Сергей Шарапов - Сотвори свою смерть

— Да, я слушаю…

— То, что вы нам передали, весьма интересно. Мы поработали над составом и получили газообразное вещество… В принципе, подобными поисками наш филиал занимается уже давно…

— Короче, — нетерпеливо перебил Стрельцов. — Да или нет?

— В общем-то, да, — неуверенно ответил мужчина, — но здесь явно не хватает нескольких звеньев… Понимаете, если ввести в третью ступень некоторое количество углеводорода и во вторую…

— Слушайте! — резко оборвал его капитан. — Меня не интересуют научные подробности.

— Все ясно. Короче, опыт прошел удачно. У нас даже и не помышляли о таких результатах. Это не совсем то, чего мы добиваемся, но в практике лично я не встречал ничего подобного…

«Вот это да!» — ахнул капитан, уже не слушая собеседника.

Даже не попрощавшись, Стрельцов положил трубку и быстро заходил по кабинету.

«Придется срочно до мельчайших подробностей разработать операцию по захвату Франка», — мелькнуло в голове.

Он вновь пододвинул к себе телефон и, набрав знакомые цифры, попросил:

— Соедините меня с Тихомировым.

— Я слушаю, — послышался знакомый голос.

— Все подтвердилось, — доложил капитан. — Я считаю, что надо немедленно приступать к освобождению Франка.

— Вот и займитесь. Поручаю это вам, — повелительно проговорил Тихомиров и намекнул: — При прежнем шефе вы, кажется, лет на пять задержались в одном звании. Так вот, у вас появилась возможность устранить это недоразумение…

Обрадованный Стрельцов с трудом заставил себя говорить деловым тоном.

— По моим сведениям, Франк все еще находится в Москве. Будем брать его по дороге в аэропорт.

— Вы так считаете? — усомнился Тихомиров.

— Да, место безлюдное. Мне кажется, все должно пройти гладко.

— Завтра ко мне с подробностями. Действуйте, — и шеф повесил трубку.

Не теряя ни минуты, Стрельцов связался с помощником и попросил:

— Отбери лично с десяток лучших парней из спецбригады, и желательно таких, которые могут отличить курок от мушки.

После этого капитан разложил на столе карту дорога и, задумчиво водя по ней пальцем, принялся прокручивать в голове возможные варианты.

Несколько дней Виктор провел в комнате с белыми стенами, вызывавшей у него ассоциации с палатой психлечебницы. Даже в следственном изоляторе он не испытывал тех чувств, которые временами накатывали на него, — хотелось ломать и крушить все вокруг. Однако он сдерживал эмоции, стараясь не подавать вида, что у него совсем расшатались нервы.

Иногда Виктор с утра до вечера валялся на кушетке и вспоминал Олю. Та осталась в памяти такой, какой он увидел ее впервые, — большие голубые глаза, белые локоны, растерянное лицо…

«Боже мой, со дня нашего знакомства прошло чуть больше восьми месяцев, а кажется, что прожита целая жизнь…» — подумал он, поднимаясь с кушетки.

Прошелся по комнате, в сотый раз считая шаги.

— Семь до окна… семь до двери… — пробормотал молодой человек и негромко рассмеялся.

«Так можно и спятить, а мне это вовсе ни к чему…»

Неожиданно раздался негромкий стук, и из-за двери Семенец вежливо поинтересовался:

— Можно к вам?

— Входите, — разрешил Виктор и с неприязнью подумал: «Сам же запирает меня на ключ, а потом спрашивает, можно ли. Парадокс…»

Майор переступил порог и, улыбнувшись, спросил:

— Я не помешал?

— Нет. А собственно, чему?

— Ну… — замялся Семенец. — Вашей работе…

— Вы же прекрасно понимаете, что думать в таких условиях невозможно.

— Ничего, потерпите. Осталось совсем немного. На следующей неделе вас отправят в лабораторию.

— В принципе, я готов уехать туда даже сейчас! — с вызовом заметил Виктор.

Майор пожал плечами:

— Все зависит от вас… Вы ведь не хотите нам помочь, поэтому путешествие откладывается.

Виктор раздраженно взмахнул рукой.

— Я никак не могу понять: что еще вам от меня надо?

— Ничего, кроме правды.

— Какой правды? — голос ученого едва не сорвался. — Я все, что знал и помнил, рассказал!

— Да-да, я знаю, — согласился майор. — Но мы никак не можем понять, почему вы так нужны монстру?

Помолчав мгновение, как бы собираясь с мыслями, Виктор ответил:

— Наверное, я ему нужен для того же, для чего и он необходим мне.

Услышав такое стланное объяснение, Семенец насторожился. «Что этот юродивый еще задумал?» — заволновался майор, а вслух с деланным безразличием произнес:

— Так откройте мне этот маленький секрет.

Виктор жестом предложил Семенцу наклониться и, когда тот на свой страх и риск выполнил просьбу, горячо прошептал ему на ухо:

— Мы хотим убить друг друга.

— Не может быть!

— Истинная правда, — серьезно заверил Виктор.

Не распознав по лицу ученого, шутит тот или нет, майор переспросил:

— Вы уверены?

Виктор снисходительно посмотрел на него и с легкой усмешкой на губах заметил:

— Слушайте, мы с вами на комиков вроде бы не тянем… Особенно я. Так вот, мне кажется, что круг сужается с неимоверной быстротой. Да только последние факты: Гвоздев, Оля…

— Девушка сама захотела расстаться с жизнью! Монстр здесь ни при чем, — запротестовал Семенец.

Виктор упрямо покачал головой.

— Не верю.

— Но я же показывал вам доказательства! — майор заволновался.

— Этот обрывок бумажки и есть доказательство? — иронически произнес Виктор, подавляя в себе желание вцепиться собеседнику в глотку. — Да там абсолютно ничего конкретного: Тем более о самоубийстве…

— Послушайте, — спокойно сказал майор, с трудом собравшись, — не говорите ерунды. Мы тщательно осмотрели квартиру вашей невесты. Никаких следов присутствия посторонних людей не обнаружено, а уж тем более — пальчиков монстра.

Виктор невесело хмыкнул.

— Да он же маньяк с опытом. Он мог запросто протереть мебель и все прочее…

— Нет, здесь вы ошибаетесь. Монстру наплевать — оставляет он следы или нет. Он никогда не заботился об алиби, — принялся доказывать Семенец. — И последнее. Экспертиза установила, что Луганская приняла большую дозу снотворного. На стакане, который стоял рядом, были отпечатки только ее пальчиков. Неужели вы думаете, что чудовище как-то уговорило девушку проглотить несколько десятков таблеток и запить водой…

— Он на все способен, — сквозь зубы процедил Виктор.

— Не несите ерунды! Его специализация — удушения, а уж никак не такие душещипательные смерти, как у Луганской.

— Прекратите! — Виктор стукнул кулаком по столу. — Не кощунствуйте, а то как бы я не свернул вам шею…

— Простите, — немного помедлив, извинился Семенец. — Я не хотел вас оскорбить…

— Чего уж… — Виктор отвернулся к стенке, досадуя уже на себя, что погорячился.

«Я же сам, добровольно вступил в эту грязную игру и теперь должен придерживаться общепринятых правил», — подумал он, вздохнув.