Т. Паркер - Маленький Сайгон

— Ты правда думаешь, что за всем этим стоит полковник Тхак?

— У меня пока что нет никаких доказательств. Видимость создать тоже легко.

— Но зачем?

— Террор — это орудие. Я очень хорошо это выучил.

Фрай задумался над его словами.

— Она опять звонила, Бенни?

— Ни разу. Ничего не слышно. ФБР вчера получил спектрограмму голоса — по телефону говорила Ли, это несомненно.

— А второй голос?

— Мужчина, среднего возраста, английский — не родной для него язык. Вот и все, что они могли сообщить.

— Бенни, я прочел историю, которую рассказала Ли для Смита. О Ламе, о тебе, о вас. Три бутылки шампанского на ваших… пикниках. И три бутылки шампанского на ее столике в гримуборной.

Беннет слез с кушетки и одним махом подскочил к Фраю.

— Иди сюда, Чак. Присядь вровень со мной.

— Еще чего!

Беннет поднял на него злобный взгляд.

— Я хочу тебе кое-что сказать. Эти обрубки, на которых я сейчас стою — не худшее, что я привез из Вьетнама. Самое плохое — у меня в голове, и там я буду хранить это вечно. И ты не сможешь меня раскрутить на эту тему. Даже не пытайся. Война никого не касается, только меня. Ни тебя, ни папу, никого. У меня что-то с головой, Чак. Ты еще не начинай, прошу тебя.

— Они хотели напомнить тебе о Ламе, так ведь?

Фрай чувствовал, что Беннет уже справился со своим бешенством. Он шагнул назад и посмотрел вверх. И заговорил более примирительно:

— Именно этого они и пытаются добиться. Но они не знают, что я вспоминаю его все время, каждый день в моей жизни. Я не забываю предателей. Никогда.

Беннет прыгнул к Доннелу Кроули, который извлек откуда-то кольт сорок пятого калибра. Беннет поднес его к Фраю и протянул ему.

— Если за этим стоит Тхак, тебе может понадобиться друг. У меня есть Доннел и вокруг дома больше людей из ФБР, чем я могу переварить. А у тебя теперь есть это. Магазин полон, патронник пуст, поставлен на предохранитель. Знаешь, как пользоваться?

— Папа показывал мне как-то давным-давно.

— Что ж, кольт за последние пятьдесят лет не изменился. Стреляет прямо, медленно, поражает, как слон. Держи при себе, поглядывай назад и не гуляй по Маленькому Сайгону больше, чем это необходимо.

Фрай принял увесистый пистолет. От какой еще тяжести веет большей обреченностью? От раковой опухоли? От могильного камня?

— Видимо, мне надо тебя поблагодарить?

Беннет метнулся к двери, остановился, потом сделал медленный, долгий выдох. Он обернулся к Фраю со странным выражением боли и разочарования на лице.

— Виггинс наконец-то разделался с Эдди Во. Примерно час назад.

— Где они его отыскали?

— Он заявился к себе домой. Вытащил пистолет, тогда они выпустили в него шесть пуль. На пороге.

Фрай прислонился к своему разбитому музыкальному центру.

— Эдди Во. Он был просто сбившийся с пути мальчишка.

— А Виггинс ведет себя так, словно поймал Джека-потрошителя. Сейчас ФБР празднует победу — прикончили главного подозреваемого. Будь осторожен, Чак.

Кроули подождал, пока Беннет проковыляет мимо.

— Спокойной ночи, Чак. Если будет что не так, позвони. Я сразу же приеду.

Фрай взял фонарик и отправился в пещеру. Он покопался в коробках со старьем и наконец нашел пару маленьких акустических систем, которые забраковал несколько лет назад, но не решился выбросить.

В гостиной он прицепил их к приемнику и поставил «Потерянные матери» Ли.

Звук был посредственный, но музыка все равно доходила. Он прочел перевод «Песни туннелей»:

Фрай посмотрел на свежие следы грязи на полу и на своих ботинках. Из пещеры, догадался он. Из пещеры.

Вдруг, словно спала пелена с глаз, он со всей очевидностью понял, куда ее увезли.

И он понял, где скрывался Эдди.

И понял, куда исчез Дак.

Грязь в середине августа.

Он позвонил в справочную и узнал ее номер. Толковательница Снов ответила после девятого гудка. Она говорила сонным голосом. Фрай сказал, что ему только что приснился кошмар, и потребовал срочно его растолковать. Она ответила, что в такой поздний час берет по двойному тарифу. Они условились встретиться в полночь.

В вестминстерской полиции домашний номер Мина ему сообщить отказались. Отчаявшись уломать дежурного офицера, Фрай оставил свой телефон, повесил трубку и стал ждать ответного звонка.

Он раздался раньше, чем через минуту. Мин звонил из дома Эдди Во.

— Детектив, я догадываюсь, что вы предпочли бы не разговаривать со мной, а посадить за решетку, но я знаю, где они прячут Ли. И еще я знаю, куда отправился Эдди после того, как я помог ему бежать.

— Укажите точное место.

— Не могу. Немного поискать. Но я готов взять вас с собой. Согласны?

— Да, я согласен.

— Ждите меня через двадцать минут в заведении Толковательницы Снов.

Он дал отбой, накрутил первые цифры номера Беннета, но продолжать не стал. Что, если я ошибаюсь? А если прав, но это ни к чему не приведет? Ладно, брат, не буду грузить твою башку. Поступлю с тобой так же, как ты со мной.

Он запер входную дверь и направился к «Циклону», похлопывая себя фонариком по бедру.

На улицах Маленького Сайгона было пустынно, пока он не подъехал в церкви святого Варфоломея, рядом с которой на переполненной стоянке теснилось много машин. Застряв в пробке, Фрай видел через раскрытые церковные двери сотни вьетнамцев, набившихся в маленькую церковь. Многие стояли в предбаннике, многие тянулись по лужайке от автостоянке. Фрай прочитал на полотняном навесе: «Полуночная месса по Тай Зуану — служит монсиньор Дин Хо Хан». Перед входом дежурили две полицейские машины, фургон радиорепортеров и микроавтобус телевизионщиков из Хантингтон-Бич. На ступеньках стоял человек, в котором Фрай узнал штатного фотографа «Таймс». Ему позировали два малюсеньких мальчика с родителями. Их осветила вспышка. Фотограф жестом приказал им зайти внутрь.

Еще один квартал по Болсе, левый поворот под арку Сайгон-Плазы — и он миновал оскалившихся львов, которые сторожили въезд на площадь. Туловища обоих львов были заклеены листовками с изображением Ли — анонс открытого собрания, назначенного Комитетом по освобождению Вьетнама на пятницу. Фрай притормозил, сорвал одну листовку, положил рядом на сиденье.

Стоянка на площади была почти пуста. Несколько небольших седанов стояло у закусочной. Владелец кафе «Бан Ле» поливал тротуар перед входом. Уличные столики были придвинуты к стене, стулья перевернуты на столы. Фрай припарковался перед супермаркетом «Сьеу Тай», в котором ярко горел свет и ходили редкие покупатели.