Валерий Кречетов - Путевой обходчик

Вот и сейчас Шплинт шагал по заброшенному туннелю, и душа его ликовала от восторга. Он чувствовал себя здесь как дома.

Просторный паркинг был почти пуст. Пара малолитражек, один потрепанный «Рено» да несколько «японцев», вот и все «автостадо».

Обшарпанная неприметная дверь в стене приоткрылась, и наружу выглянула стриженая голова Иркута. Он цепко оглядел паркинг, обернулся и бросил:

— Все чисто. Можно выбираться.

Трое грабителей вместе с заложниками вышли на площадку паркинга. Бандиты сжимали в руках пистолеты. У заложников по-прежнему были связаны руки. Девушки выглядели усталыми и измученными, а на старшего сержанта Пахомова и вовсе страшно было смотреть. На губах его запеклась кровь, под левым глазом вздулся синяк. Взгляд у милиционера был затравленный, как у побитого пса. Да, собственно, таковым он и являлся.

На плече у Грома висела туго набитая деньгами большая спортивная сумка с надписью «СССР». Вид у него был все такой же спокойный и уверенный. Лишь когда он бросал взгляд на Костю, во взгляде этом появлялось что-то похожее на сомнение.

Бандиты, озираясь по сторонам, прошли к неприметному деревянному ящику, стоявшему у стены.

— Иркут, давай, — тихо скомандовал Гром.

Иркут кивнул, быстро открыл ящик, достал из него черный пластиковый пакет и снова — тихо и осторожно — закрыл крышку.

— Костя, хорош пялиться на бабу, — сухо велел Гром, — по сторонам смотри.

— А чего смотреть-то? — недовольно пробурчал Костя. — Нет тут никого.

Иркут между тем достал из пакета фонари и раздал их подельникам.

— Куда дальше? — спросил Гром у Кости.

Тот показал на узкую железную дверцу в стене:

— Сюда!

— Точно?

— Зуб даю.

Иркут усмехнулся и заметил:

— Если будешь разбрасываться зубами, то скоро тебе понадобится вставная челюсть.

— Ты за своими смотри, остряк, — ухмыльнулся Костя. — Ну? Чё застыли-то? Двигаем, что ли?

И вся группа осторожно, то и дело по-звериному оглядываясь, двинулась к железной дверце. Смазливая шатенка внезапно остановилась.

— Чего встала? — спросил Костя.

— Я не могу так быстро, — пожаловалась она. — У меня сапоги на каблуках.

— А ты их сними, — посоветовал Костя. — Полюбуемся на твои ножки. А станет тесной юбка, можешь и ее…

Гром, проходя мимо, грубо толкнул девушку вперед, а Косте на ходу бросил:

— Хорош болтать.

Костя с ненавистью посмотрел ему вслед, потом презрительно, но предусмотрительно тихо сплюнул на бетонный пол паркинга. Шатенка снова приостановилась, и теперь уже Костя толкнул ее в спину.

— Придурок! — возмутилась девушка.

— Попридержи язык, лахудра. А то загну прямо здесь. — Он схватил девушку пятерней за ягодицу и подтолкнул ее вперед.

— Грубиян! — вскрикнула шатенка.

— А ты…

Однако договорить Костя не успел. Где-то совсем рядом взвыли милицейские сирены, и секунду спустя две милицейские машины, визжа шинами, ворвались на площадку паркинга.

— На пол! — крикнул Гром и тут же сам бросился вниз.

Не успел он коснуться пола, а Иркут уже повалил Пахомова, зажимая ему ладонью рот. Костя сбил с ног обеих девушек и прижал их головы к земле.

— Пикните — убью, — предупредил он.

На передней машине включили фару-искатель, и желтый луч стал методично обшаривать полутемный паркинг — метр за метром. Один раз луч едва не выхватил из полумрака круглую голову Грома, но тот успел откатиться в сторону.

Иркут достал из кармана гранату, продемонстрировал ее Грому. Гром отрицательно качнул головой и показал на железную дверь. Иркут кивнул. Когда милицейские машины проехали мимо, вся группа поднялась и, пригнув головы, двинулась к железной двери. Машины тем временем переехали на другой ярус паркинга.

Первым до двери добрался Костя. Он дернул за ручку, и дверь, омерзительно скрипнув, приоткрылась. Костя остановился в нерешительности. Ему вдруг показалось, что это не та дверь, которая была нужна. Та вроде была другой. И уж точно открывалась без этого душераздирающего ржавого скрипа.

— Чего встал? — спросил его Гром.

— Да я не…

— Все, уходим, — не дал ему договорить Гром.

Парень еще переминался в нерешительности, а Иркут уже взял милиционера за шиворот и грубо втолкнул в темный дверной проем. Затем точно так же поступил с девушками, при этом блондинка покорно засеменила внутрь, а смазливая шатенка попыталась извернуться и пнуть Иркута сапогом по голени. Однако это ей не удалось.

— Сапоги не потеряй, Лара Крофт, — усмехнувшись, бросил ей Иркут.

Он дождался, пока вся группа войдет внутрь, затем вошел сам и плотно прикрыл за собой скрипучую ржавую дверцу.

Полковник Орлов сидел на мягком стуле, закинув ногу на ногу, и строго смотрел на невысокого человека в штатском.

— Ну что там, Семенов? — нетерпеливо спросил он.

— Сейчас, товарищ полковник. Я отправил на печать.

Наконец принтер с тихим жужжанием выдал одну за другой три страницы с цветными фотографиями.

Капитан Семенов вынул листки из лотка принтера и протянул Орлову:

— Вот, товарищ полковник. Держите!

Орлов взял листки и принялся пристально разглядывать.

— Этот вот у них главный, — комментировал капитан Семенов. — Виктор Громобоев. Кличка Гром. Бывший офицер морской пехоты. Имеет опыт боевых действий.

— Награды есть?

— Есть, — кивнул капитан. — Геройский парень.

— Это уж точно, — усмехнулся полковник.

Он взялся за следующий снимок. На нем Громобоев стоял в обнимку с невысоким коренастым парнем. Оба были в форме морских пехотинцев.

— Это его боевой друг — Олег Иркутов, — продолжал комментировать капитан. — Это второй бандит. Можно сказать, правая рука Громобоева. Иркутов, кстати, перед законом чист. А вот Громобоев оттрубил четыре года от звонка до звонка — и это еще со смягчающими. Герой войны, аффект и все такое…

Полковник вернулся к первой фотографии.

— Оттрубил, значит, — задумчиво проговорил он, разглядывая лицо Громобоева. — Говоришь, четыре года?

— Да, товарищ полковник. Неосторожное обращение с оружием. Застрелил своего ротного.

— Ясно.

Наконец очередь дошла до последнего снимка. На нем была изображена смурная скуластая физиономия Кости.

— А это третий, — пояснил капитан Семенов. — Зовут Константин Чагин.

— Тоже герой войны?

— Да какое там. Заурядный уголовник. Сидел за грабеж.

Полковник еще раз просмотрел фотографии и бросил листки на стол.

— М-да, — сказал он. — Ребята, конечно, серьезные, но, убей бог, не пойму — какого черта они открыли пальбу?

— Свидетели показывают, что по милиционерам стрелял Чагин, — сообщил капитан Семенов. — А Громобоев его за это избил. Хотя лично для него это дела не меняет. Если наши парни до них доберутся, живьем брать не станут. Кодекс чести.