Елена Чалова - Открывающий двери

Такси ехало по шумным улицам, мимо магазинов, жилых домов и замерших на перекрестках пешеходов. Но Ромиль ничего и никого не видел. Он думал, хочет ли он увидеться со Скульптором. Сперва художник решил, что эта встреча будет ему неприятна, но такие мысли были продиктованы отнюдь не соображениями о том, что Скульптор — убийца. Одним из занятий цыганского клана, который возглавлял барон, отец Ромиля, был наркотрафик. А там, где есть наркотики, неизбежны не только взятки и угрозы, но и смерти. Сам Ромиль в убийствах не участвовал, но не раз присутствовал на встречах, где подчиненные передавали барону деньги и отчитывались «о проделанной работе». Он воспринимал такой порядок вещей как должное, и ни разу не задумался о тех, кого убивали, чтобы расчистить путь наркотрафику. Однажды, когда барон выходил из машины, к нему метнулась женщина, плача и выкрикивая проклятия. Кто-то потом доложил, что это жена участкового: молодой был, дурак, не захотел закрыть глаза на торговлю зельем, деньги брать отказался, грозил дело завести…

Как ни чудовищно это звучит, но Ромилю и в голову не приходило осуждать Скульптора. Более того, вспоминая их разговор, Ромиль понял, что есть у них кое-что общее. Пожалуй, было бы неплохо встретиться еще раз, пока Деррен не добрался до него. Макс Деррен будет идти к своей цели и рано или поздно поймает Скульптора, и тогда пообщаться с ним вряд ли удастся. Приняв решение, Ромиль облегченно вздохнул, и тут шофер сказал:

— Приехали, мистер!

Шофер распахнул перед ним дверцу, вынул картину и, получив щедрые чаевые, отсалютовал, приложив пальцы к чалме.

— Вы хотели меня видеть? — Макс поднял голову от клавиатуры, но сперва нажал кнопку «сохранить», а то, не дай бог, скачок электроэнергии или еще что — отчет сначала писать кому же охота.

— Да, — ответил Ромиль, который уже начал распаковывать картон. — Я принес вам подарок.

Макс растерялся: не так уж часто кто-нибудь приносит подарки спецагенту ФБР, а потому упустил момент, когда еще можно было утащить этого типа в отдельный кабинет и рассмотреть подарок в приватной обстановке. Джо уже тащила ножницы, Грегори, подоспевший от соседнего стола, суетился рядом. Остальные сотрудники не осмелились приблизиться, но тянули шеи и таращились изо всех сил. Однако, когда оберточная бумага пала как последний покров со стыдливой девственницы, все они странным образом оказались как раз в той половине зала, откуда было лучше видно, и все как один уставились на рисунок.

Ромиль не смотрел фильм Робокоп, но у остальных увиденное живо вызвало в памяти именно это патриотическое произведение американского кинематографа. В центральной фигуре легко угадывался сам специальный агент Деррен, чье тело отлито было из металла, и металл этот явно побывал во многих боях: на правом плече зияла рваными краями рана, запястье деформировано и словно расплавлено, но изуродованная рук все еще сжимает оружие. Второй рукой агент поддерживает тело девушки: она обессиленно виснет у него на плече. В фигуре и пышных волосах, почти скрывших лицо, легко угадывается Джо. Одной рукой девушка цепляется за напарника, другой зажимает рваную рану на боку. Позади людей угадывается силуэт горящего здания. Оба они шагают по переплетению тел, которые принадлежат человекообразным рептилиям. Одна из тварей вцепилась в ногу Макса зубами, и видно, как от яда расползается металлическая плоть…

В воцарившейся в зале мертвой тишине громом прозвучал сдавленный шепот Макса:

— Кто ему рассказал?

Ряды любопытных мгновенно распались, и через несколько секунд оказалось, что каждый изо всех сил занимается каким-то своим очень важным делом. Поскольку каяться никто не спешил, Деррен перевел бешеный взгляд на художника и вопросил тоном выше:

— Откуда вам известно об этой операции?

Ромиль смотрел на него, чуть склонив голову. Гнев специального агента не напугал его ни в малейшей степени. Вины за собой он не чувствовал, и интересовали его сейчас два момента: автоматически он отмечал, как характерно, пятнами, краснеет кожа у рыжеволосого в момент крайнего возмущения. А еще серые от бешенства глаза Макса почему-то напомнили художнику о комнате для допросов. Там серые стены и еще, помнится, там очень тихо. Почему-то Ромилю показалось, что очень скоро он опять будет слушать эту тишину.

Обстановку разрядила Джорджина: она все копалась в своем столе, а тут вдруг бросилась к художнику.

— Не слушайте их! Что эти остолопы понимают в искусстве! Мне так нравится картина! Спасибо вам! — она порывисто обняла Ромиля, и тот мгновенно успокоился и заулыбался.

Остальные тоже отмерли, загомонили, Бафер что-то крикнул о железных парнях, Грегори с умным видом вещал о сюрреализме. Только Деррен не проронил ни слова, пока за художником не закрылись двери зала. Однако, убедившись, что чужой покинул помещение, специальный агент рявкнул:

— Джорджина!

Все еще улыбаясь, девушка оторвала взгляд от картины и посмотрела на шефа.

— Вот это что ты сейчас здесь устроила? Какого черта? Откуда этот придурок знает, на каких местах у меня шрамы? Да и у тебя тоже? — он ткнул пальцем в ее левый бок.

— Не знаю, я ему ничего не говорила! — Улыбка Джорджины стала менее сияющей, однако она не желала сдаваться. — Я вообще его вижу второй раз в жизни! Но знаете, шеф, я подумала… Ведь этот парень псих, настоящий псих, правда? Эти шрамы… Я не верю, что кто-то из наших проболтался. А помните те кошмары, что разглядел Грегори на его картине?

— Ну?

— Ну, я и подумала, что он умеет… ну, прозреть. Узнавать кое-что без слов, понимаете?

— Нет, не понимаю! И если ты собираешься оставаться в моей команде, то не надо мне здесь вспоминать страшные сказки твоего детства! — только огромным усилием воли Макс сдерживал ярость.

— Ладно, — примирительно сказала Джо. — Тогда зайдем с другой стороны. Народная мудрость гласит, что рыбак рыбака видит издалека, и один псих всегда имеет шансы встретиться с другим, так?

Макс продолжал взирать на подчиненную хмуро и, вздохнув, Джо пояснила:

— Я ему жучок повесила, пока обнимала. Может, пригодится.

— Глория, его агент на должности мамки-няньки следит за ним, — буркну Макс, но уже почти мирно. Джо права — жучок не помешает.

— Вот тут и могут быть сюрпризы, — упрямо выпятив подбородок, возразила молодая женщина. — Он эту Глорию в грош не ставит. Мне кажется, он еще и радоваться будет, если сбежит от нее, как от няньки.

— Ладно, иди работать. Только сперва забери это… — Деррен ткнул пальцем в сторону рисунка. — Чтобы я его не видел.

— Шеф, художник подарил рисунок вам!

— Не нужен он мне!

— Тогда… пусть пока побудет у меня, — объявила Джорджина, и голос ее чуть дрогнул. — А если захотите забрать, с вас пиво за хранение!