Пол Сассман - Лабиринт Осириса

– Готов?

– Начинай.

– «Адарах трейдинг».

– Никогда о такой не слышал.

– «Амско».

– Ничего не говорит.

– Банк «Миср».

– Конечно. Один из крупнейших банков.

– Ведет дела по-честному?

– Да, насколько мне известно. Хотя славится медленным обслуживанием.

Бен-Рой улыбнулся и продолжал:

– «Дельта системс».

– Не знаю.

– «Дураби».

– Не знаю.

– «ЕГАЗ».

– Египетская национальная газовая компания. Государственный холдинг, контролирующий все газовые месторождения в стране.

Вот здесь может обнаружиться связь с тендером «Баррен» на разработку газового месторождения в Сахаре. Бен-Рой поставил напротив названия галочку, решив, что этой компанией стоит заняться.

– «Фаузер электроникс».

– Не слышал.

– «Фузки металз».

– Не слышал.

– «Гемали лимитед».

– Не слышал.

Они приближались к концу списка. Некоторые компании Халифа знал, но большинство нет. И ни одно из названий не насторожило детектива, не напомнило о противозаконных махинациях. «ЕГАЗ» оказалась единственной на странице организацией, против которой в списке появилась галочка.

Бен-Рой перевернул лист. На обратной стороне были всего три строки.

– «Бетон Уммара».

– Нет.

– Компания логистики «Уасти».

– Нет.

– Грузовая компания «Зосер».

Тишина.

– Грузовая компания «Зосер», – повторил израильтянин.

– Да.

– Что да?

– Да, я о ней слышал.

Халифа вдруг заговорил будто издалека. Словно мысли побежали в ином направлении и разговор его больше не интересовал.

– И? – настаивал Бен-Рой, но ему и на этот раз пришлось повторить вопрос.

– Это транспортная компания, – проговорил египтянин. – Большая. Очень большая. Дороги, железка, судоходство, все на свете. Хорошие связи в правительстве.

– И все?

– В общем, все. За исключением одного.

– Продолжай.

Было слышно, как Халифа вздохнул.

– Баржа компании «Зосер» утопила моего сына Али.

Луксор

После того как Бен-Рой разъединился, Халифа еще долго сидел, глядя в пространство и барабаня пальцами по лежавшей на столе пачке сигарет.

Разумеется, это было совпадением. «Зосер» огромная компания, и ничего удивительного в том, что она сотрудничает с другой огромной компанией. И тем не менее…

С самого начала он почувствовал тягу к делу Ривки Клейнберг, что-то его к нему тянуло помимо желания помочь товарищу или проникнуть в суть вызывающей жгучий интерес тайны. То, от чего он заболел расследованием и, не в силах бросить, продолжал копать. Нечто неотвратимое. И вот оно неожиданно проявилось.

Халифа щелчком открыл пачку, вытащил сигарету зубами и, не закуривая, держал во рту.

Он никогда сознательно не винил компанию «Зосер» в том, что произошло с его сыном. Во всяком случае, напрямую. Да, самоходная баржа отклонилась от фарватера, и впередсмотрящий плохо выполнял свои обязанности. Но прежде всего Али с товарищами ни в коем случае не должны были заплывать на середину реки. Очевидной вины в смерти мальчиков компания не несет.

Однако теперь он задумался – ведь, как ни странно, раньше почти не размышлял на эту тему, принимал несправедливость и бесчестность как должное, как все египтяне, словно чувство неравноправия внедрено в их хромосомы. А задумавшись, понял, что все-таки винил «Зосер». Как винил местные власти в том, что они снесли половину Луксора и им наплевать на таких, как Аттиа и убогий мальчик из детского приюта Демианы Баракат. Винил не в самом деянии, а в надменности. В невнимании к людям. Пять мальчишек погибли на реке, а компания даже не потрудилась устроить внутреннее расследование причин столкновения. Отмахнулась от инцидента, словно его и не было. Типичное поведение богатых и сильных, которым все равно, как их действия влияют на людей.

И вот название «Зосер» внезапно вспыхнуло на радаре расследования. Что означало это неожиданное пересечение двух, казалось, независимых сюжетов? Имело ли оно некий глубокий смысл? Или он попросту пытался приписать событиям значение, которого в них вовсе нет?

Халифа ломал голову. Мысли сбивались, путались.

В одном он не сомневался: совпадение это или нет, он внезапно ощутил сильную личную связь с тем, что расследовал Бен-Рой. Словно до этого ходил по краю воронки, а теперь был втянут в самый водоворот. И еще пришло необъяснимое ощущение, что, помогая израильтянину раскрыть преступление, он в каком-то смысле помогает себе. Если не оправиться от смерти сына, то хотя бы попытаться жить дальше.

Ему показалось, что выводящая к дневному свету дорожка проходит через лабиринт.

Халифа откинулся назад, зажег сигарету и докурил до самого фильтра. Клубы дыма плавали над ним, когда он затушил окурок, поднял телефонную трубку и набрал номер полицейского гаража.

Вчера, когда он ездил в деревню Иман эль-Бадри, ему дали старенький «фиат-уно».

Для путешествия, которое он задумал теперь, требовалось что-нибудь более выносливое.

Я так напряженно думал о предстоящей зачистке (если угодно, зачистке зачисток), что новость о моем провале подействовала на меня не так сильно, как могла бы. Конечно, я испытал потрясение: каково услышать, что в дело впутана семья, а самому получить предупреждение. Но удивляться было нечему. Меня с самого начала мучили сомнения по поводу собора. Не следовало торопиться. Торопиться и осуществлять задуманное раньше, чем планировалось.

Но что сделано, то сделано. Прошлое не перепишешь. Теперь вся моя энергия сосредоточена на новом задании. Прошлое следует уважать, но нельзя позволять прошлому себя расхолаживать – это еще один урок, который преподали мне родители. Я смотрел в будущее, мое и семьи.

Хлористый калий как вариант. Или инсулин. Теперь самое главное – ловкость. И то и другое не оставляет следов. Однако, учитывая срочность, могут возникнуть проблемы с приобретением.

Надо сосредоточиться. По тому, как обстоят дела, я склонялся к более простому: никаких игл, ничего обременительного. Пользоваться только тем, что имеется в помещении. Потренировал кулаки и руки, выбрал приемы, как применить силу и при этом не оставить синяков.

Тонкий баланс. Но его необходимо соблюсти. И таким образом я буду избавлен от необходимости смотреть в лицо. Обычно меня такие вещи не волнуют. Но эта зачистка не обычная. Она, как говорится, водораздел.

Не расплакаться бы. Я не такой уж сентиментальный человек – это не соответствовало бы роду моих занятий, но грандиозность предстоящего шага такова, что я не исключаю и этого. Как бы внешне ни развивались события, связь по-прежнему существует. И отсечь ее не так-то просто, даже если отсечение необходимо.

Я добавил к списку того, что следует взять, бумажные носовые платки. Надо надеяться, что они мне не понадобятся, но как знать. Времена такие неопределенные. В такие времена предусмотрительность превыше всего.