Агата Кристи - И тогда никого не осталось

Роджерс вытер испарину, выступившую на лбу, и хрипло произнес:

— Прямо как дурной сон какой-то.

Блор, с любопытством глядя на него, поинтересовался:

— А у вас самого есть какие-нибудь идеи, Роджерс?

Дворецкий покачал головой и хрипло сказал:

— Не знаю. Ничего не знаю. И боюсь поэтому до смерти. Боюсь, потому что понятия не имею…

Доктор Армстронг бурно заявил:

— Мы должны отсюда выбраться… должны… должны! Во что бы то ни стало!

Господин судья Уогрейв задумчиво выглядывал из окна курительной комнаты, поигрывая шнурком от своего пенсне.

Он сказал:

— Я, конечно, не намереваюсь брать на себя роль предсказателя погоды, но должен заявить: крайне маловероятно, что лодка сможет до нас добраться — даже если бы людям было известно о том затруднительном положении, в котором мы оказались… менее чем за 24 часа — и то только в том случае, если стихнет ветер.

Доктор Армстронг уронил голову на руки и застонал.

Он сказал:

— И тем временем нас запросто могут всех перебить прямо в собственных постелях?

— Надеюсь, что нет, — ответствовал господин судья Уогрейв. — Я намереваюсь принять все меры предосторожности во избежание подобной участи.

В голове доктора Армстронга промелькнуло, что такой старик, как судья, наверняка гораздо сильнее будет цепляться за жизнь, чем человек помоложе. Он часто дивился этому факту, сталкиваясь, с ним во время работы. Вот он, к примеру, наверняка младше судьи лет на двадцать, и, однако, инстинкт самосохранения у него наверняка во много крат слабее, чем у судьи.

Господин судья Уогрейв думал: «Перебиты прямо в собственных постелях! Эти доктора все одинаковы — мыслят стереотипами. От начала и до конца банальный склад ума».

Доктор сказал:

— Вспомните, уже есть три жертвы.

— Конечно. Но вы тоже должны помнить, что они были не готовы к нападению. Мы же предостережены.

Доктор Армстронг с горечью сказал:

— Но что мы можем сделать? Рано или поздно…

— По-моему, — заявил господин судья Уогрейв, — мы можем предпринять несколько шагов.

Армстронг заметил:

— Мы даже понятия не имеем, кто может быть…

Судья погладил подбородок и прошептал:

— Знаете, я бы не стал так говорить.

Армстронг уставился на него.

— Вы имеете в виду, что знаете?

Господин судья Уогрейв осторожно произнес:

— Что касается фактических доказательств, каковые необходимы в суде, признаю, что не имею ничего. Но мне кажется после рассмотрения всего дела, что один человек очень четко выступает из общего ряда. Да, думаю, что так.

Армстронг уставился на него и сказал:

— Не понимаю.

Мисс Брент поднялась в свою комнату.

Она взяла Библию и села у окна.

Она открыла ее. Потом после краткого колебания отложила в сторону и подошла к туалетному столику. Из ящика она вынула маленький блокнот в черной обложке.

Она открыла его и начала писать.

«Произошло ужасное событие. Генерал Макартур мертв. (Его кузен женат на Элзи Макферсон). Несомненно, его убили. После ленча судья произнес весьма интересную речь. Oн убежден, что убийца — один из нас. Это означает, что одного из нас вселился дьявол Я уже это подозревала. Но кто именно? Они все задаются этим вопросом. Знаю только я одна…»

Некоторое время она сидела, не двигаясь. Ее глаза стали рассеянными и туманными. Карандаш пьяно зашатался в ее пальцах. Трясущейся рукой она написала:

«ИМЯ УБИЙЦЫ — БЕАТРИС ТЕЙЛОР…»

Ее глаза закрылись.

Неожиданно вздрогнув, она очнулась. Она посмотрела на свой блокнот. С сердитым восклицанием она увидела неровно нацарапанные буквы последнего предложения и произнесла низким голосом:

— Это я написала? Я? Должно быть, я схожу с ума…

Шторм усиливался с каждой минутой. Ветер выл вокруг дома.

Все собрались в гостиной. Сидели, сбившись в кучку, вялые и апатичные. И тайком наблюдали друг за другом.

Когда Роджерс внес поднос, все подпрыгнули. Он сказал:

— Я задерну занавески? Так в комнате будет веселей.

Получив согласие, он претворил свои слова в дело и включил свет. Комната действительно повеселела. Тень угрозы поблекла. Конечно, завтра настанет утро. Шторм закончится, и кто-то придет… прибудет катер…

Вера Клэйторн сказала:

— Вы будете разливать чай, мисс Брент?

Старая дама ответила:

— Нет, лучше это сделать вам. Чайник такой тяжелый. И я потеряла два мотка своей серой шерсти. Так досадно.

Вера шагнула к столу. Раздались веселые стук и звон фарфора.

Вернулось ощущение обыденности.

Чай! Благословенный обычный, повседневный чай! Филип Ломбард сделал веселое замечание. Блор ответил. Доктор Армстронг рассказал шутливую историю. Господин судья Уогрейв, который обычно чай ненавидел, с одобрением прихлебывал сей напиток.

И когда напряжение, наконец, спало, в комнату вошел Роджерс.

И Роджерс был расстроен. Он нервозно, не обращаясь ни к кому в особенности, произнес:

— Простите, сэр, но кто-нибудь знает, что произошло с занавеской из ванной?

Ломбард резко вскинул голову.

— Занавеска из ванной? Какого дьявола вы имеете в виду, Роджерс?

— Она пропала, сэр, исчезла. Я задергивал все занавески — и одной, в ванне с туалетом, не оказалось на месте.

Господин судья Уогрейв спросил:

— Сегодня утром она там была?

— О, да, сэр.

Блор осведомился:

— Что это была за занавеска?

— Алая, разновидность клеенки, сэр. Она подходила к алой плитке.

Ломбард спросил:

— И она пропала?

— Пропала, сэр.

Они уставились друг на друга.

Блор хрипло произнес:

— Что ж… в конце концов… что тут такого? Это безумие… но как и все остальное. Во всяком случае значения это не имеет. Невозможно убить кого-то занавеской из клеенки. Забудем об этом.

Роджерс сказал:

— Да, сэр, благодарю вас, — и он вышел, закрыв за собой дверь.

А на комнату вновь пало покрывало страха.

И снова тайком они наблюдали друг за другом.

Наступило время обеда, все поели, посуда была убрана. Простая еда, большей частью состоящая из консервов.

Потом все собрались в гостиной. Но напряжение было слишком велико.

В 9 часов Эмили Брент встала и сказала:

— Я иду спать.

Вера заявила:

— Я тоже.

Обе женщины поднялись наверх, и с ними пошли Ломбард и Блор. Стоя на верхней площадке, мужчины смотрели, как женщины вошли в свои комнаты и закрыли двери. Они услышали шум двух задвижек и звук поворачивающихся ключей.

Блор с ухмылкой заметил:

— Нет надобности говорить им, что нужно запирать двери!

Ломбард сказал;

— Что ж, во всяком случае, они на ночь в безопасности!

Он снова спустился вниз, и Блор последовал за ним.

Четверо мужчин отправились спать через час.