Евгений Хейсканен - Формула творения

Русско-финский философ закрыл глаза. Что же это за жизнь такая? Происходит что-то чудовищное — вот только позавчера видел человека, говорил с ним, а сегодня его уже нет. В нервном возбуждении вышагивая по комнате, Артур вспоминал скупой полицейский отчёт. Мысли, взъерошенные, будто нечёсаные волосы, путались, и всё бы ничего, ведь никто не знает своей судьбы, но одно обстоятельство не давало ему покоя: скоропостижно умерший от сердечного приступа поляк отличался буквально лошадиным здоровьем.

Всего год прошёл со смерти отца Артура. Он тяжёло перенёс это трагическое событие. Отец Артура также был ученым, да и вообще их объединяло удивительное родство душ. Почему же так короток и ненадёжен человеческий век?

Позавчера днём Кшиштоф позвонил ему и сообщил, что помимо программы-паразита библиотечный администратор сети обнаружил следы компьютерного вируса-шпиона. К счастью, всё удалось быстро удалить и без последствий. Но откуда и, главное, — для чего, Артуру был послан вирус-шпион, аналог программ, позволяющих скачивать информацию из личных страниц и электронной почты? Ведь парень явно не относился к держателям швейцарских банковских счетов и, насколько он сам себя знал, не принадлежал к числу агентов ФСБ, ЦРУ, британской МИ-6 или израильского Моссада.

Невольно вновь вспомнился поляк-библиотекарь, этот высокий и плечистый мужчина, хваставшийся на курсах своей бывшей работой на стройке, где он поднимал штабеля с кирпичами, мешки с цементом и так далее. Артуру доводилось бывать у него дома и лицезреть здоровенный тренажёр, занимавший едва ли не половину гостиной, а также приличный набор гантелей. Вспомнилась и статуэтка Юзефа Пилсудского, стоявшая у Кшиштофа на полке. Как-то заметив, что Артур рассматривает статуэтку первого Маршала Полыни, Кшиштоф сказал на ломаном русском: «Это когда мы побили вас», видимо, имея в виду события 1920 года, связанные с разгромом поляками отрядов Красной армии под предводительством Тухачевского. Что ж, теперь некому будет хвастаться ни подъёмом штанги, ни победами Пилсудского…

Позавчера вечером Артур пытался дозвониться до Кшиштофа, но глас автоответчика нудно и нескладно пробубнил по-фински: «Hei! Olcn tapaamisessa Helsingissa. Jos se soittaa Artur, tässä on tietoja hänelle. Se on todella mielenkiintoinen työllistämisen ehdotus. Ajattele! Keskustelemme myöhemmin». [4] Здравствуйте. Я на встрече в Хельсинки. Если звонит Артур, то есть информация для него. Это действительно интересное предложение по трудоустройству. Задумайся! Поговорим позже (финск.).

В поздние вечерние часы или ночью он скончался. Не исключено, что это произошло сразу после встречи, которой так радовался библиотекарь.

Внезапно зазвонил мобильник. Артур невольно вздрогнул и посмотрел на телефонный экран. Там высветилась привычная для неопознанных звонков финская фраза tuntematon numero. [5] Неизвестный номер (финск). Поколебавшись, мужчина взял трубку. Тихий неприметный голос произнёс на довольно правильном русском:

— Господин Артур Салмио? — и ни секунды не дожидаясь ответа, голос продолжил: — Я представитель частной фирмы, специализирующейся на переводах трудов финских философов на русский язык. Нам стало известно о вашем существовании из одного опроса, касающегося профессиональной ориентации эмигрантов в Финляндии, который вы проходили в период обучения на курсах финского языка, Ведь вы профессиональный философ и вам нужна работа? Не так ли?

— Да, да… Было бы неплохо, — обескураженно выдавил Артур.

В ответ неизвестный предложил Артуру завтра прийти на собеседование и назвал адрес в Хельсинки, попутно пообещав поведать все подробности грядущего трудоустройства при встрече. Всё ещё плохо осознавая, кто и с какой стати с ним говорит, Артур пробормотал что-то вроде «Спасибо за предложение, приду» и нажал отбой.

Всё ещё держа в руках свой старый «Nokia», Артур невольно задумался. Слишком много совпадений в его до этого момента, в общем-то, монотонной жизни. Сначала странное и определенно угрожающее послание по электронной почте. Затем внезапная смерть приятеля по курсам. Наконец непонятный звонок с неожиданным приглашением на деловое собеседование. Но ведь и Кшиштоф был перед смертью на каком-то рандеву в Хельсинки, связанном с потенциальной работой! Артур силился привести в порядок нервы и рассуждать логически. Что всё это значит? Начнём с письма. По мнению его отправителей, Артур что-то знает. Причём такое, что ему «не принадлежит». И этот кто-то крайне озабочен его осведомлённостью. Но в чём? Сообщение не имело конкретного смысла. Вдруг Артура обожгло, как огнём: скончавшийся библиотекарь тоже знал о сообщении от самого Артура. Неужели между письмом, смертью поляка и звонком существует некая связь? Артур не обладал интуицией разведчика или контрразведчика, но и его внутреннее шестое чувство подсказывало ему: существует. Нельзя всё объяснять наличием случайных совпадений, потому что их слишком уж много. Не является естественной скорее всего и смерть библиотекаря. Гораздо более вероятно, что его кончина была результатом убийства. Артур почувствовал в спине неприятный холодок. Ощущение угрозы переставало быть просто предчувствием.

Совершенно ясно, что он встрял в некую не самую лучшую историю. Хуже всего то, что он абсолютно ничего не знает ни о своём противнике, ни о его, по-видимому, суетливых делах. Артур старался понять, стоит ли ему ехать на эту неизвестную встречу. То, что с аналогичного свидания не вернулся несчастный библиотекарь, сулило мало оптимизма. С другой стороны, если им известен мой официальный телефонный номер, раздумывал Артур, то, вероятно, они в курсе и моего домашнего адреса. Неизвестно, кто это и насколько далеко простираются его возможности. Но, главное, зачем он им?! Однако же библиотекарь мёртв! Почему?! И связана ли его странная смерть с этим электронным сообщением или же просто является совпадением? Артур заметил, что его мысли побежали по кругу. Такое часто случается у многих людей, когда перед ними возникает неразрешимая задача. Иногда бывает, что у сложных задач находятся простые решения: молодой человек поразмыслил, не обратиться ли ему в полицию. Но в такой демократической стране, как Финляндия, необходимо было представить вполне убедительные основания для обвинения и тем более преследования неизвестных, связавшихся с ним по е-мейлу и телефону. Никакой информацией об этих людях он не обладает. Его подозрения бездоказательны и спорны. Заявить о «телефонном» или «электронном» преследовании Артур, само собой разумеется, не смог бы. Обвинить неизвестного человека непонятно в чём — тоже. Поэтому, но мнению парня, визит в полицию не дал бы ему ровным счётом ничего: слишком сумбурными оказались бы его доводы. Вот если бы у него на руках находился реальный номер звонившего и более или менее определённый, с указанием фамилии, адрес автора электронного послания — тогда ещё о чём-то можно было бы рассуждать, но чего нет, того нет. Впрочем, даже если бы телефонный номер и высветился, это мало бы что принесло: в Финляндии можно совершенно спокойно купить в киоске телефонную сим-карту и без регистрации. Вот что значит демократия! А фамилию в электронном адресе кто угодно способен написать любую, лишь бы её только приняла программа. И в любой географической точке планеты. Был бы Интернет.