Роалд Даль - Абсолютно неожиданные истории

Миссис Тейлор снова занялась вязанием.

— Ты что, не веришь мне?

— Разумеется, я тебе верю, Алберт. Это твоя заслуга, целиком и полностью твоя.

— Тогда как же я это сделал?

— Хм, — произнесла она, задумываясь. — Наверное, все дело только в том, что ты мастерски готовишь молочную смесь. С тех пор, как ты ее готовишь, девочке все лучше и лучше.

— То есть ты хочешь сказать, что это своего рода искусство — готовить молочную смесь?

— Выходит, так.

Она продолжала вязать и тихо про себя улыбаться, думая о том, какие мужчины смешные.

— Я открою тебе секрет, — сказал Алберт. — Ты совершенно права. Хотя, обрати внимание, важно не как готовить, а что добавлять в эту смесь. Ты понимаешь, Мейбл?

Миссис Тейлор оторвалась от вязания и внимательно посмотрела на мужа.

— Алберт, — проговорила она, — не хочешь ли ты сказать, что ты что-то добавлял в молоко ребенка?

Он сидел и улыбался.

— Да или нет?

— Возможно, — сказал он.

— Не верю.

Его улыбка показалась ей несколько жестокой.

— Алберт, — сказала жена. — Не шути так со мной.

— Хорошо, дорогая.

— Ты ведь ничего не добавлял ей в молоко, правда? Ответь нормально, по-человечески, Алберт. Для такого маленького ребенка это может иметь серьезные последствия.

— Отвечу так. Да, Мейбл.

— Алберт Тейлор! Да как ты мог?

— Да ты не волнуйся, — ответил он. — Если ты так настаиваешь, я тебе все расскажу, но, ради бога, возьми себя в руки.

— Пиво, — вскричала она. — Я знаю, это пиво.

— Не нервничай так, Мейбл, прошу тебя.

— Тогда что же?

Алберт аккуратно положил трубку на столик и откинулся в кресле.

— Скажи мне, — проговорил он, — ты случайно не слышала, чтобы я упоминал нечто под названием «маточное желе?»

— Нет.

— Это волшебная вещь, — сказал он. — Просто волшебная. А вчера вечером мне пришло в голову, что если я добавлю его немного в молоко ребенка…

— Да как ты смеешь!

— Успокойся, Мейбл, ты ведь еще даже не знаешь, что это такое.

— И знать не хочу, — сказала она. — Как можно что-то добавлять в молоко крошечного ребенка? Ты что, с ума сошел?

— Это совершенно безвредно, Мейбл, это вещество вырабатывают пчелы.

— Об этом я могла бы и сама догадаться.

— И оно настолько дорогое, что практически никто не может себе позволить использовать его. А если и используют, то только маленькую каплю за один раз.

— И сколько ты дал нашему ребенку, могу я спросить?

— Ага, — сказал он, — вот здесь-то весь секрет. Думаю, только за последние четыре кормления наш ребенок проглотил раз в пятьдесят больше маточного желе, чем съедают обычно. Как тебе это нравится?

— Алберт, не морочь мне голову.

— Клянусь, это правда, — гордо произнес он.

Она пристально смотрела на него, наморщив лоб и слегка приоткрыв рот.

— Знаешь, во что обойдется желе, если его покупать? В Америке однофунтовая баночка стоит почти пятьсот долларов! Пятьсот долларов! Дороже золота!

Она с трудом соображала, о чем он говорит.

— Я сейчас тебе докажу, — сказал он и, вскочив с кресла, подошел к книжному шкафу, где у него хранилась литература о пчелах.

На верхней полке последние номера «Американского журнала пчеловода» аккуратными рядами стояли рядом с «Британским журналом пчеловода», «Разведением пчел» и другими изданиями. Он снял с полки последний номер «Американского журнала пчеловода» и отыскал страницу, где было напечатано рекламное объявление.

— Вот, — сказал Алберт. — Как я тебе и говорил. «Продаем маточное желе — 480 долларов за фунтовую баночку, оптом».

Он протянул ей журнал, чтобы она смогла прочитать, что там написано.

— Теперь ты мне веришь? Такой магазин действительно существует в Нью-Йорке, Мейбл. О нем здесь как раз и говорится.

— Но здесь не говорится о том, что можно подмешивать желе в молоко только что родившегося ребенка, — сказала она. — Не знаю, что нашло на тебя, Алберт, просто не знаю.

— Но ведь желе помогло, разве не так?

— Теперь я уже не уверена.

— Да не будь же ты такой глупой, Мейбл. Ты ведь знаешь, что помогло.

— Тогда почему другие не добавляют его в пищу своим детям?

— Я тебе еще раз говорю, — сказал Алберт. — Оно слишком дорогое. Практически никто на свете не может себе позволить покупать маточное желе просто для того, чтобы его есть, кроме, может, одного-двух миллионеров. Покупают его крупные компании, чтобы производить женский крем для лица и прочие подобные вещи. Желе используют в качестве приманки. Добавляют немного в баночку с кремом для лица и продают как горячие пирожки по абсолютно баснословным ценам. Якобы оно разглаживает морщины.

— И это действительно так?

— Откуда мне знать, Мейбл? — сказал он, вновь усаживаясь в кресло. — Не в этом суть, а вот в чем. Только в последние несколько часов желе принесло столько пользы нашей маленькой девочке, что я думаю, мы должны продолжать давать ей его. Не прерывай меня, Мейбл. Дай мне закончить. У меня двести сорок ульев, и если хотя бы сто из них будут работать на маточное желе, мы сможем давать дочери столько, сколько нужно.

— Алберт Тейлор, — сказала жена, глядя на мужа широко раскрытыми глазами. — Ты совсем с ума спятил?

— Выслушай меня до конца, хорошо?

— Я запрещаю тебе это делать, — сказала она, — категорически. Ты больше не дашь моему ребенку ни капли этого мерзкого желе, понял?

— Послушай, Мейбл…

— И, кроме того, мы собрали ужасно мало меда в прошлом году, и если ты опять будешь экспериментировать со своими ульями, я не знаю, чем все закончится.

— При чем тут ульи, Мейбл?

— Ты отлично знаешь, что в прошлом году мы собрали только половину обычного количества меда.

— Сделай милость, а? — сказал он. — Позволь мне объяснить тебе, какие чудеса творит желе.

— Ты мне так и не сказал, что это вообще такое.

— Хорошо, Мейбл, я тебе расскажу. Ты будешь слушать? Дашь мне возможность все объяснить?

Она вздохнула и снова занялась вязанием.

— Облегчи свою душу, Алберт. Давай, рассказывай все.

Он помедлил, не зная, с чего начать. Нелегко говорить с человеком, который вообще не имеет представления о пчеловодстве.

— Ты, наверное, знаешь, — сказал он, — что в каждой семье только одна матка?

— Да.

— И эта матка кладет все яйца.

— Да, дорогой. Это я знаю.

— Хорошо. Но матка может класть два различных вида яиц. Этого ты не знала, но это так. Это мы называем одним из чудес улья. Матка может класть яйца, из которых выводятся трутни, и может класть яйца, из которых выводятся рабочие пчелы. Если это не чудо, Мейбл, то я не знаю, что и назвать чудом.

— Да-да, Алберт, продолжай.

— Трутни — самцы. Нас они не волнуют. Рабочие пчелы — самки. Как и матка, разумеется. Но рабочие пчелы — бесполые самки, если тебе это понятно. У них совершенно не развитые органы, тогда как матка необычайно развита в половом отношении. За один день она может дать яиц общим весом, равным ее собственному.