Тара Мосс - Алчность

— Должна сказать, что твой звонок меня очень встревожил, — начала она.

— Он сбежал, — выпалил Энди и закрыл за собой дверь. — Он решил не тратить времени на объяснения в этой чрезвычайной ситуации. Никаких «привет» и «как поживаешь».

— Сбежал, — без выражения повторила она.

— Да.

— Я… я не думаю, что ты можешь шутить такими вещами, или… или… Я сомневаюсь, что ты говоришь о домашней собачке или…

Цепляется за соломинку. Он чуть заметно покачал головой.

Она глубоко вздохнула и невесело рассмеялась:

— Скажите, детектив, как может сбежать человек, осужденный за несколько серийных убийств? Я полагаю, вы именно о нем ведете речь?

Мак расцепила руки и снова скрестила их на груди. С ее лица исчезли все теплые краски, и черты обозначились резче на фоне смертельной бледности. Едва заметно, нервно дрогнула мышца у рта. Макейди нечасто теряла присутствие духа, но в этот момент она была почти в панике.

— Да, — продолжала она. — Человек, признавшийся в многочисленных убийствах, который, как могло показаться, находился под максимальной охраной? Хм-м-м. Как ему удалось скрыться? Что, всего через сорок восемь часов после того, как его признали виновным? — Энди всей кожей чувствовал ее гнев и недоверие.

— Думаю, нам лучше сесть, — предложил он.

Мак кивнула. Он знал, что известие повергнет ее в шок, но она еще не до конца осознала весь ужас ситуации. Девушка присела на край гостиничной кровати. Энди подтащил стул поближе к ней и сел. Она молча смотрела на него. Он не мог прочитать ее мысли, но знал, что они безрадостны и темны.

— Макейди, мне очень жаль, что я принес тебе такие вести, но сегодня Эд Браун сбежал из-под надзора полиции. — Он заметил, что машинально вошел в роль вестника смерти, приняв мягкий, успокаивающий, лишенный эмоций тон, которым хорошо овладел за годы службы. Только факты. Придерживаться голых фактов.

— В настоящее время его местонахождение нам неизвестно. Мой напарник Джимми Кассиматис в тяжелом состоянии… — Тут его голос изменил ему. — Другие полицейские, оказавшиеся рядом, ранены, некоторые тяжело. Эду удалось… применить какое-то взрывчатое вещество…

Мак не отвечала, но ее глаза наполнились слезами, когда он сказал про Джимми. Мак даже не обращала на них внимания. Слеза скатилась по реснице вниз, к уголку губ. Энди захотелось осушить ее поцелуем. Мучительное осознание того, что он не может этого сделать, весть о Джимми и его собственная беспомощность в сложившейся ситуации едва не исторгла слезы у него самого. Энди моргнул, борясь с наплывом чувств, и призвал на помощь всю свою выдержку.

— Сегодня утром Эд должен был привести бригаду полицейских к трупу одной из своих жертв, — продолжал Энди. — Он выторговал это в обмен на признание. Вчера они тоже ездили на поиски, все прошло без инцидентов. — Он помолчал. Следующие слова дались с трудом. — Меня не было рядом, когда это случилось. Меня не допустили к Эду, оставили в стороне. Теперь Джимми в больнице вместо меня.

Он не должен был этого говорить. Это же не совсем правда, так ведь? Если бы на операцию поехал Энди, Джимми тоже был бы с ним и подвергался точно такой же опасности. Но, черт возьми, Энди мог бы сделать хоть что-нибудь. Я должен был быть с ними. Почему меня там не было? Как я мог допустить такое?

— О, бедный Джимми. Мне очень жаль, — тихо пробормотала Мак. — С ним все будет хорошо?

— Пока неизвестно.

Энди не знал, что еще сказать. Он оперся подбородком на руки и, наморщив лоб, погрузился в раздумья.

— Так переговоры действительно состоялись? Отец мне что-то говорил об этом, но я не поверила. — Она покачала головой. — Как могло произойти такое несчастье?

— Мы не знаем, — только и мог выдавить Энди.

— Когда?

— Приблизительно час назад.

Она потрясенно покачала головой:

— Не могу поверить! Должны же были принять какие-то меры предосторожности, верно? Ведь существуют какие-то способы исключить подобную возможность? Он признался в убийствах. Его сочли виновным, Энди! Как, черт возьми, вы там работаете?

Энди не знал, что ответить. Мак была абсолютно права. После полутора лет содержания преступника под стражей, долгого расследования и тяжелого труда по сведению всех нитей преступления воедино они наконец добились успеха. А потом кто-то все разрушил. Непостижимо!

— Карен Махони тоже была там? С ней все в порядке?

— Ее там не было.

Мак в отчаянии обхватила голову:

— Мне нужно идти, Энди.

Ее слова оторвали его от раздумий.

— Что, прости?

Она поднялась:

— Я не собираюсь сидеть тут как наседка на яйцах, а улечу ближайшим же рейсом.

Энди встал и схватил ее за руку:

— Не думаю, что ты можешь так поступить.

— В самом деле? — Глаза Мак превратились в щелочки. — Интересно — почему? Ты хочешь сказать, что он может свободно бродить повсюду, а я нет? Ха! — Она выдернула руку. — И убери от меня лапы. У тебя нет на это права.

— Макейди, мне очень жаль. Успокойся. Я должен проверить…

— Нет! — отрезала она. — Передай своему начальству, кто там у тебя сейчас, что я улетаю. Мне предложили работу в Гонконге, и я согласилась. — Она подошла к шкафу и, открывая ящик за ящиком, стала выбрасывать одежду на кровать. — Я сделала ошибку. Мне следовало убраться из Сиднея. Я должна была улететь при первой возможности.

— Что ты сказала про Гонконг? — застыв, спросил Энди.

— Работа, милый. Мне нужно зарабатывать на жизнь, так же, как и другим людям. Я не могу просто летать вокруг света, выворачивая наружу кишки, ради бесполезных судебных процессов над серийными убийцами. И не стану торчать здесь всю следующую неделю, пока ваши парни сидят и ковыряют в носу, надеясь, что Эд Браун сам к ним вернется.

— Мак, я понимаю, что ты рассержена, — взмолился Энди. — Ясно, что ты сейчас чувствуешь, но мы должны скоординировать наши действия, чтобы обеспечить твою безопасность. Мы не знаем, где он находится и чего от него ожидать.

— Ты понимаешь, что я чувствую? О, я сильно сомневаюсь в этом, Энди. — Она словно выплевывала слова, и они больно ранили детектива. — Вы можете координироваться до полного обалдения.

Если Эд о чем-то и мечтает, так о том, чтобы снова захватить Макейди, довести до конца начатое и не законченное им дело. Он все еще охвачен маниакальной тягой к ней. Энди это знал. Согласно одной теории, Эд считал Макейди реинкарнацией его матери в молодые годы. Мак больше, чем любая другая убитая Эдом женщина, олицетворяла собой ту, которой тот мечтал отомстить за жестокость и загубленное детство. Им двигало желание уничтожить ее. Мак очень напоминала ему мать такой, какой та была прежде, и этого было достаточно, чтобы избрать ее жертвой, ведь и других несчастных он выбирал только за то, что они носили туфли на высокой «шпильке», как некогда его родительница. Полиция уже обыскала камеру Эда и обнаружила вырезку из газеты с изображением Мак, приклеенную к оборотной стороне снимка его матери. Если раньше кто-то и предполагал, что болезненное влечение маньяка угасло, то сейчас не оставалось сомнений, что это не так.