Артём Патрикеев - Изменить этот мир

– Ну, не хочешь говорить – как хочешь, но если такое еще повторится, то тебе уже придется объяснять все более конкретно, понятно? – довольно строго сказала мама.

– Куда уж непонятнее. – Я снова попытался встать.

– Лежи, лежи, тебе надо набираться сил и пару дней отлежаться дома, а там видно будет.

– А в туалет мне можно, или теперь только на судно ходить? – постарался я попасть в ее язвительный тон.

– В любое время, – мама знала: если я начинаю шутить, значит, все в порядке.

Оказалось, что все болело, но не так серьезно, как я боялся. Облегчившись, я пошел умываться. Человек в зеркале был очень на меня похож, но слишком уж бледный и помятый.

– Неужели я так выгляжу? – спросил я сам у себя, но ответа уже не требовалось.

Тогда было понятно волнение мамы. Я бы тоже волновался, увидев такое привидение. Это сделал со мной страх, или это последствия побитого организма? Трудно сказать. Умывшись и немного перекусив, я снова завалился в постель.

Вот ведь как мир устроен – в нем нет ни одной случайности, все детали для чего-то и когда-нибудь пригождаются. Вот эта компьютерная игра – как же удачно она мне помогла, даже не подобрать слов! А ведь купил-то ее недавно, еще пройти даже не успел. Или это действует принцип висящего ружья, которое обязательно выстрелит, если его упомянули в книге? Теперь я был убежден еще больше в том, что построение вселенной не хаотично, а упорядочено, причем упорядоченно до таких мелочей, о которых мы еще и не подозреваем. Сторонники хаоса могут отдыхать, да и мне желательно тоже. Покой и сон – вот что мне нужно в ближайшие дни. А потом, отлежавшись, можно продолжать жить, так сказать, полноценной жизнью. Хоть и живу я не своей жизнью, свою жизнь я пожертвовал этому миру. С каждым убийством, точнее, изгнанием ереси, мир становится чище, а я становлюсь сильнее. Как говорил Генрик Ибсен: «Самый сильный тот, кто борется в одиночку». Я буду бороться один, никто не должен знать моих планов, никто не должен в этом участвовать. Есть только я и ересь. Остаться может только один!

Пафосные слова, звучащие в моей голове, помогали успокоиться, но затаенный страх, появившийся со вчерашнего дня, никак не отпускал. Временами, вспоминая свои возможные неудачи, я ужасался. Смерть все еще пугала меня. Это было отвратительно: если я готов жизнь отдать за правое дело, то почему я так боюсь смерти? Это нечестно. Господи, помоги мне обрести смелость и дай мне силы для продолжения борьбы! Так рассуждал я и молился, если можно эти слова назвать молитвою. Я никогда не учил молитв, да и в церковь ходил только на экскурсию, для повышения образованности, так что все, что я говорил, было от чистого сердца, но не имело ничего общего к реальным молитвам. Хотя мне это не мешало – я считаю, что Бог слышит любое свое существо независимо от того, где оно находится и что с ним. Я могу говорить с ним в церкви, а могу и дома. Бог всемогущ, мне даже говорить ему ничего не надо, он уже знает мои мысли. Поэтому я и прошу его, чтобы он мне помог, я обещал быть Его ангелом, карающим неверных на этой грешной земле. Что еще я мог дать Ему? Только свою веру в собственное предназначение.

Полежав еще немного, я сам позвонил на работу, чтобы уж точно всех успокоить и объяснить ситуацию. Про синяки и побитости я, конечно же, промолчал, рассказав лишь о том, что была сильная температура, и у меня все болит. Меня особо и не допрашивали – там и так было известно: если я не могу прийти, значит, точно не могу прийти. Мне ведь всегда можно доверять.

Весь день я проболтался, ничего не делая. Немного почитал, потом позвонил Насте, рассказал, что к чему. Ей уже пришлось рассказать все то, что знала мама – несостыковок не должно было быть. Завтра-послезавтра Настя пообещала приехать, что могло быть весьма кстати, а то по дороге к ней меня могли серьезно помять в метро и доломать все оставшиеся ребра.

Кроме всего прочего, я внимательно отсмотрел все новости. Ничего интересного. Про убийство девяти человек, похоже, еще не знали. Что ж – чем дольше не узнают, тем лучше.

Вечером пришла соседка. Это была женщина средних лет нормального телосложения, с приятным миловидным лицом и темными волосами, которые сзади были собраны в хвостик. Она на пятнадцать лет моложе мамы, но, видимо в силу ее общительного характера, они легко сошлись и подружились. Познакомились они лет десять назад, когда у нас еще была жива собака, с которой я гулял утром и вечером, а мама днем. Вот тогда мама и встретилась с ней.

Она поинтересовалась моим здоровьем, еще раз прощупала все ребра и сказала, что выгляжу я намного лучше. Только теперь надо определиться, через сколько дней я хочу вылечиться. Если просто отлеживаться, то за месяц я приду в нужную форму, а если провести курс уколов, способствующих регенерации тканей, то за пару недель я буду как новенький. Это напоминало волшебные снадобья из игр: выпил – и ты в порядке. Но теперь моя жизнь принадлежит делу. Возможно, сама судьба посылает мне эту женщину, чтобы я быстрее встал в строй и продолжил начатое. Немного подумав, я согласился, а мама не была против, потому что доверяла своей подруге.

– Купите четырнадцать ампул. – Она дала маме бумажку с названием и добавила: – Ах да, еще шприцы одноразовые не забудьте! Одну ампулу я уже принесла, как раз посмотрим, как ты себя будешь чувствовать после нее. – Последняя фраза уже предназначалась мне.

Мама вышла. Она не любила все эти уколы и всякие врачебные процедуры.

Соседка достала ампулу, аккуратно ее надломила и быстрым, натренированным движением всосала все содержимое в шприц.

– Теперь давай аккуратненько поворачивайся на бочок.

На бок поворачиваться было неприятно, но терпимо. Она ловко спустила с меня трусы.

Я постарался расслабиться, ведь всем известно, что чем спокойнее и расслабленнее будешь, тем безболезненней укол. Так и оказалось – я ощутил легкое покалывание, и все.

– Держи ватку и поворачивайся обратно – как раз на нее и ляжешь, потом уберешь.

Она помогла мне перевернуться обратно.

– Вроде бы все. Завтра посмотрим, что к чему, – это сестра обращалась к моей маме.

– Ну, выздоравливай, – сказала она мне и вышла из комнаты.

Я слышал, как мама пригласила ее на кухню попить чайку, где они и просидели ближайший час. У меня же на душе было спокойно и весело. Судьба посылает мне решение проблемы в лице соседки, что ж, это даже к лучшему. Под мерное кухонное бормотание я быстро заснул.

Стали бежать спокойные и мечтательные дни, когда делать особо нечего, но всегда можно чем-нибудь заняться. Например, почитать, поиграть на компьютере, поразмышлять, послушать музыку. Было только два отвлекающих фактора. Первый – это Настя, которая приехала на следующий день после потасовки, а вторая – это сообщение о бойне в Востряковком парке. Если первый отвлекающий фактор был великолепен, то второй снова навевал разные неприятные мысли.