Файт Этцольд - Крой тела

— Преступник куражится, — сделала вывод Клара. — Он убивает жертву и извещает об этом полицию в считаные часы.

— Значит, он может себе это позволить, — ответил фон Вайнштейн, — ведь мы все еще не знаем, кто он. — Он поправил очки. — Коротко по поводу момента смерти: еще не видно трупных пятен, нет скопления крови в спине, какого можно ожидать, когда тело лежит давно. Но по этим признакам ориентироваться все равно нельзя, потому что…

— Потому что преступник сцедил кровь? — спросила Клара. — Как у Жасмин Петерс?

— В любом случае, у лица и тела необычная бледность даже для трупа. Поэтому я и думаю, что крови не осталось.

Фон Вайнштейн натянул резиновые перчатки, проткнул скальпелем бедренную артерию и с силой провел рукой по ходу кровотока. В ране появилось лишь несколько капелек крови.

— Бедренная артерия наравне с брюшной артерией — самые большие кровеносные сосуды организма. — Он стер кровь бумажной салфеткой. — А здесь крови практически нет.

— Это подтверждает нашу теорию о жертвоприношении, — сказал Фридрих, который стоял перед трупом, скрестив руки на груди. — И белая ночная рубашка тоже выбрана неспроста.

— Почему? — спросила Клара.

— В отчете криминалистов сказано, что следов ДНК на ночной рубашке не обнаружено. Несколько частичек кожи убитой — и все. — Фон Вайнштейн снова открыл отчет. — Это может означать, что преступник принес ночную сорочку с собой, чтобы одеть убитую.

— В судебной экспертизе это называется «undoing», — сказал Фридрих. — Когда он так принаряжает жертву, надевает белую ночную сорочку и складывает руки девушки на груди, то как бы извиняется перед ней. Он хочет загладить свою вину.

— Это намек на то, что сложный ритуал жертвоприношений скоро закончится? — спросила Клара.

— Чем ближе он к развязке, тем больше похожи жертвы — люди, которых он выбирает для жертвоприношений.

Фридрих снял очки и потер глаза.

— И есть еще кое-что, — начала Клара и продолжила, лишь когда все посмотрели на нее: — Точнее, нет.

— Нет? — переспросил фон Вайнштейн.

— Чего-то не хватает.

— Да. — Фон Вайнштейн указал на область горла.

— Голова.

— Голова, — кивнула Клара. — И жуки.

— Черт побери, точно! — воскликнул Фридрих. — Не было ни одного жука.

Фон Вайнштейн кивнул.

— Видимо, в них не было необходимости. Он использовал жуков, чтобы ускорить процесс мумификации и избавиться от трупного запаха. — Его взгляд скользнул по трупу. — Если он уведомляет полицию об убийстве вскоре после его совершения, ему вообще ничего не стоит бояться, кроме скорого ареста.

Клара закусила губу.

— Хорошо бы, если так, — произнесла она. — Но, к сожалению, он пока не позволяет этого сделать, водит нас за нос, как маленьких детей. С одной стороны, он ведет себя хладнокровно, с другой — неосторожно.

Она взглянула на Фридриха, и тот кивнут в ответ.

— Этот сумасшедший полон противоречий.

— А отрезанная голова? — спросил фон Вайнштейн. — Этот шаг не выглядит как «undoing».

Фридрих пожал плечами.

— Не забывайте, мы ведь имеем дело с психопатом. Не стоит ожидать от него слишком много рациональных поступков.

Клара вспомнила разговор с Фридрихом о своей роли судьи — теория, по которой Безымянный демонстрирует ей собственную серию убийств как эксперту и одновременно жертве.

— Может быть, голова сама по себе имеет какое-то значение? — спросила она.

— Возможно, — ответил фон Вайнштейн, — но какое? Может, он хотел испугать? Шокировать?

— Сообщить новость? — предположила Клара. Уж больно не вязался кровожадный ритуал, который устроил преступник с головой, с той тщательностью, с которой он обращался с жертвой: он одел Юлию в ночную сорочку, сложил ее руки и прикрыл раны.

Клара была убеждена, что убийца хочет таким образом привлечь их внимание. Что-то должно за этим скрываться, как за цифрой 13 в ролике с Жасмин Петерс.

— Вы не могли бы обследовать голову в первую очередь? — спросила Клара.

— Вскрытие черепной коробки мы и так будем проводить в соответствии с установленным порядком, — ответил фон Вайнштейн и в очередной раз постучал металлическим стержнем по телу. — Вам же это известно.

— Пожалуйста, просветите голову рентгеном до того, — попросила Клара.

Фон Вайнштейн удивленно взглянул на нее.

— Мы это сделаем, если вы скажете зачем.

— Потому что мы можем там что-нибудь найти, — ответила Клара. — Мы подождем снаружи. Дайте знать, как только закончите.

Покойный муж бывшей директрисы детского дома, в пустой коттедж которой забрался Владимир, был профессором зоологии. Для обучающих целей он изготавливал наглядные пособия. Почему Владимир и выбрал для проживания именно этот дом. Он словно был построен для его планов.

В длинном подвале располагалась старая лаборатория с химпрепаратами и книгами по консервации и мумификации. Там Владимир и прочитал о черных жуках-могильщиках, Blaps mortisaga, которые могут высосать всю влагу из трупа. Он должен был развести этих жуков, устроить для них террариум.

Ночью он провел рискованную операцию: привез тело сестры в пустой особняк. Потом мумифицировал ее, как было описано в книгах: с помощью препаратов, скальпелей и игл он препарировал и законсервировал тело навечно. Оно станет памятником трагическому событию и знаком, пока он не выполнит свою миссию. Сестра лежала в углу большого подвала, там же — жуки, которые должны были довершить дело. По окончании процесса Владимир сделал для нее нишу. Там она останется, пока он не вернется сюда.

За нее должны умирать другие, искупая его вину, — жертвоприношения грешников для него и для нее.

В последний вечер в доме директрисы детского дома он перерыл кабинет покойного профессора. В богатой библиотеке зоолога были книги, посвященные оккультизму и черной магии. Владимир прочитал о том, что символизировала кровь в древние времена, о представлениях в Средние века и об оккультных кругах. Кровь — это жизнь. Если кровь сжигали, вокруг костра собирались духи загробного мира. Он читал о корнях мандрагоры, которые могли принимать человеческий облик, изучал ритуалы, которые описывались в книгах. Нужно было привязать к корню мандрагоры собаку и убить ее. Животное дергалось в конвульсиях и вытягивало из земли корень, который, как считалось, теперь обладал силой принимать человеческий облик. Владимир прочитал пресловутую «Grand Grimoire» — французскую книгу колдовства XVI века, в которой описано, как мертвеца вновь вернуть к жизни и какие жертвоприношения для этого нужны. Во всех колдовских трактатах красной нитью проходило одно: чтобы возродить умершее к жизни, должны умирать живые существа.

«Hernach müssen sie daß geiße hals abschneiden und tzieen daß haut ab und dien daß fleisch ihm feyer nein und lassens bis es ganß zu aschen sey».