного героя одноименной кинодрамы Б. Левинсона (1988) в исполнении Д. Хоффмана; он болен аутизмом, но при этом имеет феноменальную память и уникальные способности к произведению арифметических операций. ты — гений! — хмыкнул он, когда они вошли внутрь.

На них взглянула еще одна камера, и Эйч Пи, посмотрев на сообщника, удивленно поднял брови. Ясное дело, что вундеркинд такую простую мимику не понимал, но спрашивать Эйч Пи уже ничего не стал. Видимо, и эта камера крутила старую картинку. Посылала старое изображение пустой лестницы снова и снова.

Говорить можно все, что угодно: у Человека дождя полностью отсутствуют социальные навыки, но в том, что касается техники, он, без сомнения, чертов Гарри Поттер.

По мере приближения к площади Линдхагенсплан она чувствовала, как ее пульс учащается. Эти «випы» прилетают в «Бромму», [117] Второй стокгольмский аэропорт наряду с главным аэропортом «Арланда». поэтому путь туда был для нее — как заново послушать любимый шлягер.

Или нелюбимый…

Уже когда они ехали по мосту через пролив Транеберг, Нурмен начала вглядываться в даль, стараясь рассмотреть виадуки на другом берегу. Щурилась, пытаясь определить, стоит там кто-то или нет. Но из-за большого расстояния и темноты разглядеть возможную опасность было нельзя.

Когда они подъехали ближе, она его увидела. Одинокая фигура наверху на том же мосту, где тогда стоял Хенке.

И вдруг пульс зашкалил, Ребекку охватила паника.

— На мосту кто-то стоит, — выдавила она из себя на удивление спокойным голосом.

— М-м-м, — откликнулся сидевший сегодня за рулем Викстрём и снизил скорость. — Говорит «Альфа сто один», снижаем скорость. На мосту кто-то есть, — сказал он в микрофон.

Ребекка все еще удивлялась тому, что она произнесла свою фразу так спокойно. Внутри царил хаос. Она хотела крикнуть Викстрёму, что задыхается, что он должен остановиться и выпустить ее. Сейчас же!

— Говорит «Альфа сто два», вас понял, — ответил автомобиль, на котором везли «випа», и увеличил расстояние между двумя машинами. — «Сто первый», будьте осторожны!

Мосты приближались.

Фигура на мосту наклонилась над парапетом и была совершенно неподвижна. Приблизившись, они уже могли рассмотреть больше деталей. Похоже, у этого человека что-то в руке.

Они вошли еще в одну дверь с камерой над входом и вдруг оказались в длинном коридоре. Серый линолеум и несколько бледных ламп дневного света — все, что они увидели. Никаких ревущих сирен или топота шагов охранников за спиной. Все как по маслу! Эйч Пи не переставая косился на одинаковые коричневые двери по обеим сторонам коридора.

Просто небольшой sneakpeak! [118] Предварительное ознакомление (искаж. от англ. ; правильное написание — sneak peek ).

Фигура наверху вытянула руки над перилами, пальцы обхватывали какой-то черный предмет.

«Оружие!» — в панике поняла Ребекка и схватилась за рукоятку пистолета на правом бедре.

Они уже совсем близко, и Нурмен заметила, что Викстрём крепче обхватил руль. По-прежнему в левой руке она держала микрофон рации, костяшки — совершенно белые на фоне черного пластика.

«Принимай решение, Нурмен!» — стучало в голове.

Но ее словно парализовало.

Перед самым мостом Викстрём резко крутанул руль влево. Ребекка инстинктивно прижалась к нему, чтобы уклониться от выстрела.

Но вот они уже проехали под мостом, и следовавшая за ними машина кортежа скопировала их маневр.

Ничего не случилось.

И вдруг Ребекка поняла, что держал в руках человек наверху. Это был мобильный телефон.

Помещение было совершенно пустым, к тому же идеально чистым, нигде ни одного предмета или вещи. Судя по тонкой полоске пыли на оконной раме, здесь никто не делал уборку несколько месяцев, а может быть, и лет. Быстрая проверка еще нескольких дверей никаких результатов не дала.

Похоже, весь этаж совершенно пуст, нигде даже ни одной картонной коробки или пакета с брошенными вещами. Единственное, что говорило о том, что в здании когда-то бывали люди, — это темный плакат, прикрепленный к стене в последнем офисе. Сюжет показался Эйч Пи знакомым: мужик в черном пальто и котелке, лицо закрыто зеленым яблоком. За ним на горизонте скапливаются темные тучи, как перед грозой.

Почему-то от этой картинки его передернуло. Гадкое, в общем-то, местечко!

Рехиман остановился у самой дальней по коридору двери и снова достал свой компьютер. Прислонив его к стене, он свободной рукой набрал на клавиатуре еще какие-то команды.

— Пост охранника — на другой стороне этой лестницы, — пояснил он Эйч Пи, пока тот аккуратно затворял за собой дверь офиса. — Он скоро закончит свой обход, поэтому нам нужно подняться наверх до того, как он вернется. Система понимает, какие считыватели информации активируются и кем. Если повезет, он не будет внимательно проверять, когда вернется с обхода, но даже если он это сделает, то увидит только, что открыл два раза одну и ту же дверь. Вполне может подумать, что система глючит, такое иногда случается. Но если он успеет вернуться, пока мы будем внутри, все пропало. Каким бы кретином он ни был, он допрет, что совершенно невозможно ему самому одновременно сидеть на посту и открывать двери с другой стороны здания. Врубаешься?

Эйч Пи кивнул и попытался при этом стряхнуть с себя неприятные ощущения.

Передача объекта в отеле «Гранд» прошла без проблем. Быстрая остановка, выгрузка из автомобиля — и назад в полицейское управление.

Но, несмотря на это, футболка под бронежилетом насквозь пропиталась потом. Паника так и не прошла, кипела внутри, и Ребекке приходилось стараться изо всех сил, чтобы та не прорвалась наружу.

Почему, черт бы все это побрал, кто-то стоял в это время ночи на мосту и снимал? Причем точно там же, где тогда стоял Хенке?

В течение одного безумного мгновения она даже думала, что это опять он там стоит. Что он по какой-то идиотской причине продолжил играть в Игру и получил приказ повторить «любимый хит»!

Потом раздраженный мозг убедил ее в том, что это не Хенке висел, перегнувшись через парапет, и стала мыслить в другом направлении. А что, если Игра продолжается уже без него и это с ней они теперь играют в кошки-мышки? Что, если Микке каким-то образом в этом замешан?

А еще листочки и звонки… Все эти ниточки сводят ее с ума.

Бред, безумие, паранойя!