Шарлотта Буше - Корабль-призрак

– Я тоже хочу виски, – потребовала Марен.

– Об этом не может быть и речи. Что скажет твоя тетя, если узнает, что ты посреди бела дня пьешь виски?

– Но ее же тут нет, – Марен удивительно быстро пришла в себя. – Наверное, тетю Викторию стоит поместить в закрытое учреждение, – тихо сказала она, опустошив одним глотком свой бокал.

– Что ты сказала?

– Ну, что тете Виктории… наверное, будет лучше в каком-нибудь санатории, – смягчила свою формулировку Марен. – Тетя Эльза наверняка тебе рассказала, что она страдает манией преследования?

– Твоя тетя?

Марен покраснела и извиняющимся тоном произнесла:

– Я не должна была этого говорить. Но тетя Виктория выглядит такой больной. Она же была уже в таком учреждении. И в Мюнхене она тоже сорвала съемки. Из-за этого и на корабль опоздала.

– Я думал, она там общалась со своим мексиканцем.

– Об этом я ничего не знаю. Или тебе тетя Эльза что-то рассказала?

– А разве не ты мне это рассказала? Все это мне стало действовать на нервы. Еще немного, и я тоже начну съезжать с катушек, как Виктория.

– Мы и не обязаны это долго терпеть. Ведь в Дронтхайме мы можем сойти на берег, – она осторожно погладила его по руке. – Тебя разве не радует, что мы окажемся вдвоем?

– Ты действительно хочешь сдаться? Разве я не должен еще раз поговорить с Ольмертом?

– Нет, я не хочу подачек, – девушка гордо подняла голову.

– Ты как-то слишком быстро поменяла свое мнение. Но меня это не касается. Ты можешь делать что хочешь.

– Я хочу остаться с тобой, – проворковала Марен и прижалась к Конраду, нисколько не смущаясь присутствия бармена.

– Марен, так не пойдет. Это лишь новый повод для слухов.

– Тебе это мешает? Мне нет. Кроме того, куда же я пойду, если не смогу остаться с тобой? Ты же знаешь, что у меня нет дома с тех пор, как умерли мои родители.

– Твоя тетя будет заботиться о тебе, как и прежде.

– Только когда у нее будет время.

– Тогда сними для начала номер в гостинице.

– А на какие деньги? Конрад, разве не могу поехать к тебе? Я не буду тебе мешать.

– Ты хочешь стать моей экономкой? Девочка моя, тебе в голову лезут невероятные вещи.

– Да, возможно, – печально ответила она. – Я все чаще замечаю, что совершенно одинока на белом свете.

– Ты не одинока. Я постараюсь тебе как-нибудь помочь.

* * *

Когда позднее Конрад попытался навестить Викторию в ее каюте, его не пустили. Эльзу напугало даже само его появление, и она тут же вытолкала его в коридор.

– Она кое-как успокоилась. Но до сих пор бредит, хотя врач сделал ей укол. Если Виктория вас увидит, то снова сорвется.

– Так что с ней случилось? Что говорит врач?

– Пока он теряется в догадках.

– С ней уже такое было? – спросил Конрад.

Эльза смахнула с глаз выступившие слезы.

– Она уже однажды оказывалась в санатории, – прошептала она. – Она страдает манией преследования и считает вас убийцей. Я неоднократно пыталась ее вразумить, но бесполезно.

– Госпожа Райнер, возможно, вы единственный человек, который может ей помочь. Пожалуйста, скажите все, что вам известно. Вы лучше всех знаете мою жену.

– Я… нет, я бы не хотела этого рассказывать. Это значит обмануть доверие Виктории.

– Зачем она выбросила куклу в море? Ведь этому есть какое-то объяснение? По сценарию Элизабет любит своего ребенка больше всего на свете. И откуда взялось имя Джон?

Лицо Эльзы помрачнело:

– Этого я не знаю и предпочту вообще не знать. Здесь происходят странные вещи. «Альва» на самом деле – корабль призраков.

– Мне пока привидения не встречались. Или Виктория кого-то боится?

– Да.

– Кого? Госпожа Райнер, скажите уже наконец! Как же я могу помочь своей жене, если даже не знаю, что с ней происходит?

– Если вы действительно любите Викторию и хотите ей помочь, лучше всего дайте ей развод. Я знаю, это звучит бессердечно, но это не так. Виктория никогда не обретет покой, ваше присутствие всегда будет напоминать о Дирке.

– Ну, для начала я все-таки уйду с ее дороги, – удрученно произнес Конрад. – Раз уж Ольмерт считает, что это из-за меня, то я в Дронтхайме сойду с корабля. Кстати, Марен тоже.

– Марен?

– Пусть вам об этом сама племянница расскажет. В любом случае, я обещаю, что буду заботиться о ней, пока у вас не появится такая возможность.

– Благодарю вас, господин Бергман.

* * *

Ольмерт был в бешенстве. Судя по всему, его помощник Фрезе проспал. Он уже три раза отправлял статистов в его каюту, но дверь никто не открыл.

– Черт возьми, поднимите парня силой! Позовите стюарда, чтобы открыл дверь, у него наверняка есть запасной ключ.

Когда оператор, выполнявший роль посыльного, в полном смятении вернулся один, Ольмерт приготовился обрушить на него весь свой гнев.

– Он мертв, – прошептал оператор.

– Кто мертв? – в раздражении переспросил Ольмерт.

– Господин Фрезе мертв, – на этот раз громко и четко повторил оператор. – Его убили.

– Что значит убили?

– Возможно, он упал и поранился. У него огромная рана на голове. Там все залито кровью.

– Я должен сам это увидеть, – воскликнул Ольмерт и бросился к двери.

Режиссер появился на палубе примерно через час.

– Вы все должны это знать, – обратился он к съемочной группе. – Господин Фрезе был смертельно ранен. Судя по имеющемуся положению вещей, кто-то разбил ему голову тяжелым предметом. Поскольку мы находимся на корабле посреди моря, то убийцей может быть только кто-то из нас. Поэтому всей съемочной группе приказываю собраться в большом обеденном зале.

Когда все собрались, воцарилась гнетущая тишина. Присутствовали все, кроме лежащей в постели Виктории.

– Я не следователь, – наконец, произнес Ольмерт. – Но считаю, что мы должны между собой разобраться с этим происшествием, до того как в Дронтхайме на борт поднимется полиция. Врач утверждает, что смерть наступила где-то около полуночи. Вряд ли многие из вас бодрствовали в этот момент. Кого в это время – предположим, в полночь – не было в своих каютах?

Ольмерт насторожился, когда руку подняла Марен.

– Я примерно в это время гуляла по палубе, – запинаясь, произнесла она. – И увидела тетю… то есть Викторию Сандерс. Она как раз выходила из коридора, в котором расположена каюта Фрезе.

– Виктория Сандерс? Чушь! Она лежит больная в кровати и практически не встает.

– Мы тоже ее видели, – неожиданно поддержал Марен молодой человек и толкнул локтем статистку. – Нас она не заметила и вообще, похоже, была не в себе. На ней было розовое платье Элизабет и большая шляпа.

– Посреди ночи мы не снимаем, – съехидничал Ольмерт.

– Но тетя Виктория была именно в этом платье, – встряла Марен.

– Кто-нибудь еще видел Викторию Сандерс в полночь? – с сарказмом в голосе спросил Ольмерт.