Сергей Шарапов - Сотвори свою смерть

«Мои успехи должны стать достоянием всех людей», — думал он, в душе продолжая надеяться на Савельева и ставя перед собой задачу выйти из заточения победителем не только человеческого невежества, но и природы.

Взаимоотношения с новым шефом складывались не то, чтобы плохо, но и нельзя было сказать, что они основывались на взаимной симпатии и понимании.

С первых дней полковник рьяно взялся за новое дело, пытаясь втиснуть научную деятельность в рамки валового производства. Он даже сочинил план, в котором было расписано, кто и в какие сроки должен представить окончательный результат своих исследований.

Ученые втайне смеялись над нововведениями, но спорить никто не решался. Впрочем, что касается необходимой аппаратуры и исходных материалов, полковник был безупречен — раздобыл все необходимое для нормальной исследовательской работы.

— Я сделал для вас все, и теперь вы должны работать в два раза быстрее, — любил повторять новый шеф, покручивая при этом усы.

К Виктору отношение у нового было особое. Он заглядывал в его лабораторию не меньше трех раз в день, чем доводил того до бешенства. Особенно доставал «умный» вид, с которым полковник задавал тупые вопросы. Но для успешного продвижения дел приходилось мириться и с этим.

«Главное — работа, все остальное — неважно», — повторял про себя Виктор в такие минуты, сжимая губы, чтобы не ответить грубостью.

Вот и в тот день, едва он засел за компьютер, как дверь широко распахнулась и на пороге возникла грузноватая фигура шефа.

— Как дела? — вместо приветствия произнес он.

Виктор, раздосадованный тем, что вынужден прервать работу, недовольно обернулся.

— Здравствуй, — отчеканил шеф, подходя, и протянул руку.

— Добрый день, — вздохнул Виктор, неохотно отвечая на рукопожатие.

— Что такой хмурый? — поинтересовался полковник и присел рядом.

— Да не все получается так, как хотелось бы… — ушел от ответа Виктор.

— Зря, зря, — задумчиво протянул шеф. — Или чего-то не хватает?

— Нет, аппаратуры и всего остального достаточно.

Полковник, нахмурив брови, пристально посмотрел на него.

— В чем же тогда дело?

— В пропорциях…

— Кстати, — шеф решил сменить трудную для него тему, — ты помнишь об отчете за эту неделю?

— Да, помню, — кивнул Виктор, досадуя, что попусту теряет время.

Шеф принял задумчивый вид и неожиданно спросил:

— Тебе интересно кое-что узнать о судьбе твоего монстра?

— Во-первых, он не мой, — возразил Виктор, но, подумав, что тот впервые заводит такой разговор, с невинным видом полюбопытствовал: — И что же там с ним?

Шеф сложил руки крест-накрест и самодовольно сообщил:

— Гуляет по нашим городам.

— Надеюсь, трупов нет?

Полковник хмыкнул:

— Зря надеешься… За три недели уже добрых два десятка накосил…

Виктор пристально посмотрел в глаза шефу, надеясь найти в них горечь или возмущение, но тот, казалось, наоборот, был очень доволен, что события разворачиваются именно так.

— И вы не можете его остановить? — при упоминании о зверствах, чинимых монстром, он почувствовал легкий озноб.

Шеф хитро усмехнулся.

— По-моему, это слишком ценный экземпляр, чтобы его так просто отправить на тот свет… Мы еще не успели изучить всех его возможностей… Вот когда вы предоставите соответствующие данные, тогда мы и спишем двухсотлетнее чудовище на свалку…

— Но ведь гибнут люди! — возмутился Виктор.

— На войне тоже гибнут, — с видом знатока протянул полковник.

— Это же совсем другое…

У шефа вдруг загорелись глаза.

— Вы представьте себе армию вот таких исполинов, — запальчиво заговорил он и начал загибать пальцы. — Во-первых, это очень дешево, во-вторых, отпадает необходимость проводить политическую обработку солдат, которые в любой момент могут струсить или поддаться пацифистским настроениям, и, в-третьих, это будет непобедимая вечная армия, которая по первому зову беспрекословно выполнит любой приказ. А какой это может быть разведчик!..

Полковник причмокнул языком и мечтательно посмотрел на компьютер.

Виктор задумался.

— А почему вы так уверены, что эти биоконструкции будут беспрекословно подчиняться вам?

— Очень просто, — снова усмехнулся шеф. — У вашего монстра был человек, который направлял его. Человека мы убрали — монстр рассвирепел и начал все без разбору крушить на своем пути. Но если какой-то бездарный уголовник управлял им как хотел, то почему бы это не делать нам уже с пользой для государства?..

— Хорошо, — решил не спорить Виктор. — Но ведь и они смертны. Вы же не собираетесь рядом с крематориями строить заводики по выпуску биороботов? Я думаю, вам известно, что основными поставщиками сырья для этих конструкций будут, пусть себе и умершие, но люди?

— По-моему, с трупами у нас никогда не было проблем, — усмехнулся полковник, видимо, сочтя свою шутку удачной. — Так что работайте, а за нами дело не станет.

Виктор не нашелся, что и ответить на эти железные доводы. Тем временем шеф, явно решив, что окончательно склонил подчиненного на свою сторону, поднялся и направился к выходу. У самой двери он неожиданно остановился и, обернувшись, добавил:

— Ах да, совсем забыл… Спецназ пытался взять вашего, как вы его называете, урода. Его расстреливали в упор, но он скрылся, а потом, через пару дней, еще пятерых уложил.

— А я тут при чем? — растерялся Виктор.

— Подумайте над тем, как сделать воина неуязвимым. У вашего же собрата это как-то получилось…

— Это пожелание?

— Нет, приказ! — шеф вышел, по армейской привычке громко хлопнув дверью.

Виктору вдруг вспомнилась разряженная обойма Павла, и он, представив в деталях события, происшедшие на пустыре, предался невеселым раздумьям, совершенно не подозревая, какой сюрприз его ожидает через несколько дней.

После необычных откровений шефа прошло три дня. Виктор продолжал свои исследования в привычном режиме, но зароненная полковником мысль о неуязвимости урода не давала ему покоя. Он несколько раз перепроверил данные своих опытов, даже раскрыл тетрадь Франкенштейна, но нигде не нашел и намека на какие-либо сверхзащитные свойства организма искусственного человека. Да, благодаря разработкам Виктора его можно было оживлять трижды, но урод попадал в смертельные передряги не раз и не два и при этом проявлял завидную живучесть. И было проще объяснить, почему рукотворный монстр живет двести лет, чем то, как после смертельных ранений он выживает и преспокойно продолжает свои вояжи.

Виктор пытался расспросить о подробностях последних событий, в которых участвовал монстр, но шеф старательно избегал темы «монстр», а только изо дня в день поторапливал ученого с отчетом. С этого их беседы начинались, на этом и заканчивались. Однако, как заметил, ученый, после их того «доверительного» разговора шеф стал более осторожным, и лицо его с каждым днем становилось все напряженнее. К тому же, до отвращения прежде навязчивый, он стал реже заглядывать в лабораторию и задерживался не больше минуты. Но еще больше Виктор поразился тому, что, придя утром на работу, он обнаружил на своей двери табличку, на которой огромными буквами было выведено: «Виктор Франк».