Коллин Хувер - Безнадежность

Я ускоряю шаги, почти бегу. Одобрит Холдер мои действия или нет — ему меня не остановить. Подхожу к окну — почему-то уверена, что это окно моей спальни — и поворачиваюсь к своему спутнику.

— Мне нужно это сделать, Холдер. Хочу найти вещи моей мамы. Знаю, ты против, но мне это необходимо.

Он сжимает мои плечи и озабоченно смотрит на меня.

— Скай, нельзя же вламываться в дом. Твой отец — коп. Ты что, собираешься разбить это чёртово окно?

— По закону это всё ещё мой дом. Фактически никакого взлома не будет, — отвечаю я.

Впрочем, кое в чём он прав. Как я попаду внутрь? Сжимаю губы, задумываюсь, щёлкаю пальцами:

— Скворечник! На заднем крыльце висит скворечник, а в нём спрятан ключ.

Поворачиваюсь и бегу к заднему крыльцу. Поразительно, но там и правда красуется скворечник. Засовываю пальцы внутрь, в полной уверенности, что там лежит ключ. Есть! Человеческий мозг — совершенно безумная шутка.

— Скай, не надо! — Холдер уже практически умоляет.

— Пойду одна, — решаю я. — Ты знаешь, где моя спальня. Стой у окна и предупреди, если кто-то подъедет.

Он тяжело вздыхает и хватает меня за руку, как только я вставляю ключ в замок.

— Пожалуйста, не наследи там. И поторопись.

Обнимает меня и ждёт, когда я войду внутрь. Я проворачиваю ключ в скважине... Откроется или нет?

Получилось!

Вхожу в дом и захлопываю дверь. Внутри царит темнота, почему-то немного зловещая. Сворачиваю налево, пересекаю кухню, непонятным для себя образом зная, где находится моя комната. Задерживаю дыхание, стараясь не думать о том, каковы могут быть последствия. Если меня поймают… Эта мысль меня ужасает, потому что я ещё сама не определилась — хочу ли я встречаться с отцом. Вспомнив слова Холдера, двигаюсь осторожно, чтобы не оставлять следов своего пребывания. Дойдя до нужной двери, делаю глубокий вдох и кладу ладонь на ручку. Медленно поворачиваю её. Вхожу в комнату и включаю свет, чтобы получше всё рассмотреть.

За исключением штабеля коробок в углу, всё выглядит знакомым. Комната маленькой девочки, заброшенная на тринадцать лет. Напоминает мне о спальне Лесли, куда никто не входил со дня её смерти. Наверное, тяжело избавиться от физических напоминаний о человеке, которого любишь.

Провожу пальцем по крышке комода, оставляя чистую полоску на слое пыли. Ох, нет, нельзя оставлять улики! Вытираю полоску рукавом.

Как следует из моего последнего воспоминания, на комоде должен стоять снимок моей родной мамы, но сейчас его там нет. Оглядываю комнату в надежде найти хоть какую-то мамину вещь, чтобы взять её с собой. Я совсем не помню её лица, поэтому фото стало бы пределом моих мечтаний. Мне нужно что-то, что связывало бы меня с ней. Мне нужно знать, как она выглядела — может, это даст новую ниточку, за которую я могла бы ухватиться.

Прохожу к кровати, сажусь. Комната украшена под ночное небо — какая ирония, учитывая имя, которое дала мне Карен [11] И надежду. . На стенах и шторах — изображения облаков и полумесяцев; на одеяле — аппликации в виде звёзд. На стенах и потолке тоже налеплены большие звёзды, которые светятся в темноте. Вся спальня усыпана ими, как потолок моей комнаты в доме приёмной матери. Вспоминаю, как несколько лет назад, увидев их в магазине, я упросила Карен их купить. Ей они показались детскими, но у меня было такое чувство, что я жить без них не смогу. Тогда я сама не понимала, с чего мне вдруг так понадобились звёзды, но теперь дело чуточку прояснилось. Видимо, я их очень любила, когда была Хоуп.

Поселившееся во мне напряжение усиливается, когда я ложусь навзничь и устремляю взгляд к потолку. Наваливается волна знакомого страха, я перекатываюсь набок и смотрю на дверь. Та самая дверная ручка, которую я умоляла не поворачиваться в кошмарном сне, посетившем меня прошлой ночью.

Горло сжимается, и я зажмуриваюсь, гоня прочь назойливое воспоминание. Мне каким-то образом удавалось держать его взаперти тринадцать лет, но сейчас, лёжа в этой постели, я уже не могу его прогнать. Воспоминание, как паутина, облепляет меня со всех сторон, его невозможно сорвать. Тёплая слеза катится по щеке. Зря я не послушалась Холдера. Не надо было сюда возвращаться! Если бы я не вернулась, я бы никогда не вспомнила.

Обычно я задерживаю дыхание: может, он подумает, что я сплю. Но это не помогает — ему наплевать, сплю я или нет. Однажды я задержала дыхание в надежде, что он решит, будто я умерла. Но и это не помогло — он даже не заметил, что я не дышу.

Дверная ручка поворачивается. Все обычные мои уловки кончились, я пытаюсь быстро придумать ещё одну, но не могу. Он закрывает дверь, и я слышу приближающийся стук его шагов. Он садится рядом на кровать, и я всё равно сдерживаю дыхание. Уже без надежды, что на этот раз поможет, просто так легче не чувствовать, насколько мне страшно.

— Привет, Принцесса, — говорит он, закладывая прядь моих волос за ухо. — Я принёс тебе подарок.

Я зажмуриваюсь, потому что и правда хочу подарок. Я обожаю их, он всегда покупает мне самые лучшие, потому что любит меня. Но терпеть не могу, когда он приносит подарки ночью, потому что тогда я не получаю их сразу. Он хочет, чтобы сначала я его отблагодарила.

Не хочу этот подарок. Не хочу!

— Принцесса?

От папиного голоса у меня всегда начинает болеть животик. Папа всегда так ласково со мной разговаривает, и от этого я тоскую по мамочке. Я не помню её голоса, но папа говорит, что он похож на мой. А ещё папа говорит, что мама огорчилась бы, если бы я не взяла подарок. Ведь сама она уже не может его получить — её больше нет с нами. От этого мне становится грустно и ужасно плохо. Я поворачиваюсь набок и поднимаю взгляд.

— Папочка, а можно я возьму этот подарок завтра?

Мне грустно его расстраивать, но я не хочу сегодня эту коробочку, не хочу.

Он улыбается и отбрасывает назад мои волосы.

— Конечно, ты можешь взять его завтра. Но разве сегодня ты не хочешь поблагодарить своего папу?

Моё сердце начинает очень громко стучать — терпеть не могу, когда оно так бьётся. Мне не нравится, как ведёт себя моё сердце и как сжимается от страха живот. Я отворачиваюсь от папы и смотрю на звёзды: может, у меня получится думать о том, какие они красивые. Я думаю о звёздах — может, от этих мыслей моё сердце не будет колотиться так быстро, а живот не будет болеть так сильно.

Пытаюсь считать, но каждый раз останавливаюсь на пяти. Не могу вспомнить, какие цифры идут за пятёркой, потому начинаю заново. Я должна считать снова и снова до пяти, потому что не хочу сейчас чувствовать папу. Не хочу ощущать его, слышать его голос, чувствовать его запах, и я должна считать, и считать, и считать звёзды, до того момента, когда я уже не ощущаю его, не слышу, не чувствую запаха.