Уоррен Мерфи - Небо падает

Теперь нарушитель изъявил желание встретиться с “парнем, который здесь всем управляет”.

– Вы выиграли, – сказал Иванович.

Он известил Земятина. Изъяна найти не удалось.

– Этот человек разделался с нашим правительством.

– Я поговорю с ним, – решил Земятин. – Скажите ему, где я живу.

– Может быть, мне привести его к вам?

– Мальчик, тебя, наверное, удивит это, но я не хочу лишних потерь. Ты останешься здесь.

– Может быть, нам удастся как-нибудь подобраться к нему?

– Фронт рухнул, мальчик.

– Но мы проиграли.

– Мы увидели, что ты способен принимать правильные решения, ты нужен Руси-матушке. Ты будешь руководить Россией, когда я умру.

Земятин с посыльным передал молодому генералу, умевшему думать, сообщение. В сообщении содержалась жестокая правда о новом русском ядерном оружии, о ракетах, готовых к запуску. Без всяких указаний Иванович расположил своих людей около дома старика. Земятин не видел охранников или не обратил на них внимания. Он видел, как молодой американец проник в квартиру и начал давать распоряжения. К его изумлению, говорил он на старославянском языке, правда, не очень хорошо. Земятин плохо говорил по-английски, но лучше, чем американец – по-русски. Американец думал, что показал, как может покорить Россию.

– Видите, нам можно доверять, поэтому оставьте ваши новые ракеты и давайте вместе добывать эту штуку с лучами.

– Вы закончили? – спросил Земятин.

– Думаю, да, – ответил американец. – А вы хотите, чтобы я еще кого-нибудь убил?

– Нет, вы уже достаточно дел натворили. Я верю, что ваши люди считают вас тем сверхоружием, которое может победить флюорокарбоновые лучи. Это значит, что вы говорите правду.

– Вы должны знать, что представляет собой Америка. Кому нужно ваше место, когда у нас есть наше?

– Сынок, ты уже заслужил мое доверие.

– Тогда откажитесь от своих ракет.

– А вот с этим проблема. Придется подумать. Мы создали эти ракеты потому, что были уверены, что Америка изобрела какое-то новое оружие. Нам нужно было создать оружие, которое вы не смогли бы разрушить. Вы меня понимаете?

– Мы же показали вам, что можем уничтожить все ваши ракеты.

Земятин понимающе кивнул. Его не удивляло, что с виду этот человек такой обычный. Самое опасное всегда обычно. Ему не нужно было смотреть на мускулы. Достаточно было взгляда на тела по всей Москве.

– Эти новые ракеты подчиняются всего двум приказам: лететь или не лететь.

– Тогда дайте им приказ не лететь.

– Система отмены приказов очень сложна. В действительности это будет означать уничтожение ракет.

– Я не против, – ответил Римо.

– Если вы убьете меня, то некому будет отдать приказ об отмене запуска. Если вы будете меня пытать, то получите неправильную команду.

Да, это был тот человек, которого Римо искал. Хозяин. Тот, кто заключает сделки.

– В общем, молодой человек, у меня должно быть больше доказательств, чем ваши шумные показательные выступления, для того, чтобы дать им приказ не лететь, так что простите меня.

– Значит, это война?

– Не обязательно, у нас есть время, не скажу сколько, но есть.

– Вам этой войны не пережить, я превращу вашу страну в руины. Я не хочу завоевывать ее. Завоевать Россию значит не выиграть ничего.

– Для вас. Для меня это все.

Внезапно охранник включил аудиосистему, стоявшую у стены.

– Американец, – произнес минуту спустя Земятин, – теперь я, к несчастью, поверил тому, что говорит ваше правительство.

Римо терпеливо ждал объяснения.

– Ваше правительство может быть глупым, но не настолько. Луч направлен на Северный полюс.

– Ну и чудесно, – ответил Римо. О чем толкует этот старик?

– Короче, озонный слой прорывается в зоне Северного полюса.

Римо подозрительно посмотрел на русского.

– Ужасно, – сказал он на всякий случай.

– Да, – ответил Земятин, – если не остановить эту адскую машину, льды Северного полюса растают. Вся суша будет затоплена, а, значит, цивилизация обречена.

– А откуда идут лучи?

– Из Америки. Ваше северо-восточное побережье.

– Если вы смогли его обнаружить, значит, мы об этом уже знаем. А можно на той электронной штуке у вас на стене набрать номер в Америке?

– Да, – ответил Земятин.

И Римо назвал русским секретный номер Смита.

Голос Смита донесся по трансатлантической линии.

– Эта линия прослушивается, – сказал Смит.

– Я был бы удивлен, если бы не прослушивалась, Смитти, это линия КГБ.

– Не имеет значения, мы обнаружили луч. Вы не представляете, что он творит!

– Он направлен на северный полюс, – сказал Римо.

– Источник находится около Бостона, около 128-го шоссе.

– Тогда дайте приказ срочно его отключить. Мы сможем доложить об этом их лидеру. Это Алексей Земятин.

– Не могу этого сделать. Этих лучей два, вокруг все подвергнуто облучению. Вашингтон. Нью-Йорк. Все. Случится катастрофа невиданных размеров.

– Спросите его, откуда он знает, – сказал Земятин.

– Откуда вам это известно? – спросил Римо.

– У нас есть осведомитель, ключевая фигура. Если правительство предпримет что-то против ее приборов, второй луч вырубается и перестает сдерживать напряжение. Римо, она вас знает и она хочет вас, эта женщина была и есть инициатор всего этого.

– Доктор Кэтлин О’Доннел? – спросил Земятин.

Римо кивнул.

– Я так рад, что вы позвонили. Она хочет вас и ни на кого другого не соглашается.

– Вы имеете в виду, что она готова разнести весь мир, чтобы договориться о следующем свидании?

Он заметил, как Земятин подал знак своему телохранителю. Тот принес еще один телефон. Земятин говорил быстро. Ему нужен был тот самый психологический портрет, над которым он так смеялся раньше. Он сообщил перепуганному начальнику британского отдела все факты.

Ответ был ужасен.

– Она именно это и сделает, – раздался голос в трубке. – Ни одна смерть, ни миллион смертей ничего для нее не значат. Они даже могут доставить ей удовольствие.

– Передайте вашему американскому начальству, что мы едем, – сказал Земятин. – Вы и я.

Выходя из квартиры, Римо вытащил из кармана охранника пистолет и сломал его.

– Он бы тебе все равно не пригодился, лапочка, – сказал он старому служаке, тщетно ловившему руками воздух.

Еще он потребовал от Земятина, чтобы тот отменил приказ “красным кнопкам”, потому что Римо не доверял самолетам.

– А вдруг с вами что-то случится?

– Уверен, что под вашей охраной со мной ничего не произойдет. Когда я увижу, что луч уничтожен, тогда и отдам приказ. Доверие – непосильная ноша для того, кто варился в котле международной политики. Это не для человека моего возраста. Не сейчас.

– Мне наплевать. А если у вас случится сердечный приступ, мы что, все должны будем взлететь на воздух? Ничего себе. По-моему, вы, русские, все психи.