Лев Пучков - Джихад по-русски

Одного забили насмерть за попытку удрать. Это было глупостью чистейшей воды, пленные, жалея бедолагу, задним числом пеняли убиенному:

— И куда собрался, идиот? Через всю Чечню по горам топать? Да в первом же селе повязали бы! А через Грузию — тем паче. Там у них везде свои…

Второго казнили показательно — надобность возникла. Ближе к окончанию Ваниного «срока» на базу привезли юного пленника гражданского обличья. Обитателей зинданов выгнали на пятачок, окружили кольцом охранников, кто-то из «духов» снимал действо на камеру.

Выбрали того самого десантника — Олега, которого взяли в плен при лихом налете ТВД на соседний перевал в начале месяца, — его полчок [25] Однополчанин (жарг.). помер двумя неделями раньше от потери крови и отсутствия квалифицированной медпомощи.

Мальчишку гражданского усадили на задницу, так, чтобы он попал в кадр совместно с распростертым на снегу солдатом. Один из тех, кто привез нового пленника, произнес несколько фраз, адресуясь в камеру, затем сноровисто отрезал солдату голову своим ножом. Руслан — добрый дядя — после казни объяснил всем присутствующим, что солдату больно не было: гость резал быстро, хорошо, у него большой опыт в таких делах.

Мальчишка гражданский упал в обморок. Обитатели зинданов особых эмоций не проявляли. Когда тебя несколько месяцев кормят микроскопической порцией липкого черного хлеба, постоянно держат в сырой холодной яме, не дают мыться и оправляться по-человечески, ты очень быстро превращаешься в животное. Этакое слабое, грязное, завшивевшее, отупевшее вконец животное, которому на все плевать… Благополучное завершение плена Ваня наблюдал лишь единожды: когда отпустили солдата, сидевшего с ним в одном зиндане. Никаких церемоний не было: утром парня вытащили наверх и куда-то увели — не поймешь — то ли расстреливать, то ли работать. Потом обкурившийся шалы часовой, расчувствовавшись, сообщил — родственники выкупили, собрали-таки деньги…

В конце января базу посетил довольно одиозный пар-ниша ичкерского происхождения, известный не только на родине, но и за ее пределами. Звали парнишу Беслан Сатуев — как уже говорилось выше, чеченцы не страдают скромностью и считают необходимым, чтобы страна знала своих героев.

Беслан имел от роду что-то около сорока лет, хорошей статью похвастать не мог — худ был, жилист и некрасив узким ликом волосистым, что ваш лохматый желудь. Однако имел репутацию славного воина, мудрого и дерзкого стратега и большого затейника по части нетривиального расходования пленных.

Сатуев неоднократно бывал здесь и ранее — Руслан Умаев относился к гостю с каким-то мистическим обожанием, внимал с открытым ртом каждому его слову. Еще бы — такой большой человек, славный воин, знаменитость, можно сказать. Герой национальный, плоть от крайней плоти своего разбойного племени.

В это последнее посещение сначала все шло по отработанной программе — если смотреть из зиндана, с позиции восприятия событий Ваней. Рычание трех хороших двигателей, жирный запах шашлыка, острым ножом царапающий пустые желудки пленников, оживленный разговор обитателей лагеря — за время заточения многие арестанты с грехом пополам научились понимать по-чеченски: «…Беслан Сатуев приехал… Горный сокол… Гроза федералов…» и так далее. «Чтоб тебе в одночасье в Пропасть свалиться вместе со всеми твоими распрекрасными джипами!» — синхронно пожелали пленники посетителю и целиком сосредоточились на пагубном вдыхании аромата шашлыка.

Через небольшой промежуток времени, однако, в отработанном протоколе посещения случился сбой. В мирную тишину шашлычной благодати вдруг ворвался скандальный вопль какого-то дрянного мотора — явно не джипьего, — прущегося снизу из долины на перевал.

— «Таблетка», — компетентно сообщил связист Егор. — «УАЗ-452». Чего ей тут?

Вскоре стало ясно — чего. Подтарахтела «таблетка» к самому зиндану, заглушила двигун. А минут через пять люк в решетке зиндана отвалили и плеснули в черный зев норы ослепительным светом фонаря — дело вечерком было, как раз тьма сгустилась до антрацитовой концентрации.

Снаружи спустили лестницу и перекинулись парой фраз на чеченском. Ваня с трудом сумел уловить, что Руслан предлагает гостю выбрать любого, кто ему понравится, и невольно втянул голову в плечи. Для чего может понадобиться в вечернее время пленник поддавшему и хорошо пожравшему нохче? Уж явно не для вручения льготной турпутевки на Кипр. А скорее всего для длительной кровавой забавы. И хотя вроде все притупилось в юном обескормленном организме солдата, но стать объектом пьяных издевательств ой как не хотелось! Уж лучше пусть завалят по-быстрому, чтоб не мучиться.

Луч фонарика, поплутав по лохматым головам пленников, остановился на месте и ярким жалом уперся Ване в лицо. Снаружи опять перебросились парой фраз.

«Попал», — похолодел Ваня и напряженным голосом напомнил:

— За меня выкуп дают! Десять тысяч долларов!

— Вылаз на суда, бляд! — беззлобно рыкнул Руслан. Ваня поспешил выполнить распоряжение: замешкаешься — покалечат. Наверху его бесцеремонно ощупали, покрутили во все стороны, указали на брезентовые носилки, которые охранники достали из приторчавшей рядом с зинданом «таблетки».

— Лажис, бляд, садыс, — порекомендовал Руслан, протягивая пленнику длинный шампур с шашлыком и большой лаваш. — Кушяй, бляд, харощий вещщ. Слушай, щто будит балшой чилавек гаварыт.

А Ваню два раза просить о таком не надо. Убивать пока что не собираются, пытать-мучить вроде бы тоже… А шашлык в последний раз когда пробовал — уже и не помнит. Экое же счастье привалило! Схватил горячий шампур, принялся, рыча и охая, уплетать за обе щеки и вполуха слушать, что говорит «большой человек».

Беслан антимонии разводить не стал. Суть беседы сводилась примерно к следующему: тебе все равно хотят горло перерезать, поскольку за тебя никто не собирается платить. Есть такое дело? Ага, есть. Так вот, если поможешь в одном предприятии — останешься жив и заработаешь себе свободу. Согласен?

Ага, ну, конечно же, согласен, кивнул Ваня с набитым ртом. Отчего бы и не помочь? Пошлют, к примеру, взрывать Пятигорский вокзал или что-нибудь поближе — например, первый попавшийся блокпост на трассе Ростов — Баку. То-то будет хорошо, то-то будет весело! Дайте только добраться до того блокпоста. И всем привет — только вы меня и видели!

Однако таких коварных и далеко идущих планов у гостя и в помине не было. Все оказалось намного проще и прозаичнее. Жена на сносях — вот что. В любой момент родить может. А в родном селе и вообще на исторической родине сейчас небезопасно. Какие-то отморозки все время из пушек долбят да с авиацией балуют. В связи с этим имеется мысль: вывезти супругу за пределы объятой войной республики. А чтобы обеспечить стопроцентную безопасность от вредных, злобных, гнусных федералов, нужно хорошее прикрытие. Типа раненого пленного солдатика, которого ласковая, добрая, сердобольная чеченская семья вызволила у злобных «духов» исключительно по своей широкодушевной инициативе и везет теперь домой за свои же деньги. К кому домой? Да к нему же, тормоз, к солдату, естественно! Чего ты лыбишься, ублюдок? Как это — «не бывает»? Вот у нас с тобой как раз и будет. Как тебе нравится такой вариант?