Роберт Ладлэм - Уик-энд с Остерманом

Полицейский посмотрел на наручные часы:

— Он собирался звонить вам после того, как мы сообщим, что вы встали. Не думаю, что он ожидает вашего появления так рано. Хотя, может, это и к лучшему. Секундочку, — Дженкинс сделал несколько шагов в чащу и вернулся с рацией в брезентовом футляре: — Двинулись. Мы подъедем к нему.

— Почему он не может прибыть сюда?

— Расслабьтесь. Никто не может приблизиться к вашему дому. Пошли. Вы сами увидите.

Дженкинс закинул рацию на ремне через плечо и повел Таннера по свежепротоптанной в его владениях тропке. Каждые тридцать или сорок футов им встречались люди, присевшие на колени, лежащие и сидящие, которые, оставаясь невидимыми, не спускали глаз с его дома. Вооруженные до зубов. Дженкинс связался по рации с патрулем с восточной стороны:

— Свяжитесь с Фассетом. Сообщите, что мы направляемся к нему, — передал он.

— Прошлой ночью агент погиб потому, что убийца понял — он будет опознан. «Омега» не может допустить, чтобы хоть кого-то из них расшифровали, — Фассет пил кофе, сидя лицом к Таннеру. — Были и другие предупреждения, но те не имеют к вам отношения.

— Он был убит в пятидесяти ярдах от моего дома, от моей семьи! Ко мне все имеет отношение!

— Ладно, ладно!.. Попытайтесь понять. Мы взяли на себя распространение о вас информации, которая циркулирует среди них, но не забывайте, что вы просто журналист Таннер — и не более. Теперь они кружат как коршуны, опасаясь друг друга. Никто не знает, есть ли сообщники у другого, и каждый действует на свой страх и риск… Убийца — всего одно щупальце «Омеги» — вел наблюдение. Он столкнулся с агентом и вынужден был пойти на убийство. Он не знал агента, никогда не видел его. Единственное, в чем он мог быть уверен — тот, кто поставил на пост агента, встревожится, не получив от него сообщения. Затем отправится в лес и найдет тело. Эта смерть и стала предупреждением.

— Вы не можете быть уверены в этом.

— Мы имеем дело не с любителями. Убийца знал, что тело обнаружат до рассвета. Я говорил вам в Вашингтоне: «Омега»

— это фанатики. Обезглавленное тело в пятидесяти ярдах от вашего дома — похоже на стиль НКВД. Если только это «Омега». Если же нет…

— Почему вы думаете, что они не работают вместе? Если Остерманы, Кардоне или Тремьяны — часть сети, они могут координировать свои действия.

— Исключено. Они не входили в контакт друг с другом с начала нашей психической атаки. Всем им — и каждому в отдельности — мы скормили кучу туфты, блефа, частично смахивающего на правду. Мы организовали телеграммы из Цюриха, телефонные звонки из Лиссабона, сообщения, которые передавались незнакомыми людьми в глухих местах. И теперь каждая из этих пар блуждает в потемках. Никто не знает, чем занимаются остальные.

Агент по имени Коль, сидящий на стуле у окна мотеля, взглянул на Фассета. В том, что касалось последнего утверждения, Фассет не мог быть абсолютно уверен, и Коль знал это. Часов двенадцать назад они потеряли из виду Остерманов. Был перерыв в три и в три с половиной часа соответственно в слежке за Кардоне и Тремьяном. И все же, подумал Коль, Фассет прав.

— Где Остерманы? Прошлой ночью, то есть сегодня утром вы сказали, что не знаете.

— Мы нашли их. В одном из отелей Нью-Йорка. По нашим данным очень сомнительно, что Остерманы могли быть в этом районе прошлой ночью.

— Но вы не слишком уверены в этом.

— Я сказал — сомнительно. Полностью исключить ничего нельзя.

— Но вы уверены, что это один из них?

— Мы так думаем. Вне всяких сомнений, убийца — мужчина. Это… требовало большой физической силы. Он знал окрестности вашего дома лучше нас. Учтите — мы изучали их несколько недель.

— Бога ради, остановите же этих людей! Так не может продолжаться!

— Кого именно? — тихо спросил Фассет.

— Всех! Ведь убит человек!

Фассет неторопливо поставил чашку:

— Если мы сделаем то, что вы предлагаете и, должен признать, чего нам самим очень хочется — ведь, не забывайте, убит один из моих людей, — мы не только сведем на нет шансы взять «Омегу», но подвергнем риску и вас, и вашу семью. На это санкции я никогда не дам.

— Большему риску мы уже не можем подвергнуться, и вы это понимаете!

— Вам вообще опасность не угрожает. Во всяком случае, пока вы будете вести себя как обычно. Если мы сейчас появимся на сцене, то тем самым признаем, что приглашение на уик-энд — ловушка. А она не может захлопнуться без вашей помощи… Тем самым мы подпишем вам смертный приговор.

— Не понимаю.

— Тогда поверьте на слово, — резко сказал Фассет. — «Омега» должна выйти на вас. Другого пути нет.

Таннер помолчал, внимательно наблюдая за Фассетом:

— Но это не вся правда, так ведь? Все, что вы говорите… основательно запоздало, верно?

— Вы догадливы.

Взяв чашку, Фассет подошел к столу, на котором стоял термос с кофе:

— Остался один только день. Максимум два. И тогда «Омеге» придет конец. Одна ошибка с ее стороны — и все будет кончено.

— А динамитная шашка под мой дом — и мы взлетим к небесам.

— Ничего подобного не может случиться. Во всяком случае с вами. Никакого насилия. Откровенно говоря, вы не представляете для них ценности. Особенно сейчас. Они будут заняты только друг другом.

— А что насчет вчерашнего дня?

— Мы дали сообщение в полицейскую сводку. Ограбление. Несколько странное, конечно, но тем не менее ограбление. Вы ничего не должны отрицать.

— Они поймут, что это вранье. И откровенно скажут об этом.

Фассет уставился куда-то в пространство со спокойным выражением лица.

— И тогда наконец мы возьмем «Омегу», да? И нам все станет ясно.

— А что прикажете делать? Кидаться к телефону звонить вам? У них может быть другая точка зрения на этот счет.

— Как только завтра днем появится первый же гость, мы услышим каждое слово, сказанное в вашем доме. Сегодня утром, попозже, два ремонтника придут к вам привести в порядок проводку, испорченную при ограблении, и поставят миниатюрные подслушивающие устройства по всему дому. При первом же визите они будут задействованы.

— И вы хотите убедить меня, что не раньше?

— Нет, — вмешался Коль, — не раньше. Интересует нас отнюдь не ваша частная жизнь, только безопасность.

— Вам бы лучше вернуться, — сказал Фассет. — Дженкинс подбросит вас до вашего участка с южной стороны. Версия: вам не спалось, и вы вышли прогуляться.

Таннер медленно направился к дверям. Остановившись, он снова посмотрел на Фассета.

— Все точно так, как в Вашингтоне, да? Вы не оставляете мне никакого выбора.

— Мы будем на связи. На вашем месте я расслабился бы и сходил в клуб. Сыграл бы в теннис, поплавал. Выкинул бы из головы все эти мысли. Право, вы почувствуете себя после этого куда лучше.