Сергей Шарапов - Сотвори свою смерть

Семенец посмотрел на часы и поднялся.

— Я понимаю, что разговор у нас был не из приятных. Извините еще раз, — майор взялся за ручку двери и, бросив прощальный взгляд на сгорбленную фигуру ученого, добавил: — Между прочим о вашем новом шефе. Я, кажется, говорил вам…

Виктор с интересом прислушался, недоумевая, с чего это Семенец разоткровенничался.

А тот, заметив, что заинтриговал Франка, решил задержаться еще на несколько минут.

— Так вот, ваш новый шеф…

— А кто он? — полюбопытствовал Виктор. — Профессор?.. Доктор наук?.. Кандидат?..

— Нет, хватит научных работников со степенями, — усмехнулся майор. — Наше руководство решило поставить на место Никифорова человека, который имеет весьма смутное представление о вашей работе…

— Боже, как же мы будем обсуждать проблемы, возникающие в ходе работы? В конце концов, как он сможет контролировать исследования без элементарных знаний?! — воскликнул ученый, поражаясь все больше и больше.

— Этот полковник все схватывает на лету, — успокоил Семенец. — Во всяком случае дисциплина у него хромать не будет. Это я вам гарантирую. К тому же у него огромный опыт управленческой работы. Между нами, ваш будущий шеф несколько лет провел в Афганистане при штабе Южной группы войск.

Майор, словно испугавшись своей откровенности, замолчал и поспешно удалился. Когда за ним закрылась дверь, Виктор схватился за голову и негромко простонал:

— Во вляпался…

«Скорее бы Савельев начал действовать, а то уже совсем невмоготу…» — подумал он.

Мысль о следователе, таком милом и симпатичном человеке, приятно согрела душу.

«Что же он медлит? — вздохнул Виктор и тут же нашел Савельеву оправдание: — Не так-то просто развернуть серьезную кампанию по моему делу и заинтересовать ею иностранцев, но я уверен — он делает все, что в его силах…»

Виктор почувствовал, как на глаза навернулись слезы досады.

«Я еще продержусь… Рано сдаваться… Скорее бы в лабораторию и там с головой окунуться в исследования… — он вскочил и вновь принялся мерять шагами комнату. — Когда же я выберусь отсюда?..»

Знай Виктор, насколько он важная персона для военного ведомства, возможно, вел бы себя иначе и даже выставил бы ультиматум. Однако ведомство умело втаптывать людей в грязь, да так, что потом они уже не могли чувствовать себя полноценными членами общества.

Именно на это и нажимал генерал Кривоносов в разговоре с Семенцом, только что вернувшимся от Франка.

— Мы зря теряем с ним время! — орал генерал, наваливаясь грудью на стол.

— Не согласен, — упрямо возразил всегда осторожный Семенец. — Только Франк может поставить на конвейер новое поколение воинов. Виктор — талантливый ученый, многого достигший в своей области.

— Незаменимых у нас нет, — перебил майора Кривоносов. — Этот фрукт, выращенный и выхоленный профессором Никифоровым, настолько обнаглел, что может заявить: «Хочу увидеться со своим следователем!», а мы — пожалуйста… Хочет поспать — мы подушечку под бок, захочет бабу в камеру — приведем. Все, хватит!

Кривоносов, сопя от злости, принялся водить пальцем по своей любимой пепельнице. Семенец, выждав приличную паузу, заметил:

— Даже если мы и расшифруем рукопись, это нам не поможет. Виктор глубже других знает и лучше других владеет этим материалом. Тем более у него немалый опыт. Я считаю, нам следует перевести Виктора в лабораторию, и чем скорее, тем лучше.

Высказавшись, майор откинулся на спинку стула и, заложив ногу за ногу, скрестил руки на груди. Однако генерал даже не заметил, что подчиненный в его присутствии сидит не по уставу. Он переваривал слова офицера, делая при этом весьма внушительное лицо. Семенец же следил за весенней мухой, которая медленно летала перед его носом.

«На дворе апрель — звенит капель…» — майору вспомнился детский стишок, и он улыбнулся.

Когда раздался раскатистый бас Кривоносова, офицер от неожиданности вздрогнул.

— Я подумал и решил: отправим Франка немедленно. Можно завтра, — солидно проговорил генерал. — Ответственным назначаю вас. Обеспечьте хорошую охрану, самолет, ну и все остальное тоже.

— Слушаюсь! — встал Семенец, вытянувшись по струнке.

— Вы свободны, — сказал Кривоносов, но, заметив, что подчиненный не сдвинулся с места, добавил: — Хотите задать вопрос?

— Так точно, — майор редко отвечал по уставу, лишь в экстремальных случаях.

— Задавайте, — снисходительно бросил Кривоносов.

— Новый руководитель уже вылетел на базу?

— Да. Но если потребуется, он встретит вас на аэродроме, — пообещал генерал и с удовольствием добавил: — Уж он там наведет порядок. А то распустились совсем при Никифорове, царство ему небесное…

Услышав последние слова, Семенец вздрогнул.

— А что, профессор умер? — недоумение так и читалось у него на лице.

— Для Родины — да! — сухо ответил Кривоносов и вдруг самодовольно засмеялся. — Я про всех так говорю, кто уходит на пенсию.

Семенец кивнул и быстро направился к двери. Вначале майору захотелось пойти к Виктору и поделиться последней новостью, однако он пересилил себя, решив, что и так много времени проводит в комнате с белыми стенами.

В эту ночь Виктору снился чудесный сон. Будто бы он бежал по полю, сплошь покрытому крупными ромашками, а в ушах настойчиво звучал голос Цоя, певца его юности, трагически погибшего в автомобильной катастрофе…

— В наших глазах крики: вперед, — шепотом повторил он и проснулся.

«Почему спокойные и радостные видения я не запоминаю, — с горечью вздохнул молодой человек. — Видимо, они сразу же переходят в подсознание…»

Виктору вспомнилась его молодость и учеба в университете.

«Мы воспитывались на „Аквариуме“ и „Кино“, на „Машине времени“ и „Воскресенье“… Такого сейчас уже нет, а на концертах нынешние подростки дергаются в неописуемых танцах, скорее напоминающих предсмертные судороги…»

Встав с кушетки, Виктор подошел к окну. Его взгляд уперся в серую стену расположенного напротив здания.

«И это уже почти две недели! — ученый со злостью сплюнул на пол, однако даже не пошевелился, чтобы вытереть. — Интересно, как объяснили мое исчезновение родителям? Хотя при желании это несложно сделать… Военные — мастаки врать…»

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату влетел запыхавшийся Семенец. Виктор настолько удивился внешнему виду майора, что в первую минуту даже опешил.

— Что, пожар? — пошутил он.

— С чего вы решили? — насторожился Семенец.

— Вид у вас бледный, — серьезно заметил Виктор и добавил: — На лице написано: что-то стряслось.

— Ничего особенного. Немного поменялись планы, и только.

— Это касается меня, — догадался ученый.