Лев Пучков - Профессия – киллер

Я уже достаточно хорошо ориентировался в хитросплетениях криминального мира, чтобы, не докучая шефу дурацкими расспросами, самому сделать выводы о ходе изменения ситуации.

Если фирма справится с притоком черного нала, то не надо быть Нострадамусом, чтобы предсказать: через очень короткий промежуток времени она поглотит неконкурентоспособных соседей, вернее, сравнительно безболезненно возьмет их под свою опеку и будет держать в области верх.

А через более продолжительный промежуток времени — кто знает — если все пойдет таким образом и не возникнет осложнений, может быть, Дону с его интеллектом и работоспособностью удастся подмять под себя все существующие сопредельные структуры? И… «братву»? тогда это будет уже держава. Таких результатов еще никто не имел. Но ведь мечтать не вредно, будем смотреть…

В 20.00 мы поужинали холодными бутербродами с пивом, и я поинтересовался: отчего бы не снять осадное положение и не напиться вдрызг а ознаменование славной победы?

Дон на мое предложение ответил, что надо еще кое-чего подождать, но не пожелал сказать, чего именно.

Я пожал плечами и отправился в свой кабинет. Но ответ шефа почему-то меня насторожил и несколько встревожил. В кабинете я вставил в компьютер дискету с «Побегом из бункера» и гонял своего побегушника часа полтора, периодически задавая себе вопрос: что же не понравилось мне в уклончивом ответе шефа?

В 22.00 Дон позвал меня к себе, и мы приняли по 50 граммов коньяка. Я тут же поинтересовался: он что, только за этим меня позвал? Оказалось, что нет. Но и отвечать шеф пока что тоже не желает.

Немного поскучав в кресле, я заявил, что хочу принять ванну и по-человечески выспаться. И пусть мне назовут причины, которая мешает мне осуществить желаемое.

Тяжело вздохнув, Дон посмотрел на часы, снял трубку телефона и, набрав чей-то номер, со скрытой надеждой в голосе кого-то спросил:

— Ну что? Нет? Вообще нуль? Ну давай! — И, положив трубку, устало помассировал лоб.

— Так вот, мой френд. Бери ствол, поедем домой. Ты по-прежнему живешь у меня.

Дон полез в сейф за моей пушкой. В нормальное время он не доверял мне хранение официально зарегистрированного на мое имя оружия черт знает по каким соображениям.

Я озадаченно хмыкнул. Похоже, старик перенервничал.

— А что, собственно, случилось? Все шесть районов к нам пожаловали. Можно и выдохнуть…

Дон закрыл сейф, вручил мне оружие и, нажав клавишу селектора, громко произнес:

— Можно по домам! Завтра в девять ноль-ноль всем быть в офисе. Охрана остается. Слава, зайди…

я представил, как неожиданно в вечерней тишине прогремело его распоряжение и как парни встрепенулись в своих креслах — наверняка почти все устроились дремать. В течение трех минут были слышны отзвуки оживленного передвижения сверху вниз — люди покидали надоевшие за трое суток кабинеты.

Вскоре в двери показался Славик.

— Ну что, все? В смысле — закругляемся?

— Да, закругляемся, — подтвердил Дон. — Оставь первую смену, они будут ночевать у меня. И два человека из второй пусть постерегут офис. Сам тоже ночуешь у меня. Вопросы?

Славик катнул желваками и насупился, медля с ответом. Его недовольство было вполне понятным.

В обычное время офис охранял сторож Панкрат, который жил тут же, в каморке на первом этаже, поскольку в прошлом, до того момента, как Дон его подобрал и определил в сторожа, Панкрат был бомжем и хаты не имел. Кроме Панкрата, офис охраняли массивные решетки на окнах и современная сигнализация, выведенная на пульт ТСО в отдел охраны ГУВД.

Но даже если бы какому-нибудь придурку и удалось взломать монументальные входные двери, отключить сигнализацию и Панкрата, он обнаружил бы в кабинетах офиса запертые бельгийские сейфы с шестью степенями защиты.

Все бумаги, касающиеся деятельности фирмы (очень и не очень важные — все), по окончании рабочего времени запирались в эти сейфы. Этого требовал Славик (с молчаливого одобрения Дона). И он строго контролировал соблюдение этого правила.

В особняке Дона томились около десятка молодцев из деревень — при стволах. Так что требование оставить двух телохранителей сторожить офис, а самому ехать с тремя парнями домой к шефу было явной перестраховкой.

Славик уже открыл рот, и я подумал, что он сейчас напомнит Дону о том, что у него есть семья, и вообще… Но шеф, опередив его, очень мягко произнес:

— Так надо, Слава. Не буду настаивать, но… так надо.

И Славик тут же утух. Было у Дона такое умение: мгновенно дать понять человеку, как он его уважает и ценит, и как ему, Дону, необходимо то, что этот человек делает. Только вот почему-то в отношении меня он это умение применять не считал нужным.

— Я очень прошу: пусть ребята ночь не поспят. Надо постоянно осматривать кабинеты и подступы к офису. Хорошо?

— Не беспокойтесь, — только и сказал Славик, сочувственно посмотрел на шефа и вышел.

Все-таки классный мужик этот Славик! А наш патрон — хитрюга. Но ведь он предводитель, полководец, стратег…

За всю дорогу домой Дон не проронил ни слова. Я ни о чем не спрашивал, поскольку водила и расположившийся на переднем сиденье телохранитель не входили в число тех, с кем шеф мог вести доверительные беседы.

Дома мы довольно долго приводили себя в порядок. Потом ужинали вместе с телохранителями. А деловаров, оказывается, Дон отпустил в шесть вечера, позвонив домой из офиса.

За ужином мы с Доном на правах бездельников, опекаемых охраной, приняли на грудь изрядное количество замечательного зарубежного напитка крепостью 40 градусов, хранившееся энное количество лет в подвале этого дома.

Напиток оказывал чрезвычайно хорошее, целебное действие на мой застрессованный организм, и я совсем забыл, какой вопрос мучил меня накануне. Решив, что больше не могу находиться за столом без риска ткнуться таблом в салатницу и уснуть, я пожелал всем спокойной ночи и покинул столовую.

Пробираясь в темноте через холл, я пару раз зацепился за что-то там стоящее, после чего вспомнил черта и экономику Дона с ее стремлением беречь электроэнергию.

Снимать с себя одежду мне почему-то было трудно.

Когда я, так и не сумев полноценно раздеться, повалился на кровать в комнате на втором этаже, где обычно почивал, и уже приготовился отбыть в царство Морфея, у моего изголовья вдруг возник Дон — как из тумана. Я глупо усмехнулся и выговорил, шевеля непослушным языком:

— Ты как пп… пфф-пффривидение, шеффф…

— Ну ты даешь, мой френд! — Голос его был на удивление трезв. — Вот твой ствол, не оставляй его где попало.

Он протянул мне пистолет. Я принялся соображать, где мог его забыть: в ванной или столовой? Плохо, очень плохо! Уже оружие теряем. Так и не сообразив, мазнул рукой, забрал пистолет и сунул его под подушку, с удовольствием вытянулся на кровати и закрыл глаза.