Люсиль Флетчер - «Алло, вы ошиблись номером…»

— Значит, мы продолжаем работать. Но до этого надо урегулировать одно дельце. Маленькое дельце о ста тысячах.

Мистер Стивенсон застыл на стуле:

— Какие сто тысяч? За что?!

— Штраф, — говорит Морано. — Штраф за то, что ты улизнул от меня.

— Вы с ума сошли! — закричал мистер Стивенсон. — У меня нет таких денег. Я потерял все до цента из того, что получил с дела.

— Плохо, — с сожалением сказал Морано. — Вот это действительно плохо.

И лицо его стало мрачным и жестоким.

— Ты достанешь эти деньги. И достанешь их через месяц.

Мистер Стивенсон побледнел.

— Вы сумасшедший, Морано. Мне не собрать этих денег в такой срок. Я полностью завишу от моей жены.

Морано презрительно сказал:

— Твоя жена! У нее ты и пятака не получишь!

— Вы не понимаете, — сказал мистер Стивенсон. — Она больна. Она скоро умрет. Она все оставляет мне. Это указано в ее завещании. Подождите немного.

— Я не жду ничего и никогда, — сказал Морано. — И ты не будешь ждать, если у тебя ума хватит. Ты достанешь эти деньги через тридцать дней. Мораио ухмыльнулся и сказал: — Не хочу совсем уж прижимать тебя, Стивенсон. Если у тебя будут проблемы — обращайся ко мне. Может быть, я смогу помочь тебе.

Это было вечером 17 июля, миссис Стивенсон. С тех пор я ни разу не видел ни мистера Морано, ни мистера Стивенсона. Теперь, поскольку я уже передал вам все, что хотел, от мистера Стивенсона, полагаю, не потребуется особых объяснений…

Трубка дрожала в руке у Леоны, слезы застыли в ее глазах. Все тело словно высохло.

— Не требует объяснений? — с трудом проговорила она. — Но где же мой муж? Где мистер Стивенсон сейчас?

— Хотел бы я знать, — ответил Эванс. — Может быть, если вам придется использовать номер Каледонии…

— Номер Каледонии? — переспросила она.

— Тот номер, что я вам дал, — сказал он. — А теперь давайте вместе сверим еще раз…

— Я не могу! — закричала она. — Не могу! Я все забыла.

— В таком случае повторяю для вас еще раз, миссис Стивенсон. Первое: дом на Данхэм-террас, 20 сегодня сожжен мистером Эвансом. Второе: мистер Эванс сбежал. Третье: мистер Морано арестован. Четвертое: нет нужды добывать деньги, поскольку полицию проинформировал не Морано, а кто-то другой…

— Это все не имеет значения, — невнятно бормотала Леона, сжимая дрожащими пальцами тюбик губной помады, которой она записывала на листке все, что ей говорил Эванс. — Не имеет значения. Дайте мне этот номер — тот, по которому можно найти мистера Стивенсона.

— Пятое, — спокойно сказал мистер Эванс, — мистер Эванс находится по манхэттенскому адресу, но недолго, и его можно будет найти по телефону: Каледония, 5-11-33.

— Каледония, 5-11-33, — повторила Леона, записывая номер.

— После полуночи, — тихо сказал Эванс и добавил со вздохом: — Спасибо вам большое, миссис Стивенсон. И до свиданья…

Леона некоторое время продолжала неотрывно смотреть на кровавые цифры в блокноте, словно они могли исчезнуть, если бы она отвела глаза — и механическим движением стала набирать номер. С первого раза ей это не удалось, палец соскользнул с диска. Она снова стала набирать номер. Напряжение достигло в ней таких пределов, что каждый вздох вызывал боль. После двух гудков на другом конце провода кто-то снял трубку.

— Каледония, 5-11-33, — произнес мужской голос.

— Каледония, 5-11-33? — спросила она. — Нет ли у вас мистера Стивенсона?

Голос ее срывался на фальцет.

— Кого, леди?

— Мистера Стивенсона, Генри Стивенсона! Мне дал ваш номер мистер Эванс. Он сказал, что мистер Стивенсон…

— Стивенсон, говорите? Минутку, я посмотрю.

Она услышала удаляющиеся шаги. Потом все стихло. Сердце ее отчаянно билось, словно хотело выскочить из груди. Она сжимала и разжимала руку, так что длинные ногти впивались в ладонь. Сквозь окно до нее донесся низкий печальный гудок с реки.

— Нет, — раздался в трубке голос. — Его у нас нет, мэм.

— О, — сказала она. — А мистер Эванс говорил, что он может оказаться у вас. Нельзя ли передать ему кое-что?

— Передать? Мы тут ничего никому не передаем, леди.

Просьба Леоны, кажется, развеселила человека на другом конце.

— Тут передавай не передавай — толку не будет, леди, — сказал он.

— Нет? — спросила она. — А… что это за номер? Куда я звоню.

— Каледония, 5-11-33, — сказал мужчина. — Городской морг.

Теперь она недвижно сидела на постели, пытаясь собрать вместе куски чудовищной головоломки, из которых состоял сегодняшний вечер. Из кошмарного хаоса начинала вырисовываться истина.

Этот телефонный звонок. Почему именно она должна была услышать преступников? Почему, когда она звонила Генри на работу, там все время было занято?

И в ту минуту, когда истина озарила до самых глубин ее бедный рассудок, Леона услышала стук и скрежет идущего по мосту поезда.

В сознании всплыли клочки страшного разговора: «Тут я подожду, пока не пойдет через мост поезд… На случай, если она будет кричать… Нож подойдет?.. Наш клиент… Наш клиент… Она должна умереть… Я никогда и ничего не жду, Стивенсон… Наш клиент… Наш клиент…»

В безумии она снова схватила со столика телефон и набрала номер телефонной станции.

— Слушаю вас!

О, каким ровным и бесстрастным был этот голос!..

— Соедините меня с полицией! — судорожно закричала она.

— Позвоните в полицейский участок, пожалуйста.

Трубку сняли через несколько секунд.

— Полиция, семнадцатый участок. Сержант Даффи слушает.

— Это миссис Стивенсон, — сказала она. — Я звонила вам некоторое время назад…

— Да, мадам. Миссис Стивенсон, вы говорите?

— Миссис Стивенсон. Мой адрес — Саттон-плейс, 43. Я звонила по поводу телефонного разговора, который я нечаянно подслушала.

— А-а, да, мадам. Помню очень хорошо.

— Я хотела узнать, что вы предприняли по этому поводу…

— Все записано у меня в книге, мадам, — заверил ее Даффи.

— Но… разве вы не…

— Мы сделаем все, что сможем, мадам. Если что-нибудь произойдет…

— Если что-нибудь произойдет? — отозвалась она. — Значит, вы сидите и ждете, когда произойдет убийство?..

— Я уже говорил вам, мадам, когда информация туманная, нам трудно что-то предпринять.

— Но…

Она замолчала. Нет, она не могла сказать ему правды. Потому что, несмотря ни на что, то, что мучило ее сейчас, не могло быть правдой. А если она скажет, то сказанного уже не вернешь. Это было бы концом ее мечты. Нет, она не может сказать полиции. Она должна найти какой-то другой выход.

— Извините, что побеспокоила вас, — тихо сказала она. — Я думала, что вы, может быть, сделали предупреждение по радио…

— Это решают в управлении, — сказал Даффи. — Мы посылаем информацию, а решать — их дело. Пока никакого предупреждения по радио не было.