Лев Пучков - Профессия – киллер

Дон прав, надо присматривать за домом, поскольку это самое уязвимое место в обороне, и уж коль скоро я проспал, придется исправить оплошность и заняться тотальным обыском.

Я прошел на середину холла, плюхнулся в кресло и, положив пистолет на колено, быстро расслабился, впадая в медитативное состояние.

Отогнав назойливые звуки, доносившиеся с кухни, я попытался извлечь из подсознания возможную причину моего беспокойства. В сознании возникла бородатая морда с горящими беспощадными глазами. Ну вот, так и знал!.. Тяжело вздохнув, я поднялся из кресла и со связкой ключей в одной руке и стволом в другой поплелся наверх.

В доме не было никого. Оставалась малая доля вероятности, что кто-то проник сюда и затаился, пока я дрых. Но и эту долю я должен был исключить.

Одну за другой я обошел пять комнат наверху, внимательно изучая все места, где мог разместиться человек или оставить хоть какой-то след, свидетельство своего пребывания, скажем, коробку из-под сигарет или окурок. Обследовав комнату, тут же запирал ее на ключ.

Только одна комната для гостей, ничейная, оставалась незапертой, поскольку ключ от нее отсутствовал. Наморщив лоб, я в течение некоторого времени пытался припомнить: а был ли он вообще? И не припомнил. Потому что в этом доме никогда раньше не пользовались ключами.

Здесь, по-моему, вообще никто ключами не пользовался. Входная дверь на первом этаже запиралась изнутри на массивный засов. В доме в течение дня всегда находился кто-то из своих. Комнаты на втором этаже никогда не запирались, кроме той, в которой спал Дон — с примыкающей ванной: в ее дверь был вмонтирован английский замок, который при хлопке закрывался сам.

Посоображав немного, я решил особо не озадачиваться отсутствием ключа, но взять это себе на заметку. затем я так же тщательно обследовал все помещения на первом этаже, включая примыкавшую к кухне кладовую, чем привел тетю Дашу в состояние сильного беспокойства, которое она выразила посредством яростной жестикуляции и усиленного мычания.

Мне пришлось потратить немало энергии, чтобы как-то объяснить и оправдать несанкционированное хозяином вторжение в ее владения. Наконец я написал на листке бумаги: «Злые люди хотят убить Дона. Будьте настороже!!!»

После этого тетя Даша сделала глаза по рублю, перекрестилась и, тревожно озираясь по сторонам, начала мычать, что-то изображать, описывая полушария вокруг головы. Видя, что я плохо схватываю, она вырвала у меня ручку и коряво написала ниже моего страшного объяснения:

«Прихадили сантьехники три штуки в 9 часов минять кран ванной навирху у хазяина кода ты спал».

Меня бросило в жар. Вот оно!!! Я только мельком оглядел ванную, примыкающую к спальне Дона. Там все гладко и спрятать что-либо проблематично. Черт! Вот лопух!

Я бросился к телефону и набрал номер офиса. Выслушав мой лепет, Дон сообщил, что где-то неделю назад он действительно вызывал сантехников: кран в ванной шипит и мешает спать. В жэке сказали, чтобы ждал, однако не очень-то торопились.

Узнав, что сантехники наконец-то появились в его ванной, Дон хмыкнул и посоветовал мне особо не напрягаться. А когда я предложил прислать домой кого-нибудь из охраны, с тем, чтобы самому приехать в офис, он категорически отказался, сославшись на то, что обстоятельства требуют, чтобы я некоторое время посидел дома.

Я несдержанно ответил, что прекрасно знаю про эти самые обстоятельства, и заявил, что не считаю, будто бы они так уж настоятельно диктуют необходимость моего заточения, на что мне было приказано заткнуться, тщательно осмотреть ванную и охранять дом. Затем последовало демонстративное кидание трубки на рычаг (с той стороны), после чего я подулся ровно десять секунд — времени больше не было — и стремительно бросился на второй этаж.

Возле двери в ванную я остановился и внимательно осмотрел спальню шефа. Осматривать было в принципе особенно нечего. Весь интерьер составляли: здоровенная двуспальная кровать, трюмо на гнутых ногах, платяной шкаф и полка у изголовья кровати, где Дон держал литературу — он любил почитать перед сном. Более ничего.

На обыск ванной у меня ушло минут десять. Тщательно обследовав каждую щелочку и простучав каждую плитку кафеля, я ничего не обнаружил и, осмотрев кран, убедился, что он действительно новый, не шипит и прекрасно работает. Более никаких следов деятельности сантехников обнаружить не удалось.

Еще раз проверив спальню, я залез под кровать и прощупал там каждый квадратный сантиметр. Глухо, как в танке.

Я сел на ковер, прислонился спиной к кровати и задумчиво наморщил лоб. Или я идиот, и это действительно были сантехники, или меня крепко обули. Но каким образом? Вот зараза! Хоть вой с досады!

Я собирался встать, как вдруг заметил на ковре пыль. Небольшое пятно белой пыли диаметром с донышко стандартного чайника. Было заметно, что кто-то недавно чистил ковер щеткой, но эти частички какого-то вещества засели-таки между длинных ворсинок. О!

Я тщательно осмотрел пятно. Пыли было совсем не много: если не приглядываться, не заметишь. Затем такому же тщательному обследованию подверглись кровать и потолок. Я даже его простучал, воспользовавшись для этого ножкой табурета-пуфика, которую тут же ловко отвинтил и потом бросил под кровать.

Ничего особенного — бетонная плитка, покрытая толстым слоем грунтовки и водоэмульсионной краски. На кровати тоже ничего не нашлось такого, чтобы порадовать самолюбие охотника.

Быстренько прокачав вариант с отравляющими веществами, я прикинул, насколько хватало базы, какие могут быть использованы эти самые ОВ; спустился вниз, где, настояв на своем, потребовал у тети Даши резиновые перчатки и марлю, а когда мне все это вручили, я, проигнорировав тети Дашино замечание в виде покручивания указательного пальца у виска, соорудил марлевую повязку и, прихватив здоровенный нож для разделки мяса и лист бумаги, пачка которой валялась на холодильнике для хознужд, поднялся наверх.

Тщательно соблюдая меры предосторожности, я наскреб на бумагу с ковра мизерное количество белого вещества, аккуратно свернул листочек, упаковал в пакетик, который также реквизировал у тети Даши, и после этого выбросил перчатки, нож и повязку в мусорный бачок. И тщательно вымыл руки с мылом.

Затем позвонил Дону, сообщив о проделанной работе и своих соображениях по этому поводу. На том конце провода воцарилось томительное молчание, затем Дон сказал, что сейчас пришлет ко мне Славика. Это прозвучало примерно как «Ну, ты там совсем навернулся!» — так я понял. Особенно, по-видимому, шефа задело то, что я два раза очень настойчиво потребовал направить пыль на химический анализ.