Крис Павон - Экспаты

— Ну и что потом?

— А потом мы устроим представление, небольшое шоу. Исключительно для них.

Представление наконец закончилось. Машина мчалась сквозь ночь, впереди расстилалась прямая двухполосная дорога, неосвещенная и пустая, колеса шуршали по асфальту, неся их через поля к подсвеченному вдали небу над городом, над их домом, над их детьми; там их ждало возобновление прежней нормальной жизни или начало новой.

Декстер вел машину быстрее, чем обычно. Может, он выпил в ресторане лишнего, поддавшись настроению, под давлением этого представления на радость агентам ФБР, сидевшим где-то и слушающим трансляцию. Подслушка продолжала работать, передавать.

Они позволили молчанию воцариться в салоне машины, чтобы омыться, очиститься от прошлого — теплая ванна тишины, безмолвия, бездействия. Впервые, насколько они помнили, воцарившееся между ними молчание не было наполнено многочисленными слоями лжи, громоздящимися один поверх другого. Но Кейт оставалась настороже: огромная ложь все еще висела над ними.

Она смотрела на дорогу, на гипнотизирующую разделительную линию посреди черной полосы асфальта. Она опять колебалась, пребывала в нерешительности. Потом ей вдруг стало противно самой себя, непереносимо противно.

Все, хватит.

— Декстер, — сказала она, заставив себя решиться и не давая времени отступить, передумать, — можешь остановиться на стоянке где-нибудь впереди?

Он снял ногу с педали газа и посмотрел на жену.

— Мне надо кое-что тебе рассказать.

Стоянка для отдыха располагалась в нескольких милях к югу от города — огромная площадка, забитая припаркованными восемнадцатиколесными фурами, пьяными тинейджерами, вылезающими из побитых машин типа «шкода», чтобы закупить огромные сумки пива, сигарет и чипсов, а также юными голландками (все в сплошном пирсинге), преодолевающими огромные расстояния, возвращаясь из Альп, молчаливыми измотанными рабочими-португальцами, поедающими сандвичи по пути домой после тяжкого отмывания полов в ресторанчиках фаст-фуда от липких потеков кетчупа.

Декстер оставил мотор работать на холостом ходу, оставив также включенным подогрев сидений, но выключив фары. И повернулся к Кейт.

Тут она вспомнила про работающую подслушку. И хотела было предложить Декстеру выйти на парковочную площадку, где можно обрести мрачное уединение. Но ФБР и Интерпол отлично знают все, что она намеревается ему рассказать, так зачем об этом беспокоиться?

— Декстер, — сказала она, — я никогда не занималась подготовкой аналитических справок для правительства.

Ей было трудно рассмотреть выражение его лица в тусклом свете приборов на панели управления. Она поборола желание отвернуться и спрятать глаза. Ей пришлось преодолеть давно вошедшую в плоть и кровь привычку прикрывать собственную ложь, чтобы теперь наконец сказать правду.

— И я никогда не работала на Государственный департамент.

Мимо протащился трейдер, медленно двигаясь на низшей передаче, ревя и громыхая мощным двигателем под лязганье и позвякивание прочих механизмов. Кейт дождалась, пока он уедет вместе со своим грохотом.

— А чем я занималась, чтобы иметь заработок…

Тут она передумала. Отлично знала, что́ намерена сообщить, но не представляла, какова будет реакция Декстера.

Кейт бросила взгляд на ярко освещенное здание в центре парковки — универсальный магазин и кафе, до блеска вымытые полы и аккуратно расставленные столики.

Она расстегнула браслет, сунула часы в карман на кожаной обивке сиденья и сказала:

— Пойдем выпьем кофе.

Декстер опустил монету в кофейный автомат, нажал на кнопку и подождал, когда тот начнет с шипением выдавать эспрессо, выплескивая и разбрызгивая его из обесцветившегося носика насадки в хлипкий одноразовый стакан.

Кейт отпила глоток своего капуччино. Он был неплох, этот кофе, приготовленный автоматом на автомобильной стоянке, — горячий, крепкий и вполне приличный. В Европе повсюду можно получить хороший кофе.

Они выбрали столик со стеклянной столешницей, уселись в легкие кресла из стальных трубок у огромного окна, выходившего на шоссе. В противоположном конце кафе сидела женщина с усталыми заплаканными глазами, явно в скверном, кризисном состоянии: может, нежданная беременность или неудачный роман. У этих людей свои проблемы, какое им дело до чужих, они не станут подслушивать.

Не было никакого смысла придумывать вступление. Кейт протянула руки через столик и сжала ладони Декстера.

— Я работала в ЦРУ, — сказала она. — Таких называют шпионами.

У Декстера расширились глаза.

— Я руководила деятельностью агентуры в Латинской Америке. Работала в Сальвадоре, Венесуэле, Никарагуа, Панаме и Гватемале. Но более всего в Мексике.

Казалось, он хочет что-то сказать, но так ничего и не сказал.

— Я начала работать в ЦРУ сразу после окончания колледжа. И это вся моя трудовая деятельность. Я сама выбрала такую карьеру, поскольку думала, что не могу никого полюбить. То, что произошло с моими родителями, с моей сестрой… Я стала тупой и невосприимчивой, словно онемела. И решила, что вообще не способна на интимные отношения. Уверилась, что у меня никогда не будет собственной семьи.

Кейт сжала ладони Декстера, подчеркивая последние слова, — это был самый действенный компонент во всей ее многослойной истории, во всех просьбах о прощении.

— Я полагала, что всегда буду одна. Считала, что никогда не придется никому врать, никому, кого я люблю, потому что у меня никогда не будет таких людей. Я была молодая и ущербная, мне здорово досталось, и я даже не представляла, что когда-нибудь стану другой. Ты помнишь, что это значит — быть молодым?

Он кивнул, по-прежнему молча.

— Невозможно вообразить, как быстро это проходит! Тогда казалось, что молодость будет длиться вечно. Но это всего лишь миг.

Женщина, сидевшая за столиком в другом конце кафе, громко всхлипнула.

— И, встретив тебя, я, конечно, не сказала, чем занимаюсь. Я тогда считала, что мы скоро расстанемся. Или я тебя через полгодика просто брошу, или тебе самому надоест со мной возиться — я такая закрытая, непонятная… И ты сам от меня избавишься. Совсем не думала, что у нас возникнут постоянные отношения, ведь до того у меня такого ни с кем не было.

Декстер внимательно смотрел ей в лицо.

— Но я ошибалась. Как потом оказалось, я влюбилась в тебя.

Внимание Кейт привлек мужчина, который вошел в магазин и бросил взгляд в ее сторону. Интересно, настанет день, когда она прекратит подозревать всех и каждого, кто просто проходит мимо.

— Я давно хотела тебе рассказать, Декстер. Пожалуйста, поверь. Я тысячу раз об этом думала. Почти каждый день, все то время, что мы с тобой знакомы. Но никак не могла выбрать подходящий момент, когда мне следовало тебе об этом рассказать.