Валерий Кречетов - Путевой обходчик

— Точно сказать не могу, но думаю…

— Думает она! Чего там думать! У шлюхи он своей! — снова проинформировал из недр квартиры недовольный голос. — Там и ищи своего собутыльника! Чтоб ему повылазило!

— Мама! — с упреком произнесла усталая женщина. — Ну зачем ты так!

— Так, доченька, и только так! Хватит уже его прощать!

Гигант слушал пререкания женщин, морщась от досады и злости. Пустые разговоры раздражали его, как раздражает назойливый комариный писк над ухом.

— Марат, — сказал он, — Марат Китаев.

— Так вам он срочно нужен? — озабоченно спросила женщина, открывшая дверь.

— Срочно, — пролаял в ответ гигант.

— Я не знаю точного адреса, но это где-то в районе…

— Ищи своего дружка в Жулебино, алкаш! — крикнула из квартиры пожилая женщина. — В старом красном доме на Октябрьском! Со звездой на козырьке! И передай ему, чтобы не возвращался и не трепал нервы моей дочери! Иначе я милицию вызову!

При слове «милиция» лицо гиганта помрачнело.

— Вы уж простите, — снова заговорила женщина, открывшая дверь. — Если он позвонит, я скажу, что вы к нему заходили. Вас как зовут?

Гигант повернулся и, не говоря больше ни слова, побежал по ступенькам вниз. Обе женщины — и молодая и пожилая — его больше не интересовали. Ему нужен был враг! В голове бухало, как колокол:

ХОЧЕШЬ ОСВЕЖИТЬСЯ?

ХОЧЕШЬ ОСВЕЖИТЬСЯ?

ХОЧЕШЬ ОСВЕЖИТЬСЯ?

— Хочу, — шептал он, до хруста и судорог сжимая челюсти. — Хочу. Хочу. Хочу.

Если бы кто-нибудь в этот миг увидел глаза гиганта, он бы не забыл этого взгляда до конца своих дней. Это больше не были глаза человека, это были зерцала зла — две черные безумные дыры с одной лишь теплившейся в них мыслью — отомстить!

…Через два часа он был на Октябрьском проспекте. Быстро добравшись до частного сектора, он шел по проспекту и бросал по-звериному быстрые, цепкие взгляды на дома в поисках звезды на козырьке. Видно в темноте было неважно, но с каждой минутой зрение его обострялось, глаза, наполненные яростью, постепенно приобретали свойство, присущее ночным хищникам, но не людям, — способность видеть в темноте.

И он видел.

Он шел по проспекту в низко надвинутой на глаза кепке, не обращая внимания на редких прохожих и на то, что почти все они удивленно оглядываются ему вслед. Видеть такого рослого мужчину никому из них еще не приходилось.

Двое парней на автобусной остановке завистливо посмотрели вслед гиганту.

— Баскетболист, — констатировал один.

— К гадалке не ходи, — кивнул второй.

— Метра два, наверное, — предположил первый.

Второй подумал и сказал:

— Не, больше. Два двадцать или около того.

— Точняк, — подтвердил первый.

И вот наконец он остановился возле нужного дома. Доски, выкрашенные в красный цвет. Звезда на козырьке дома — почему-то зеленого цвета. Во дворе, за заборчиком из обветшавшего штакетника, небольшой палисадник.

Некоторое время монстр постоял у калитки, вглядываясь в тускло освещенное, зашторенное кремовой шторой окно. За шторой мелькали неясные тени. Мужской силуэт, а вот теперь женский… Снова мужской. Похоже, там танцуют. Да, а вот и отзвуки музыки. Слабые, почти неразличимые. Почему музыка играет так тихо? И снова за шторой замелькали тени.

Гигант ухмыльнулся, по-звериному оскалив зубы. Потом одним прыжком перемахнул через забор, даже не попытавшись выяснить, открыта ли калитка. Через двор он пробрался бесшумной, скользящей тенью. Присел под окном и снова прислушался. В доме по-прежнему играла музыка.

