Николь Жамэ - Дольмен

Он пролез в щель, Мари тоже. Вскоре проход расширился, он стал достаточно высоким, чтобы идти, слегка наклонив голову.

По виду туннеля можно было предположить, что он проделан давно и гранитные стены выдержали проверку временем. Воздух оказался затхлым, но вполне пригодным для дыхания. Они двигались по нему всего несколько минут, которые показались им вечностью. Люка считал шаги, делая какие-то вычисления.

— Восемьсот метров. Мы двигаемся все время зигзагами, интересно, куда все-таки выйдем?

— Если вообще куда-нибудь выйдем, — добавила Мари, скорее с досадой, чем обеспокоенно, ибо следы шли в обоих направлениях.

Наконец они остановились у подножия лестницы, которая упиралась в стену, по виду абсолютно глухую.

Армель де Керсен с трудом удавалось хотя бы отчасти вернуть самообладание, зловещая обстановка опустевшего замка только увеличивала ее тревогу. Малейший скрип заставлял ее вздрагивать, у нее было двойственное чувство: с одной стороны, она ощущала зловещее одиночество, с другой — чье-то незримое и угрожающее присутствие.

Когда вдруг большой гобелен, висевший в коридоре, приподнялся в нескольких метрах от нее, она вскрикнула и забилась в угол.

На свет божий явились два привидения — Мари и Люка, словно возникшие из-под земли. Им пришлось перенести дрожащую Армель в гостиную и влить в нее двойную порцию коньяка, прежде чем она оправилась от ужаса. Пока Люка вызывал жандармов для проведения тщательного обыска в замке, он едва ли не с сожалением наблюдал, как к ней возвращается жизнь вместе со словоохотливостью.

— Кошмар! Значит, любой может зайти и выйти по своему желанию!

— Риан, безусловно, этим воспользовался. Ваш супруг, впрочем, тоже…

Люка не успел закончить, поскольку ему показалось, что во дворе раздался чей-то крик. Все трое повернулись в сторону выхода и услышали быстрые шаги. Дверь открылась. На пороге стоял молоденький садовник.

Когда они вышли во двор, юноша поднял затравленный взгляд на верхнюю часть фасада, показывая на герб Керсенов над дверью.

С эмблемы стекала кровь.

Армель покачнулась, и Мари пришлось подставить руки, чтобы та не упала. С помощью садовника ее переправили внутрь замка и вновь стали реанимировать, в то время как Люка, встав на лестницу, изучал кровоточивший фронтон.

— Уверена, с мужем что-то случилось, — произнесла Армель, когда пришла в себя.

Люка вышел как раз вовремя, чтобы ее разубедить.

— Артюс… — сказал он, держа мобильник возле уха.

Он быстро увел с собой Мари.

Положенное в черный полиэтиленовый мешок, тело Артюса де Керсена, которое выловили рыбаки, пока оставалось на набережной. Чудовищный улов. Зловещая деталь: старик был зарезан, страшная рана зияла от уха до уха.

В точности как у «незнакомки из Молена».

Пи Эм был подвергнут второму допросу, но на сей раз он проходил в еще более жесткой форме: абсолютно все свидетельствовало, что он виновен. И как следствие, он уже не оказывал такого яростного сопротивления, как в первый раз. Например, Пьер-Мари сознался, что вошел в сговор с Рианом, усыпил отца и перетащил его на яхту, а затем вывез в открытое море.

— Но ведь Риан — мой брат! Он хотел выпытать у старика, где оставшиеся слитки. Я, конечно, ненавидел отца, но, клянусь, я его не убивал! Он его зарезал — Риан! Это чудовище! Я знаю, где он скрывался с тех пор, как заставил поверить в его смерть!

Ферсену и Мари пришлось проводить его до Ти Керна, и Пи Эм, теперь очень разговорчивый, стал давать им объяснения того, о чем могли знать только береговые разбойники и кое-кто из их родственников.

В XVII веке старинный склеп друидов был соединен с замком подземным ходом, и осенью 1968 года, через несколько месяцев после кораблекрушения, под предлогом сохранения мегалитического памятника Ти Керна и строительства музея, которые могли привлечь на остров туристов, старик Перек, в те времена мэр Ланд, и Артюс де Керсен устроили другой тайник, чтобы до поры до времени спрятать там слитки. Этот тайник был связан подземными ходами с одной стороны со склепом, а с другой — с музеем.

Спустившись в склеп, Пи Эм бросился к одной из стен и привел в действие механизм, открывший туннель, который вел к музею.

— Вот где он скрывается! Посмотрите! Смотрите!

Возбуждение Керсена-младшего напоминало истерику. Мари и Люка должны были позвать жандармов, которые их сопровождали, чтобы они его усмирили. Вне себя, Пи Эм пнул что было силы походную палатку, в которой, правда, никого не оказалось.

— Мерзавец! Смылся с моим золотом, ушел через музей! Мои слитки! Вор! Убийца! Найдите его! — С губ его слетала пена, как у бесноватого.

Люка приказал жандармам выставить охрану возле тайного убежища Риана и вызвать техников из судебной полиции.

Пи Эм настаивал, чтобы они прошли по подземному ходу до музея. Проделав недолгий путь, они попали в главный зал, выйдя из подземелья как раз позади обломков «Мэри Морган». Керсен-младший взревел:

— Риан! Слышишь, Риан?! Он здесь! Арестуйте его! Чего вы ждете? Хотите, чтобы он начал стрелять?

Прислонившись к колонне с самым невозмутимым видом, Риан наблюдал за всем происходящим. Мари невольно отметила его бледность, усталый вид и ослабевший голос.

— Прекрати паясничать, Пьер-Мари! С меня довольно. Если я захотел бы убежать, то был бы уже далеко.

— Где слитки?! Говори!

Риан смотрел на брата с брезгливостью.

— Бедный Пи Эм! Ничто другое тебя не интересует! Они здесь, слитки, взгляни. — И он сделал несколько шагов к обломкам «Мэри Морган».

Не сводившей с него глаз Мари показалось, что он двигается с трудом. Тем не менее Риан склонился к старому ящику, который должен был демонстрировать посетителям музея добытые разбойниками сокровища, где среди прочего были и грубо раскрашенные золотой краской слитки.

Ногтем Риан соскоблил с одного желтую краску, под которой заблестело, отбрасывая теплые блики, настоящее золото. Тогда Пи Эм, вырвавшись из рук жандармов, принялся яростно скрести другие бруски, под которыми тоже оказался драгоценный металл. Керсена-младшего вновь пришлось призвать к порядку. Риан, спокойно присев на скамейку, предназначенную для посетителей, предварил вопрос Ферсена:

— Все тридцать пять лет, которые я отсидел, я думал только об одном: выяснить, кто зарезал мою жену.

— Но вы под гипнозом получали информацию от бывших береговых разбойников, а потом их убивали! — помимо своей воли воскликнула Мари.

— Нет, я уже говорил, что хотел только узнать, кто ее убил. И они все заговорили, кроме Лойка. Тот покончил с собой раньше.

— Но вы утверждали, что убийца — Гвен! Значит, опять ложь?!

— Я был в этом уверен. Хотел заставить заговорить и ее, но не успел: вы раскрыли мое прошлое, и мне пришлось исчезнуть.