Челси Кейн - Сердце убийцы

Некоторые ребята искоса поглядывали на проходившую журналистку, но большинство и бровью не повели. Розовые волосы в их мире не представляют ничего необычного. Сьюзен помечала в блокноте детали обстановки и свои впечатления, чтобы после воссоздать на бумаге атмосферу школы.

Взявшись за ручку одной из двух створок больших темно-коричневых дверей, ведущих в актовый зал, она на секунду задержалась, охваченная ощущениями тех лет — удивительно сильными и неоднозначными, учитывая, что школа осталась в далеком прошлом. Сьюзен провела пальцами по волосам, сделала взрослое лицо и отворила дверь.

В нос ударила знакомая смесь запахов краски, древесных опилок и жидкости для чистки коврового покрытия — с апельсиновой отдушкой.

Двести пятьдесят красных пластмассовых кресел расположились амфитеатром перед маленькой черной сценой. Зажженные огни освещали недостроенные декорации из фанеры и полотна, изображающие что-то похожее на гостиную начала прошлого века. Сьюзен узнала древний диван в стиле королевы Анны, который еще в ее время использовался в постановке спектаклей «Мышьяк и старые кружева» и «Оптом дешевле». Подсвечники из «Убийства в доме викария». И лестница, все та же лестница, только установлена на противоположной стороне сцены.

Сьюзен школу ненавидела, но обожала эту ее часть. Девушка будто приросла к полу от нахлынувших воспоминаний о том, как приходила сюда после уроков и проводила долгие часы на репетициях многочисленных пьес. Для нее тогда театр был единственным светом в окошке, особенно после смерти отца.

Сейчас в зале никого не было. Сьюзен почувствовала себя одиноко в этом обширном, безлюдном пространстве. Она поднялась по центральному проходу к последнему ряду, опустилась на колени перед вторым по счету креслом и нашла свои инициалы — С. У., — нацарапанные на металлической перекладине. После стольких лет ее имя по-прежнему неразрывно связано с этим местом. Девушка вдруг спохватилась и поспешно поднялась с колен — не хватало еще, чтобы кто-нибудь вошел и застал ее здесь в такой позе. Лучше обойтись без трогательных объяснений. И вообще не стоило сюда заявляться. Статья ведь о Шеридане, а не о ней. Сьюзен окинула зал прощальным взглядом и торопливо вышла в коридор.

Ее окликнули:

— Мисс Уорд!

О-о-о, узнаваемый голос. Тысячу раз этим голосом ей велели задержаться в школе после уроков в качестве меры наказания.

— Мистер Макколэм!

Он не изменился. Все тот же похожий на бочонок коротышка с огромными усами и тяжелой связкой ключей, оттягивающей край ремня, отчего приходилось время от времени поддергивать штаны.

— Пройдите с нами, — пригласил учитель физики. — Я сопровождаю мистера Шмидта — он нарушил дисциплину и оставлен после уроков. — Только теперь Сьюзен заметила мальчишку с прыщавой шеей, бредущего позади Макколэма. Нарушитель дисциплины застенчиво улыбнулся.

Журналистка последовала за парочкой. Теснящиеся в коридоре ученики расступались при виде Макколэма, а тот продолжал размеренно вышагивать, не меняя направления.

— Встречаю вашу подпись в газете, — на ходу буркнул он.

— Да? — ответила та, не зная, что еще сказать.

— Вы здесь по поводу Ли Робинсон?

Сьюзен обрадованно раскрыла блокнот.

— Вы ее знали?

— Не представилось возможности познакомиться.

— А ты? — Сьюзен с надеждой обернулась к мальчишке.

Тот неопределенно пожал плечами:

— Да нет вообще-то. То есть я знал, что ее так зовут.

Макколэм остановился и резко повернулся:

— Вам что велено, мистер Шмидт?

— Молчать, будто воды в рот набрал. — Мальчишка покраснел.

— Запрещаю вам открывать рот и произносить хоть слово вплоть до шестого урока завтрашнего дня! — ровным голосом произнес Макколэм и пояснил для бывшей ученицы: — У мистера Шмидта не в меру длинный язык.

Сьюзен чуть было не поддалась соблазну пустить в дело свой собственный длинный язык, но тут ее внимание привлек стоявший в коридоре прозрачный демонстрационный шкаф.

— Смотрите-ка, — воскликнула она, тыча пальцем в стекло, — награды конкурса «Чаша знаний»!

Макколэм в подтверждение гордо кивнул.

— В прошлом году мы стали чемпионами штата! Пришлось даже убрать несколько футбольных кубков, чтобы освободить место на полках!

Шкаф был заставлен трофеями, среди которых выделялась широкая серебряная ваза с названием школы и годом проведения конкурса, выгравированными на ней затейливым шрифтом.

— Мне так нравилось участвовать в «Чаше знаний»! — негромко произнесла Сьюзен.

— Вы сами ушли из команды, — напомнил Макколэм.

Девушка проглотила комок в горле.

— Тогда многое изменилось в моей жизни.

— Для ребенка потеря отца — нелегкое испытание.

Сьюзен положила ладонь на стеклянную поверхность витрины. Серебряные кубки были начищены до блеска, и с них на нее смотрело ее многократное искривленное отражение. Когда она убрала руку, на стекле остался едва заметный сальный отпечаток.

— Угу.

— Да, погано, — сказал мальчишка.

Макколэм строго взглянул на него и приложил палец к губам.

— Ни слова!

Учитель физики повернулся к бывшей ученице и оттопыренным большим пальцем указал на коричневую дверь на другой стороне коридора.

— Нам с мистером Шмидтом сюда. — И протянул ей пухлую, волосатую руку. Сьюзен подала свою. — Мисс Уорд, желаю вам успеха во всех ваших начинаниях!

— Спасибо, мистер Макколэм.

Учитель подвел мальчишку к двери и отворил ее, пропуская его внутрь. Тот на прощание обреченно махнул рукой Сьюзен, и оба скрылись за дверью.

— Я очень жалею, что ушла из команды «Чаши знаний»! — выкрикнула она вслед, но ее уже никто не слышал.

— Это еще что за шутки?! — Сьюзен стояла руки в бока над своим стареньким «саабом» и разглядывала колеса. Левое переднее было «обуто» в металлический фиксатор. Журналистка закрыла глаза. Да, она оставила машину на участке, отведенном для работников школы, ну так что же? Занятия к тому времени кончились! И отошла-то всего на пятнадцать минут! Некоторое время она возмущенно топталась на месте, не в силах успокоиться.

— Что, обули? — раздался чей-то сочувственный голос.

Сьюзен сердито обернулась и увидела подростка, присевшего на край капота крутого оранжевого «БМВ», припаркованного через несколько рядов. Парнишка ничего себе, симпатичный: высокий, патлатый, личико чистенькое. Однако журналистка засмотрелась на его великолепную тачку — одна из моделей выпуска 2002 года под ретро 1970-х. Машина была как новенькая, на сияющей поверхности мандаринового окраса ни царапинки, хромированные детали элегантно поблескивали. Личный номерной знак «ДЖЕЙ2».

— Хороша? — заметил хозяин ее взгляд. — Папашкин подарок. Компенсация за то, что ушел от нас с матерью к владелице агентства по торговле недвижимостью.