Ярослав Питерский - Дорожный реквием

— Завтра не заезжай во двор. Я выйду на улицу в восемь. — и выйдя из «Волги» хлопнул дверкой.

Поднимаясь по лестнице родного подъезда, Алексей, вспомнил, что дома нет хлеба. Но, махнув, рукой он, решил не возвращаться в магазин. Когда он поднялся на площадку своей квартиры — то с удивлением увидел, что возле его двери стоит женщина. Степанов вздрогнул от неожиданности.

— У тебя хлеб то дома есть? — словно читая его мысли — спросила она.

Это, была Ирина Сливнина — дознаватель из ГУВД его давняя знакомая — землячка из Рогачево. Ее, белокурые волосы, выбивались из — под, песцовой шапки. Большие серые глаза внимательно изучали его лицо. Алексей осмотрел ее с ног до головы и спросил:

— Ты давно меня тут ждешь?

— Ну, минут пятнадцать. Сразу, после работы решила вот в гости к тебе приехать? Мне сказали в управлении — ты сегодня был у Иванова! Не ждал? Не рад? — Ирина, выставила из — под длинной полы шубы, свою ногу — в черном чулке и изящном сапоге, на высоком каблуке.

Слегка подтянув юбку, она кивнула головой Алексею и томным голоском сказала:

— Вот ножки замерзли, надеюсь, меня тут кто ни будь — согреет? Даст так сказать кров и уют?

Алексей посмотрел на ногу Ирины и грустно улыбнулся:

— Ты как всегда в своем репертуаре! У меня дома даже хлеба нет!

— Я купила! Зашла в булочную! — Ирина кивнула на дверь. — Мы войдем в квартиру или так и будем на лестнице стоять?

— Ах да! — Алексей открыл замок ключом и кивнул на прихожую. — Прошу пани!

Но Ирина вместо того, что бы войти сама — силой схватила Алексея за полы его дубленки и потянула хваткой голодной волчицы. Они споткнулись о порог и чуть не упали на пол. Степанов успел захлопнуть за ними дверь:

— Ира, ты что? Так вот сразу? — испуганно бормотал он.

Но она его не слушала и тащила в спальню. Скидывая одежду на ходу — они повалились на кровать. Алексей понял, что устоять под натиском Ирины не в силах. Ее бурные ласки убивали всякую инициативу к сопротивлению. Степанов поймал себя на мысли, что — на месте Сливниной представляет другую женщину — помощника прокурора из Рогачево…

Через пятнадцать минут они усталые и совершенно голые лежали на кровати и задумчиво смотрели в потолок. В комнате было тихо. Лишь, их возбужденное дыхание и свист ветра, который доносился из — за замерзшего окна. Алексей с неохотой перевернулся на бок и достал с тумбочки пачку сигарет. Закурив, он выпустил дым в потолок.

— О чем ты думаешь? — тихо спросила Ирина.

Она все еще тяжело дышала. Алексей вновь затянулся сигаретой и, помолчав — ответил:

— Я думаю о том деле…

— О рогачевском маньяке что ли?

— Ну да…

— Ну, ты Степанов и циник! Мог бы, мне, сказать, что думаешь — о мне! Мужики — вы все такие! Лишь пятнадцать минут любите, а потом — обиделась Сливнина. — Даже в постели с женщиной, о работе мысли!

— Извини…

— Хм, извини! Тебе хоть понравилось?

— Конечно…

— Конечно! Хоть бы поцеловал!

— Я курю! Боюсь пеплом простынь испачкать.

— Эх! Нет в тебе романтики Леша! Простынь и пепел тебе важнее!

— Стирать бы мне пришлось! Один ведь живу!

— Один! Сам виноват! Да и машинка у тебя автомат! Бросил и все!

— А гладить! — ухмыльнулся Алексей.

— Гладить! Погладила бы я! Позвал бы! Я бы давно ту все тебе перегладила! — Сливнина провела рукой по его животу.

Алексей, дернулся и, отвернувшись — стряхнул с сигареты пепел на пол. Ирина посмотрела на его спину и сказала:

— Ну — вот, а пол мыть? Не боишься?

