Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять

Была и вторая — радиационная сторона тайны, но ведь и в ее особенностях можно было разобраться, если завладеть аппаратурой, которой он пользовался.

Но опять-таки не это оказывалось сейчас главным. Поэтому наиболее внимательно доктор исследовал рабочие записи Мари — ее записную книжку, которая тоже оказалась в его руках. Записи в ней делались для себя, часто просто для памяти, они изобиловали сокращениями, какими-то значками, символами, много, видимо, значащими для того, кто их делал, и мало что говорящими постороннему. Их-то и следовало прежде всего расшифровать.

Практически не требовалось устанавливать время записи. Почти всегда она делалась на соответствующем календарном листе. Иногда угадывался адресат записи. Сам Хестер чаще всего проходил под грифом «Д-р», что, конечно же, означало «доктор». В то же время «Д» могло означать и «доктор» и «Доулинг», что принципиально меняло смысл записи. «ВЦ» означало, скорее всего, не «вычислительный центр», а «Вацлав». Иногда запись казалась очень простой. Например, «Ар — Вера — Д-р». «Ар» могло, правда, означать или «Арри», или «Арбо», но вся цепочка смысла от этого не приобретала. Там же, где доктору удавалось до него добраться, ничего хорошего для себя он не находил. Ему удалось расшифровать запись от 11 сентября. Выглядела она так: «Оп. инф. ВЦ подг. для М. к 17». Хестер не без основания полагал, что это означает: «Оперативную информацию Вацлава подготовить для Монда к 17 часам». Сопоставление показало ему, что эту информацию Вацлав, вероятнее всего, получил тогда, когда Джеймс продемонстрировал ему злосчастные окурки.

В последних записях все чаще стала появляться буква «Д», и Стив Конорс все больше склонен был считать, что она означает «Доулинг», а не «доктор». Запись на одной из страниц выглядела просто угрожающей:

«Для Д. 1. Б-е. — 2. Бф. — 3. В. — 4. Д-р. — 5. Б-е: а) эксп; б) хим. ан.; в) набл. (обе. 15.10; догов, с Д.; предст. оп. д. — кон. 10)».

Доктор полагал, что читать это следует так: «Для Доулинга. 1. Бертье — 2. Бэдфул — 3. Вера — 4. Доктор — 5. Бертье: а) данные эксперимента (что за эксперимент, доктор не знал); б) данные химического анализа (это означало, что в его лаборатории побывали); в) данные наблюдений (обсудить 15 октября; договориться с Доулингом; оперативные данные для него подготовить к концу октября)».

Одним словом, вырисовывалась довольно мрачная картина: Монды знали, кто он; они хорошо представляли, чем он занимается; кто такие Бертье и Вера, не являлось для них тайной; несмотря на то что в его секрет они не проникли, тем не менее к концу месяца они готовили для Доулинга материал, который тот, скорее всего, сочтет достаточным для предъявления ему — Стиву Конорсу — обвинения в соучастии в убийстве. Времени у него, таким образом, оставалось не более двух недель, и надеяться на то, что его хватит на получение наследства, не приходилось. Тем не менее отказываться от денег он не собирался. Следовательно, должен быть сделан ход, обеспечивающий ему возможность спокойно завершить дела. Короче, Мондов надо было надежно нейтрализовать. Он вызвал Джеймса.

— Мы говорили с вами о том, что нам нужно убежище, в котором, снявшись отсюда в течение десяти-пятнадцати минут, мы могли бы укрыться?

— Так точно, сэр. Оно готово и может быть в полном вашем распоряжении.

— Мы можем переместить туда оборудование наших лабораторий?

— Можем, сэр.

— Займитесь этим.

— Хорошо, сэр.

— Джеймс, вы ведете наблюдение за Мондами. Сложно ли будет захватить Мари? Хорошо бы подержать ее в надежном месте, пока мы не завершим здесь свои дела.

— Это несложно, сэр. Ее сопровождает сейчас телохранитель, но мы сами этого добивались.

— Займитесь и этим.

— Хорошо, сэр.

С некоторых пор отношения между ними стали натянутыми. Бесконечность возможностей, которую обещал ему Джеймс, оказалась мнимой. Так, во всяком случае, считал доктор, переставший улыбаться, разговаривая с ним. Тот внешне держался все так же почтительно, однако при первой возможности старался подчеркнуть, что причина их неудач в одном — доктор сам связывает ему руки. Отношения их окончательно испортились, когда сорвалась попытка захвата Мари.

Операция представлялась Джеймсу банальной. Мари словно сама подставлялась: или находилась в машине одна, или ходила пешком, не разрешая телохранителю приближаться к себе ближе, чем на десять шагов. Проработали оба варианта, и, поскольку следовало спешить, решили воспользоваться вторым. Мари предполагалось втащить в машину и, раньше, чем опомнится ее телохранитель, скрыться. Как рассказывали потом люди Джеймса, сделали они все чисто, но реакция телохранителя оказалась настолько мгновенной и действовал он так профессионально, что оба они, рассчитывая затратить на всю операцию не больше пяти секунд, оказались на асфальте, не успев даже дотянуться до оружия. Поразило их то, что очнулись они не в полиции, а на той же дороге, где пытались похитить Мари.

Доктор пообещал собственноручно отправить Джеймса на тот свет, если он не выполнит его приказа. Джеймс и сам понимал, что не заслуживает поощрения, самолюбие его оказалось глубоко задетым. Многозначительная его фраза о том, что Мондов надо иметь или среди своих друзей, или среди мертвых, насторожила Конорса. Потеряв над собой контроль, он начал кричать:

— Я не намерен выслушивать ваше мнение по какому бы то ни было вопросу. Ваше дело действовать. Но, похоже, вы и этого не можете. Если с головы этой девчонки или еще с чьей-то упадет хоть один волос без моего приказа, вы не представляете, Джеймс, что я с вами сделаю… Вы и так почти уже подписали себе приговор.

Лицо его налилось кровью, жилы на шее вздулись, глаза блуждали, почти ничего человеческого не осталось в этом кричащем чудовище, и, видимо, Джеймс понял, что угрозы в его адрес не пустой звук.

Вторую операцию по захвату Мари он возглавлял сам, полагаясь уже не столько на качество ее подготовки, сколько на количество участвовавших в захвате людей. И эта вторая операция прошла успешно.

Нервничая, доктор Хестер с нетерпением ждал от Джеймса сообщения о захвате Мари, когда ему доложили, что у дома остановилась полицейская машина. Что это значит, ему не надо было объяснять. Немногим оставшимся людям Джеймса он приказал подняться на второй этаж в его процедурный кабинет и, когда полицейские окажутся в гостиной, спуститься вниз и устроить засаду. Если он выкрикнет: «Я протестую», надлежало ворваться в комнату и связать полицейских. Веру, вышедшую на шум, Линда бесцеремонно затолкала в спальню и закрыла снаружи на ключ. Она же пошла открывать дверь и проводила полицейских в гостиную.

До последней минуты доктор тешил себя надеждой, что их посещение не связано с решением задержать его. Но ордер на арест ему был предъявлен, роковые слова брошены. Полицейских связали и заперли в подвале, где совсем еще недавно располагалась лаборатория доктора, набитая электронной аппаратурой. Через десять минут в доме доктора Хестера остались запертые в подвале полицейские и Вера.