Лев Пучков - Закон гор

— Руку тебе Султан сломал, придурок, — раздраженно буркнул Рустем. — При чем здесь твой Шива?

— Все, что ни делается, делается по его соизволению, — благоговейно пробормотал я. — Это Шива руководил Султаном, когда он ломал мне руку.

— Ладно, хрен с тобой, — согласился наконец Рустем — видимо, долгие теософские дебаты в его программу не входили. — Шива так Шива. Я сейчас позвоню кое-куда — проверю, правду ты сказал или спи…дел — подожди тут. — Он встал с табурета и вышел из кухни.

Я остался сидеть на месте, пребывая в уверенности, что хозяин дома далеко не ушел, а стоит под дверью и прислушивается, как я тут себя веду. Нет, телефон у него дома наверняка имеется — деятели этой категории в первую очередь обеспечивают себя всеми возможными видами связи. Но звонить он никуда не станет — готов отдать фрагмент своей задницы на усекновение, если я не прав. Живописуя Рустему свои злоключения, я ничем не рисковал, хотя наврал с три короба. Правда здесь лишь в том, что станица Литовская действительно в природе существует, и находится она как раз неподалеку от того места, где меня выловили Хашмукаевы — на противоположном берегу, естественно. Инициалы Джо в качестве «дядиных» я назвал только для того, чтобы не спутаться, если будут переспрашивать: что-что, а ФИО лучшего друга я помню твердо. Если в Литовской каким-то чудом и окажется какой-нибудь Кошелев Александр Витальевич, то никакого отношения к моей скромной персоне он иметь, естественно, не будет — и страшно выпучит глаза, если ему сообщат, где находится его любимый «племянник», пропавший в день «именин» черт знает куда. Но преподнесенная мною информашка в данный момент абсолютно не проверяема — это аксиома. Казаки с того берега Терека уже давненько пребывают с пограничными чеченцами в состоянии необъявленной войны и общаются исключительно на языке оружия. И если найдется какой-нибудь придурок, который рискнет прогуляться к Литовской, чтобы поинтересоваться, достоверна ли моя брехня, он гарантированно схлопочет пулю, как только начнет переправляться через Терек. Так что проверяй сколько влезет, Рустем, на здоровье. И угрозы познакомить меня с тутошними муравьями я ни капельки не боюсь — как справедливо заметила моя хитрая маленькая хозяйка, сейчас далеко не лето, а потому муравейники не функционируют по вполне объективным причинам: «насикомий вэсь сыпит»…

Вернувшись спустя несколько минут, Рустем сел на табурет, внимательно уставился на меня и пробормотал, насмешливо щурясь:

— Кошелев, говоришь? Литовская, говоришь? Ну-ну…

Я состроил доброжелательный открытый взгляд, изображая простодушную невинность, а про себя подумал: «Зря стараешься, парень! Эти твои психологические трюки годятся разве что для пятиклассника-двоечника, которому хитрый папка лживо сообщил, что обнаружил его настоящий дневник в бачке с грязным бельем, и теперь ждет, что чадо дрогнет взглядом, подтвердив предположения относительно наличия подделки. Такого фрукта, как я, надо сильно пытать, чтобы вытянуть из него то, что нужно, — на гляделки нас уже не возьмешь. Возраст не тот…»

— Я еще насчет тебя кое-что уточню, — скучным голосом пообещал Рустем, так ничего и не выудив из моего дружелюбного взора. — Но сейчас поговорим о другом… Нам ехать надо — давай, быстро решай: жить хочешь или нет.

— Я так понял, что вовсе необязательно отдавать меня этому вашему суду — правильно?

— Правильно. Я скажу, что ты убежал. Кроме меня, тебя тут никто не станет искать. Но это большой риск. Риск должен быть вознагражден. Понимаешь?

— Ты можешь получить за меня неплохие бабки, — проявил я сообразительность и тут же счел нужным внести коррективы, дабы не ввергать парня в искушение:

— Ну, не шибко круто, конечно, — я не банкир и не импортный журналист… Но лучше кое-что, чем вообще ничего. Это я насчет того, что, если грохнут меня по приговору вашего шариатского суда, тогда вообще ничего не получишь. Я правильно мыслю?

— Сколько? — с ходу перешел к делу Рустем.

— Десять штук баксов, — не моргнув глазом, выдал я, решив торговаться от, наименьшей суммы — вдруг клюнет.

— Наверно, Султан тебя часто по башке бил, — спокойно предположил Рустем — даже возмутиться не счел нужным. — Или ты просто не в курсе цен. Сейчас десять штук стоит здоровый раб. А я тебя не продаю — я за тебя хочу выкуп. Улавливаешь разницу?

— Не совсем, — я озадаченно наморщил лоб. — Какая разница? В любом случае ты меня продаешь!

— Разница огромная, — Рустем глубокомысленно почесал бровь, видимо, собираясь пуститься в пространные объяснения по поводу прописных истин, прекрасно знакомых каждому обитателю ЗОНЫ, но передумал — решил не вдаваться в подробности и предельно упростил схему. — Заложник стоит намного дороже. Иначе не было бы смысла держать его в заложниках — вкалывал бы, как вон те, — он кивнул в сторону окна, через которое со двора доносились вскрики понукаемых Юсупом рабов — исполнительный страж ворот чем-то их там лупцевал, чувствуя, что отпущенное господином время истекает.

— А сколько ты хочешь? — тревожно поинтересовался я, всем видом показывая, что большую сумму мне не потянуть никоим образом.

— У тебя дом есть? Машина, сбережения? — ответно поинтересовался Рустем, хитро прищурившись и сверля меня взглядом.

«Надо же — такой большой мерзавец, главарь банды, а такой наивный! А что — за эти рамки твои фантазии не распространяются?» — подумал я и решил чуточку разочаровать своего визави.

— Дом записан на жену. Жена стерва — она его не продаст ни под каким соусом, даже если меня начнут распиливать на ее глазах. Сбережения имеются — мы не голь перекатная, — это было сказано намеренно солидно и даже с некоторым пафосом, — тридцать «лимонов» на книжке. Машина есть — очень даже приличная еще — «шестерка» девяносто первого года выпуска. Продать машину, плюс те пять штук, что на книжке…

— Понял, — досадливо буркнул Рустем, поднимаясь с табурета. — Значит, тебя расстреляют по приговору шариатского суда. А жаль — на вид ты парень ничего… — и пошел к двери.

— У меня еще приятель есть, — всполошился я. — Я могу попросить его, он наверняка поможет! Сколько ты хочешь?

— Я и так потратил на тебя много времени, придурок! — с сожалением констатировал Рустем, взявшись за дверную ручку и нехорошо глядя на меня — наверно, решил позвать верного Юсупа, чтобы в два смычка заколбасить меня по-тихому. — Минимум полтинник. Плюс по штуке за каждый день с того момента, кода истечет срок выплаты. Давай быстро соображай, мне кое-куда прокатиться надо.

— Будет тебе полтинник, — твердо пообещал я, порадовавшись, что меня так скромно оценили. — Если мне удастся связаться с приятелем, я тебе железно гарантирую — он соберет бабки. Телефон у тебя есть?