Ричард Дейч - Похитители тьмы

Кэтрин обеими руками ухватилась за посох и медленно потащила на себя. Скелет противился движению, словно возражал ей то ли с высоты небес, то ли из глубин ада. Это испугало ее. Она опасалась, что — каким бы невероятным это ни казалось — мертвый правитель сядет и убьет ее костлявыми руками.

Но потом с сухим треском костей султан выпустил из пальцев свою собственность. КК рассмотрела посох внимательнее. Головы змей были сделаны со всем тщанием, вплоть до чешуек на коже. Красные глаза, казалось, горели ненавистью.

Внезапно у нее закружилась голова, тошнота подступила к горлу. Вокруг нее смерть: чтобы спасти сестру, ей пришлось спуститься в ад. Для нее это слишком сильное испытание, мысли ее смешались от того, что перед нею лежал истлевший труп, от того, что ей пришлось находиться в гробу с мертвой женой Селима, от того, что она теперь смотрела в глаза этих злобных змей.

КК с трудом заставила себя оторвать глаза от змей, быстро сунула посох в кожаный чехол, полученный от Майкла, закрыла воздухонепроницаемый цилиндр внутри и поклялась, что больше никогда не заглянет в глаза этим тварям.

Буш сидел в лимузине, включив на полную мощность кондиционер, потому что стамбульская летняя ночь была жаркой. На другой стороне улицы продолжалось прибытие на торжества: знаменитостей, представителей королевских семей, стамбульских крупных промышленников — все они направлялись по синему ковру в Топкапы, словно кинозвезды, номинированные на «Оскар».

Буш не прекращал попыток связаться с Майклом по рации, чтобы предупредить о проникновении Иблиса в Топкапы, но тщетно. Его мучило, что маленький человечек с такой легкостью ушел от него. Пол с удовольствием удавил бы собственными руками этого тонкошеего типа, который с такой жестокостью избил его друга и похитил ни в чем не виноватую младшую сестру КК.

Задняя дверь лимузина открылась, и внутрь проскользнула грязная, перепачканная КК. Она положила на пол синий рюкзак и большую сумку с инструментом, сняла шапку и встряхнула свои длинные светлые волосы.

— Ну? — спросил Буш.

КК подняла кожаный чехол и помахала им, потом положила на сиденье.

— Где Майкл? — Девушка взяла стакан из бара, наполнила его льдом, налила немного воды. — Не могу связаться с ним по рации.

— Еще не поднялся.

— А Иблис? — КК просунула голову между передними сиденьями, через ветровое стекло оглядела стоящие поблизости машины и приложилась к стакану с водой.

— Я его потерял, — ответил Буш, не в силах посмотреть в глаза КК.

— Что значит — потерял?

— Он смешался с толпой и исчез в Топкапы.

— Господи Иисусе! А Майкл знает? — КК откинулась на спинку сиденья, достала рацию, но не услышала ничего, кроме помех. — Иблису нужна карта. Он убьет Майкла, чтобы ее заполучить. Как ты мог допустить, чтобы он подвергался такой опасности?

— Ты что думаешь — я тут бездельничаю? Я не мог попасть внутрь без приглашения. Вот уже полчаса пытаюсь связаться с ним. Не забывай, что он мой друг.

— Я знаю, мне нужно было пойти с ним.

— Майкл отдает себе отчет в том, что делает. Он может о себе позаботиться. Я его знаю.

— А я знаю Иблиса. — КК выплюнула имя своего учителя, словно каплю яда.

Она стянула с себя одежду, не думая ни о сидящем рядом Буше, ни о правилах приличия, схватила бутылку воды, намочила салфетку и принялась протирать лицо и руки, смывая с них прах и смерть, которые принесла на себе из гробов и усыпальниц. Быстро намазала губы рубиново-красной помадой, наложила тени, благодаря Господа, который наградил ее лицом, не требовавшим много косметики. Потом извлекла из сумки платье от Оскара де ла Ренты, купленное ею в бутике при отеле, ошеломительное платье цвета ночной синевы. Оно, словно вторая кожа, облекло формы ее тела, обнажив ноги удивительной длины — Буш и не подозревал, что такие существуют. Платье было идеальным не только потому, что являлось творением высокой моды, но и благодаря своей функциональности — оно не ограничивало ноги при ходьбе и позволяло совершать действия, не типичные для светских собраний.

— Я знал, что тебе представится случай надеть это платье.

КК, расчесывая волосы, словно и не слышала слов Буша. Она сняла медальон от «Тиффани», подаренный ей Майклом, засунула его в маленькую коробочку с бархатным донышком, а вместо него надела бриллиантовое колье и усыпанные бриллиантами сережки. Потом надела туфли на трехдюймовых «гвоздиках» и вытащила сумочку. Изготовленная по специальному заказу, с водонепроницаемой внутренней частью, та содержала множество карманов, в которых лежали всевозможные отмычки, несколько светящихся палочек, деньги, нож с тонким лезвием, похожий на пилку для ногтей, а в одном из отделений — серебряное ожерелье с двенадцатью алмазами и голубым сапфиром, подвешенным в центре. Это ожерелье у нее уже пять лет, она украла его у одного немецкого бизнесмена, который предлагал его молоденьким девушкам, завлекая грядущими подарками с единственной целью доставить их на рынок секс-рабынь в Юго-Восточной Азии. Украв это ожерелье и скопировав файлы с компьютера подонка в берлинском пентхаусе, она сообщила о нем в полицию и предоставила информацию родственникам жертв. К утру он уже был мертв.

Кэтрин держала при себе это ожерелье на тот случай, если ей когда-нибудь понадобится перевести его универсальную стоимость в какую-либо конкретную валюту, если придется выкупать себя из беды. Каждый раз, когда она смотрела на это ожерелье, оно вызывало у нее отвращение. И КК решила, что продаст его, если только возникнут какие-то крайние обстоятельства. Она бросила в сумочку помаду, сунула туда рацию, мобильник, бумажник, миниатюрный фонарик, длинную черную блузку, кроссовки и застегнула молнию. Потом схватила кожаный футляр с посохом, добытым из гробницы, и сунула его под мышку.

— А это ты зачем берешь?

— Это мой входной билет, — сказала КК, открывая дверь.

— Входной? — Пол посмотрел на толпу приглашенных, входящих в Топкапы. — Тебе туда не войти. В особенности с этим, — сказал Буш, показывая на чехол.

— Ты так думаешь? Смотри.

КК вышла из машины и захлопнула дверь.

Буш раздраженно покачал головой: «Майкл всегда находит себе таких упрямиц».

Кэтрин преобразилась из грязного перепачканного вора в светскую даму. Она пошла, как особа королевских кровей, всем своим видом излучая уверенность и красоту. Пересекла улицу и направилась прямо к синему ковру. Головы мужчин поворачивались ей вслед, раздавался восторженный шепот; все пытались вспомнить, кто же эта величественная блондинка с темно-зелеными глазами.

КК прошла под вспышками камер прямо к охранникам, словно была хозяйкой торжества.