Вдруг кто-то брякнул замком и открыл дверь. На вытоптанную землю перед крыльцом упал желтый прямоугольник света.

— Куда ты? — послышался из дома звонкий женский голос. — Вернись, шалун! Я еще с тобой не закончила!

— Сейчас, — ответил мужской голос. — Только перекурю. Лежи, не вставай.

— Возвращайся быстрей!

— Хорошо.

Мужчина вышел на крыльцо и прикрыл за собой дверь. Чиркнула спичка, вспыхнул огонек, высветил на миг скуластое лицо с глубоко посаженными глазами и тонким ястребиным носом. Потянуло дымком. Прикурив, мужчина швырнул спичку на землю и глубоко затянулся сигаретой.

Гигант переступил с ноги на ногу. Мужчина насторожился.

— Кто здесь? — спросил он во тьму.

— Я, — ответил ему спокойный голос.

— Кто «я»?

Последовала пауза, затем тот же странный, глуховатый, словно звучащий из-под земли, голос спросил:

— Марат Китаев?

— Ну, допустим. А ты кто?

— Я, — снова ответил голос.

— Да я тебя не вижу. Темно тут. Ты выйди из темени, чудак.

— Да.

— Чего «да»? Глеб, это ты, что ли?

— Да.

— Ясно, — насмешливо произнес мужчина. — Опять, что ли, жена выгнала?

— Да.

Мужчина на крыльце хрипло засмеялся.

— Значит, хочешь, чтобы я тебя приютил?

— Да.

— Что ж, пожалуй, можно. Думаю, Верка возражать не будет. Знаешь что, Глеб… Эй, ты уснул, что ли? Откликнись!

— Я слышу, — донеслось из темноты.

— Вот что я хочу тебе сказать…

Вдоволь наигравшись, гигант сделал шаг из темноты, чтобы закончить «дело», и в этот момент над головой скрипнула оконная рама и что-то взорвалось у него в голове.

На мгновение он почувствовал, что глаза ему застилает пелена желтого тумана, и понял, что падает.

«Снова», — успел подумать он и отключился.

— Хорошо ты его приложила, — услышал он словно бы сквозь толстую стену.

— Как ты и учил.

— Не подох?

— Ага, «подох». Пойди такого слона завали.

— Чем ты его?

— Кирпичом. Тот, что под банкой стоял, в которой ты чифирь заваривал.

— Хороший кирпич.

Последовала пауза. Гигант лежал не шевелясь. Только прислушивался, чтобы понять, что же тут, черт возьми, происходит.

— Крепче! — потребовал женский голос. — А то он мужик здоровый. Дернет рукой и порвет твою проволоку, как нитку.

— Не порвет. Я несколько раз перемотал. Такую даже бык не порвет.

— Этот-то покрупнее быка будет. Хм… Интересно, у него все такое же большое? Если да, то у него в штанах настоящий питон.

— Кто о чем, а вшивый о бане. Ты на рожу-то его посмотри… Ну все, опутал этого ублюдка по рукам и ногам.

— И что дальше? Вызовем милицию?

— Надо подумать.

— Но за грабеж ему, по нынешним временам, много не впаяют. Вот если бы он на государственную собственность покусился, тогда да. И под амнистию попадет как инвалид — с такой-то рожей.

— Скажем, ворвался в дом и тебя изнасиловал. За это ему по полной катушке впаяют. Лет на десять сядет.

— Подожди… Как изнасиловал?

— Как всех насилуют.

— Но тогда должны остаться следы. Там, у меня.

— Гм… Об этом я не подумал. Тогда тебе придется немного поработать, чтобы были следы. Давай, расстегивай этому гаду ширинку.

— Ты что, с ума сошел?

Мужчина засмеялся.

— Шучу! Ты что, и вправду подумала, что я отдам его ментам? Ну уж нет. Я им сам займусь. Он три недели пролежал под завалом и не сдох. А я хочу дождаться, когда он сдохнет. Если понадобится ждать год, я буду ждать год.