Ричард Дейч - Похитители тьмы

Майкл спустился по лестнице черного дерева — он принял душ, надел джинсы и блейзер от Армани.

— Классный вид, да?

— Удивительно, в какие только места я не попадал, спасая твою задницу.

— Самолет будет готов в шесть утра, если только ты не хочешь тут еще поошиваться.

— Джинни и без того уже злится. Я путешествую по миру без нее, и если так и дальше будет продолжаться, то мы с тобой станем как попугаи-неразлучники.

Сент-Пьер улыбнулся. Он начал забывать, как нелегко путешествовать, когда ты привязан к дому, когда у тебя семья и обязательства перед теми, кого ты любишь. Пол ни разу не отказался помочь Майклу, каким бы долгим ни становилось путешествие и как бы далеко ему ни потребовалось уезжать от жены и детей. Он был самым преданным другом.

После смерти Мэри Майкл уже стал забывать, что это такое — заботиться о других, каждый день ставить на второе место собственные потребности и нужды ради тех, кого ты любишь. Он завидовал Полу и его жизни, надеясь, что настанет день и он тоже обрастет узами, которые сделают его домоседом.

Послышался слабый стук в дверь, заставший Майкла врасплох. Он посмотрел на часы, прошел по громадной гостиной и открыл дверь.

В номер молча вошла КК, направилась к окну и уставилась на море.

Буш, все еще стоявший на балконе, повернулся и увидел огорченное выражение на лице девушки. Обменявшись взглядами с Майклом, он вернулся с балкона и направился вверх по лестнице.

— Нужно принять душ, привести себя в порядок — совсем провонял, — сказал Пол, исчезая в своей спальне.

Майкл посмотрел на Кэтрин, стоящую на фоне окна.

— Что с тобой?

Та продолжала смотреть на воду, молчание затягивалось.

— У тебя есть место на самолете?

— Конечно, — медленно проговорил Майкл, слыша отчаяние в ее голосе.

— Вот и всё, — сказала КК скорее себе, чем ему.

Сент-Пьер медленно приблизился сзади, положил руку на ее плечо.

— Что случилось?

— Она знает. — Женщина отвечала, словно откуда-то издалека. — Она знает все.

Майкл знал, что Кэтрин говорит об одном человеке, о единственной семье, которая у нее есть. И прекрасно знал, что она чувствует — стыд, злость. Что еще можно чувствовать, когда человек, которого ты любишь, узнает, что ты уголовник?

— Прими мое сочувствие.

— Все эти годы я лгала… жила в плену иллюзий, обманывала себя, убеждала, будто то, что я делаю, никому не вредит.

Они оба стояли теперь молча, глядя на яхты с широкими открытыми парусами, направляющиеся по Босфору в Мраморное море. Наконец Майкл сказал:

— Иногда, защищая тех, кого мы любим, мы вредим им. Мы этого не хотим, но оно происходит независимо от нас… — Он помолчал. — Нужно многое переварить. Ничего, она поймет.

— Ты не видел ее глаза. Сплошное разочарование. Стыд. Она сравнила меня с моим отцом.

Кэтрин, наконец, повернулась, и Майкл увидел ее боль.

— У моего отца не было души. Он грабил и убивал не задумываясь.

— Может быть, — сказал Сент-Пьер. — Но он и ты — разные вещи.

— Нет. Не разные. И больнее всего — от чего у меня сердце разрывается — то, что Синди права. Яблоко от яблони…

Майкл положил руку ей на плечо, заглянул в глаза.

— Нет, она не права. Ты не похожа на отца. Ты вырастила сестру. Сделала все ради нее. Она еще не поняла, кем бы стала, если не ты. И ты не убийца, не похожа на отца.

— Я делала это, чтобы вырастить ее. Крала, чтобы нам было на что жить. Это можно оправдать. Но последние пять лет… я так и не остановилась. Делала это ради себя. Даже когда помогала Симону, мне казалось, что я в каком-то крестовом походе, что это способ доказать, будто я творю добро, совершая зло.

Майкл не сводил с нее глаз, сочувствие лишь усилилось — он понимал, что она имеет в виду. Девушка выбрала себе воровскую судьбу, и она настигала ее.

— Я больше не могу этим заниматься.

— Это правильно.

— Я должна сказать Симону. Он расстроится.

— Ничего, Симон большой мальчик.

КК отвернулась и стала смотреть на проплывающие суда.

— Майкл, что мне делать?

Он слышал, как разрывается ее сердце от стыда, который теперь испытывала за нее и сестра. Кэтрин находилась в прострации, понимая, что жизнь, единственная жизнь, какая была у нее на протяжении пятнадцати лет, подошла к концу.

— Ты должна поговорить с ней.

— Не могу, — сказала она, словно пытаясь убедить себя.

— Нет, можешь. Ты должна.

— Ничего я не должна, — ершисто отрезала она.

— Должна, — тихим голосом сказал Майкл. — Я ее позову.

— Не смей.

Сент-Пьер вышел из номера и пошел по коридору в президентский номер. Кэтрин, обозленная, припустила следом.

— Сделай мне одолжение — не суйся в эти дела.

— Теперь ты хочешь, чтобы я не совался в эти дела? Сначала приходишь ко мне, изливаешь душу, а потом говоришь, чтобы я заткнулся? — Он демонстративно постучал в дверь.

КК вызывающе смотрела на него, во взгляде сквозила непреклонность, требовавшая, чтобы он ушел.

— Ничего подобного, — Майкл отрицательно покачал головой. — От тех, кого любишь, не отказываешься так легко. Ты сейчас войдешь в эту дверь и станешь говорить с нею. А потом, может быть, я и уйду.

Майкл постучал еще раз.

КК пошарила в карманах.

— Ключа у меня нет.

— Слушай, она, конечно, будет расстроена. С этим ничего нельзя поделать.

— У меня нет ключа, — руки дрожали от собственного бессилия — она продолжала шарить по карманам. — Я была так взбешена — выбежала, забыв обо всем.

— Вы должны обо всем поговорить.

— А что тебе дает право давать мне советы? — отрезала КК.

— То, что я был там, — спокойно сказал Майкл, понимая ее отчаяние. Он постучал еще раз. — Если мы прячемся от людей, которых любим, это знак того, что мы перестаем им верить. Она твоя сестра. Она поймет.

Девушка повернулась, глядя на дверь, потом подняла кулак и принялась колотить.

— Синди, открой эту чертову дверь.

Ответа она не услышала.

— Может быть… — Майкл замолчал. Слово замерло на его губах, они переглянулись и поняли…

Сент-Пьер поднял ногу и ударил по двери.

Как только дверь распахнулась, Майкл сразу же увидел ее — повсюду на полу, на мраморных плитках. Кровь, свежая кровь, лужицами и струйками растеклась по полу. Майкл бросился в гостиную, побежал вверх по лестнице, появился несколько мгновений спустя на площадке, оглядывая пустой номер. Там никого не было.

Следом вошла КК и тоже сразу же увидела кровь. Она не произнесла ни слова, но мысли ее в ужасе метались. Она, как безумная, пробежала по номеру, но никого не увидела. Майкл и КК посмотрели друг на друга; глаза их пылали яростью, которая постепенно сменялась болью и отчаянием.

— Кто это сделал? — Майкл посмотрел на девушку, словно она точно знала, что он имеет в виду.