Джон Тренейл - Врата Совершенного Знания

— Он ушел.

Из-за стойки гардероба показалась коротко стриженная голова китайца. Блестящие, как бусины, глаза метнули пронзительный взгляд направо, затем налево, после чего обладатель головы выпрямился во весь рост и поднял откидную дверцу.

— Повезло вам, — сказала служащая. — Он крутой, этот парень. Знаете, я ведь рисковала. Даже за две тысячи — все равно риск. Так как насчет второй половины?

— О какой сумме мы договорились? — спросил он с недовольным видом.

— Да будет вам, вы же знаете, о какой. Две тысячи.

Ку пожевал губами.

— Это слишком много, — мрачно произнес он. — Думаю, вас устроит тысяча двести пятьдесят.

Шань Линьчунь почти не разговаривала со своим боссом, когда на следующее утро они встретились в банке. И то короткое время, что они ехали в такси к отелю «Лай-Лай-Шератон», оба молча смотрели в окна машины. Ку не извинился за свое вчерашнее странное поведение. Впрочем, Линьчунь и не ждала этого. Почему же, несмотря ни на что, она чувствовала себя такой несчастной?

Когда Саймон Юнг открыл им дверь своего номера, Линчунь слегка занервничала. В этом человеке было что-то необыкновенное. И не только из-за его исключительно высокого роста — он угрожающе маячил над ней, словно полицейский, — нет, тут было нечто иное. Он как будто явился из иного измерения, вот что тревожило ее. Напряженное лицо Саймона было бледным, сверкающие глаза под прямыми кустистыми бровями вызывали у Линьчунь такое ощущение, словно какая-то бездушная фотокамера фиксирует черты ее лица для досье.

Ку представил ее.

— Здравствуйте, госпожа Шань. Позвольте представить вам моего сына. Мэт!

К изумлению Ку, Мэт вышел из ванной. Он был бледен и двигался осторожно, словно испытывая при этом боль. Однако голос у него звучал твердо. Он небрежно пожал руку Ку.

— Господин Ся будет присутствовать при нашем разговоре? — спросил банкир.

— Нет. Он, э-э…

Линьчунь в этот момент думала о том, каким же чопорным оказался этот мистер Юнг. На лоб его упала прядь волнистых волос, но даже такая мелочь воспринималась в его облике как вольность.

— Он предполагает встретиться с вами на следующей неделе. Мой сын здесь… Надо сказать, он прочно утвердился в роли «моих ушей» в Тайбэе, поэтому я попросил его присутствовать вместо господина Ся.

Саймон бросил на Мэта такой взгляд, что подозрения Ку утвердились: англичане ссорились как раз перед приходом гостей.

Саймон нетерпеливым жестом отбросил со лба прядь волос.

— Сколько лет, сколько зим, господин… Ку.

— Да…

Достаточно много, подумал Ку, чтобы ты прибавил в весе и приобрел двойной подбородок. Ты постарел, Саймон Юнг.

— Кстати, мы будем говорить по-английски?

— Как угодно.

— В семье все в порядке?

— Да, спасибо, — отрывисто ответил Юнг.

Линьчунь удивила напряженность, возникшая между банкиром и его клиентом.

— Я рад, передайте им от меня привет. Какой вы счастливец, имеете семью. А я по-прежнему одинок.

На мгновение взгляд Саймона застыл, но выражение лица не изменилось.

— Конечно, — сказал он после небольшой паузы.

Линьчунь очень хотелось бы знать, о чем в этот момент подумал Саймон.

Что касается Саймона, то он нашел Ку таким же невыносимым, как всегда. Он знал, что настоящее имя его гостя — Цю и что он женат на женщине по имени Цинцин и имеет от нее сына. Значит, это еще одна ложь, чтобы взять верх над ним, Саймоном, еще одна уловка, чтобы одолеть его. Саймон перевел взгляд на улыбавшееся лицо человека, сидевшего напротив, и увидел в нем только ловкого интригана. А жаль! В иных обстоятельствах Цю мог быть бойцом, достойным уважения.

Около получаса они обсуждали дела «Дьюкэнон Юнг», перейдя от сумм, необходимых на следующий год для капитального развития компании, к недостаткам компьютеризованной системы выдачи жалованья. Время от времени Саймон забывал некоторые детали, обращался к Мэту и получал нужный ответ. Ку понял, что молодой человек стал настолько незаменимым для отца, что тот с трудом мирился с этим. Мэт владел такой исчерпывающей информацией о бизнесе на Тайване, что это удивило бы даже местного китайца. Ку вспомнил прошлый вечер и поставил три восклицательных знака на полях своего блокнота.

Вскоре обнаружилось, что Ку забыл прихватить очень важный документ, и он попросил Линьчунь вернуться в офис и привезти его. Мэт, явно обрадованный, что у него есть предлог удалиться, предложил отвезти ее.

Когда они скрылись за дверью, банкир с улыбкой развалился в кресле.

— Предлог показался ей слишком прозрачным?

— Откуда мне знать? Она ваша служащая. И вообще, какого черта вы ввязались во все это?

— А мне нравится работать с цифрами. Это моя область. Здесь я чувствую себя в родной стихии, не то что два года назад, когда приходилось охотиться за предателями.

— Ерунда. Здесь, в Тайбэе, вы выполняете роль соглядатая в отношении «Дьюкэнон Юнг». Так ведь?

— Соглядатая?

— Вас прислали сюда присматривать за нами, следить, чтобы ничего не случилось с «Апогеем».

— Отчасти и для этого. — Ку выпрямился. — И должен сказать вам, что мне становится все страшнее и страшнее.

— Что вы имеете в виду?

— Давайте не будем играть друг с другом в прятки. Во-первых, судебное разбирательство по поводу таможенных пошлин. А теперь оказалось, что вы замешаны еще и в убийстве. Вы упорный человек, мистер Юнг: сомнительные ситуации притягивают вас как магнит.

— Об убийстве можете забыть. Я убежден, что это просто ловушка, достаточно коварная, чтобы держать меня под контролем. А с таможней мы справимся. Со временем. — Саймон опустил глаза. — Может быть, я слишком долго оставлял без внимания Тайбэй. Похоже, это не такая уж тихая заводь, как мне казалось.

— Советую вам не менять коней на переправе.

— Бросьте эти глупости.

— У вашего сына, кажется, другие пристрастия. Я слыхал, он испытывает глубокую привязанность к Тайваню. — Китаец сделал паузу. — Я хотел бы поговорить с вами как отец с отцом, — нерешительно продолжал он. — Можно?

— О Мэте?

— Да.

— Ну? — со вздохом спросил Саймон.

— Ваш сын… может стать… помехой. Извините. — Увидев, что Саймон собирается возразить, Ку протестующе поднял руки: — Дайте мне закончить. Он храбрый молодой человек, у него много достоинств, и я сам наблюдал за тем, как они развивались. Но он также упрям и своенравен.

— Упрям? Это точно! А разве другие не таковы на определенном этапе жизненного пути? — Саймон говорил с горечью, словно стараясь убедить не только Ку, но и самого себя.

— Ему следует научиться держать себя в руках. Вчера я видел вашего сына, и он вел себя неосмотрительно.

Ку обрисовал события прошлого вечера, опустив рассказ о собственной роли в разыгравшейся драме. Саймон сдерживал гнев, но внутри у него все кипело.