Сидни Шелдон - Звезды сияют с небес

– Его управляющий угрожал мне.

– Он что, сказал вам, что они собираются сжечь ваш урожай и угнать скот?

– Конечно, нет.

– Тогда что же он вам говорил?

– Он сказал, что мне следует бросить свою ферму и взять в аренду землю дона Вито.

– И вы отказались?

– Естественно.

– Синьор, – проговорил начальник полиции, – дон Вито – это очень уважаемый человек. И вы хотите, чтобы я арестовал его на том лишь основании, что он изъявил желание поделиться с вами своей плодородной землей?

– Я хочу, чтобы вы защитили меня, – настаивал Джузеппе Мартини. – Я не позволю им согнать меня с моей земли.

– Я весьма вам сочувствую, синьор, и постараюсь принять меры.

– Буду вам очень признателен.

– Ну вот и договорились.

На следующий день, когда маленький Иво возвращался из города, он обратил внимание, что к их ферме подскакало полдюжины всадников. Спешившись, они вошли в дом.

Минуту спустя Иво увидел, что его отца потащили в поле. Один из приехавших мужчин вытащил пистолет и крикнул:

– Мы даем тебе шанс спастись. Беги!

– Нет! – решительно заговорил Мартини. – Это моя земля! Я…

Иво в ужасе смотрел, как мужчина выстрелил под ноги отцу.

– Беги!

Джузеппе Мартини побежал.

Вскочив на коней, campieri со свистом и улюлюканьем начали окружать несчастного Мартини.

Спрятавшийся неподалеку Иво наблюдал за отвратительной сценой, которая разворачивалась перед его глазами.

Всадники неотступно следовали за пытающимся убежать Джузеппе Мартини, и каждый раз, когда он приближался к краю пыльной дороги, кто-нибудь отсекал ему путь и ударом сбивал с ног. Истекающий кровью Мартини начал терять силы.

Campieri решили, что они уже достаточно повеселились, и один из них набросил на шею несчастного веревку и волоком потащил его к колодцу.

– За что? – задыхаясь, стонал Джузеппе. – Что я вам сделал?

– Ты побежал в guardia. Тебе не следовало это делать.

Campieri стянули со своей жертвы штаны, и один из них вытащил нож, в то время как остальные крепко прижимали обреченного к земле.

– Пусть это будет тебе уроком, – сказал человек, у которого в руке был нож.

– Нет! – взмолился Джузеппе. – Пожалуйста, не надо! Простите меня. Campiero улыбнулся:

– Рассказывай это своей жене! Он нагнулся, схватил левой рукой член Джузеппе и, полоснув ножом, отрезал его.

По всей округе разнесся душераздирающий вопль.

– Тебе это больше не понадобится, – осклабился campiero, который, очевидно, был у них главным, и, подхватив отрезанный пенис, заткнул им рот рыдающего Мартини. Подавившись, Джузеппе выплюнул член на землю.

Главарь обвел взглядом остальных campieri и ухмыльнулся:

– Похоже, вкус ему не понравился.

– Uccidi guel figlio di puttana!

Один из всадников спрыгнул с коня и подобрал несколько увесистых камней. Затем он натянул на несчастного штаны, в карманы которых распихал камни, и крикнул:

– Поднимай! – Джузеппе подняли и поднесли к краю колодца. – Счастливого пути! – сказал campiero, и Мартини полетел вниз.

– Теперь вода в этом колодце будет на вкус как моча, – заявил один из мужчин.

– А деревенским это без разницы, – рассмеялся другой. Они постояли с минуту, прислушиваясь к доносившимся со дна колодца звукам, и, когда все стихло, вскочили на коней и направились к дому.

Наблюдавший из кустов всю эту жуткую сцену десятилетний Иво Мартини бросился к колодцу.

Он заглянул вниз и дрожащим голосом прошептал:

– Па-па…

Но из глубокого колодца ни звука не донеслось в ответ.

Расправившись с Джузеппе Мартини, campieri отыскали его жену Марию, которая в этот момент была на кухне.

– Где мой муж? – потребовала она ответа у вошедших мужчин.

Те осклабились.

– Пьет водичку.

Двое campieri стали наступать на нее.

– А ты слишком мила для такого урода, как твой муж, – сказал один из них.

– Убирайтесь из моего дома! – закричала на них Мария.

– Разве так принимают гостей? – Мужчина схватил ее за вырез платья и разорвал его. – Оно тебе больше без надобности, ты теперь должна будешь носить вдовьи одежды.

– Скоты! – взвизгнула Мария и, схватив стоявшую на плите кастрюлю с кипятком, выплеснула ее в лицо негодяя.

– Fica! – завыл тот и, выхватив пистолет, разрядил его в женщину. Мария замертво рухнула на пол.

– Идиот! – разозлился главарь. – Сначала нужно было ее оттрахать, а потом уже пришить. Пошли! Доложим дону Вито.

Через полчаса они были в имении дона Вито.

– Мы хорошо позаботились и о муже, и о жене, – заявил тот, что был главным среди campieri.

– А о сыне?

Мужчина с удивлением уставился на дона Вито.

– О сыне вы ничего не говорили.

– Cretino! Я же сказал: позаботиться о семье.

– Но, дон Вито, он ведь еще мальчик.

– Из мальчиков вырастают мужчины. А мужчины любят мстить. Убейте его!

– Как вам будет угодно.

И двое мужчин поскакали обратно к ферме Мартини.

Иво, на глазах которого только что убили обоих его родителей, пребывал в шоке. Он остался один на всем белом свете, и некуда было идти, не к кому обратиться. Хотя…, стоп! Один человек все же был – брат отца Нунцио Мартини, живущий в Палермо. Иво понимал, что должен спешить. Люди дона Вито обязательно вернутся, чтобы убить и его. Оставалось только удивляться, почему они не сделали этого до сих пор. Мальчик побросал в котомку кое-что из еды, закинул ее за плечи и второпях побежал прочь.

Иво шагал по уходившей в противоположном от деревни направлении узкой грязной дороге и каждый раз, когда слышал звук приближающейся телеги, прятался среди придорожных деревьев.

Примерно через час он увидел группу campieri, которые скакали вдоль дороги, очевидно, разыскивая его. Иво нырнул в кусты и, даже после того как всадники скрылись из виду, еще долго неподвижно лежал, затем снова двинулся в путь. Ночами он спал в садах и питался фруктами и овощами, которые ему удавалось украсть.

Так Иво шел в течение трех дней, прежде чем почувствовал себя в безопасности. Тогда он остановился в небольшой деревеньке, а часом позже уже пристроился на запятках направлявшейся в Палермо кареты.

До дома дяди Иво добрался глубокой ночью. Нунцио Мартини жил на окраине города в просторном, довольно богатом особняке с изящным балконом, террасами и садом. Иво изо всех сил забарабанил в дверь. После долгой паузы изнутри послышался низкий, глубокий голос:

– Кто там? Черт тебя побери!

– Дядя Нунцио, это я, Иво.

Нунцио Мартини распахнул дверь. Он был крупным мужчиной средних лет с благородным римским профилем и длинными седыми волосами. Стоя в одной рубашке и изумленно уставившись на мальчика, Мартини воскликнул:

– Иво! Ты что здесь делаешь среди ночи? Где твои отец с матерью?