— Нет! Пол нет!

— Интересно! Степанов, а на что ты для меня готов? — Сливника, вскочила и, усевшись на четвереньки — игриво посмотрела на Алексея.

Тот, улыбнулся и, погладив ее по руке — ответил:

— Ну, на многое! На многое Ирочка!

— На многое! Тебе я так нужна! Не врал бы! — Ирина кивнула на свои бедра и погладила томно груди рукой. — Ладно, уж и за это спасибо!

Степанов тяжело вздохнул и, помолчав, грустно спросил:

— А, ты на что готова ради меня?

Женщина задумалась и, закатив глаза — посмотрела на люстру:

— Ну не знаю! Тоже, наверное, на многое!

Алексей встал с кровати и натянул штаны:

— А жизнью бы рискнула ради меня?

Ирина внимательно посмотрела ему в глаза. Она пыталась понять — серьезно он это говорит или просто проверяет:

— Жизнью?! Наверное…

Алексей затушил окурок в пепельнице присев на край кровати взял женщину за руку:

— А если я попрошу?!

— Что?! — не поняла она его.

— Ну, жизнью рискнуть?!

Ирина, отдернула руку и, закутавшись в простынь — встала с постели:

— Я тебе серьезно! А ты шутишь, а если и не шутишь. То все равно — дурацкие вопросы! Кофе то угостишь?

— Конечно! — вздохнул Алексей.

Он смотрел — как Ирина одевается и, разглядывая ее стройное тело — почесал лоб ладошкой:

— Так Ира. Я не понял, могу ли я рассчитывать, что ты совершись ради меня рискованное задание?

Сливнина, одела на запястье — часы с браслетом и, застегнув его, ухмыльнулась:

— Что еще моему мальчику надо?! Какой еще подвиг от тети Иры? Я и так подвиги совершаю! — Сливнина оголила свои ровные зубы в ехидной улыбке.

— Нет, Ира, я серьезно! Мне помощь твоя нужна!

Женщина села на край кровати напротив Степанова и помолчав — тяжело вздохнула:

— Я что — то не пойму? В какую плоскость переходит разговор? Ты, что меня на подвиг вербуешь? Так напрасно! Я подвигов, за так — не совершаю! Если шутишь, то неумело! В твоем голосе сквозит серьезность. И она меня настораживает!

— Я не шучу Ира! Мне действительно нужна твоя помощь!

— Хм, и какая? — испуганно спросила Сливнина.

— Эх, извини. Но это — связано с работой!

— Хм, с работой?! Уж, не с маньяком ли?

Алексей молча кивнул. Увидев это — Ирина вскочила с постели и забегала по комнате:

— Ты, что Степанов сдурел? Уж, не хочешь ли ты — из меня приманку сделать?

— Извини? Я зря так подумал! — попытался оправдаться Алексей.

Он смотрел, как женщина бегает по комнате, и ему вдруг — стало ее жалко.

— Извини! Как ты мог такое вообще себе в голову взять?! Меня как наживку! И кому?! Какому то извращенцу?! Ну, спасибо тебе! Леша! Ты настоящий друг и любовник! Спасибо тебе! — бормотала Ирина.

Она нервно сжимала руки на груди. Алексей даже успел разглядеть в покрасневшие от напряжения косточки ее пальцев.

— Тебе когда, в голову эта идея пришла — когда мы с тобой — любовью занимались, что ли? Если так — ты сам больной! Извращенец!

— Да нет! Все забудь! Пойдем пить кофе! Я пошутил! — Степанов встал с кровати и поплелся в кухню.

Ирина семенила за ним и обиженно выкрикивала:

— Пошутил? Что за шутки!? Я, что, по — твоему, таких шуток заслуживаю? Нет, что за шутки?

Нам кухне она немного успокоилась и сев на табуретку у стены — молча смотрела, как он режет хлеб и готовит бутерброды. Алексей чувствовал на себе ее взгляд и молчал. Когда она разлил кипяток по чашкам сел напротив Сливниной и, не смотря ей в глаза — тихо спросил: