Майкл Коннелли - И ангелов полет

Несмотря на вынесенный присяжными вердикт и всю сопутствующую риторику, Босх не верил ни в невиновность Харриса, ни в жестокость полиции. Одним из тех, кому предъявили обвинение, был его бывший напарник, Фрэнки Шихан, которого Босх знал как настоящего профессионала в обращении с подозреваемыми и заключенными. Харриса же Босх считал лжецом и убийцей, которому просто удалось избежать наказания. Детектив без малейших колебаний взял бы его за шиворот и доставил в участок для допроса в связи с убийством Говарда Элайаса. Но он прекрасно понимал и то, что если возьмется сейчас за Харриса, то рискует усложнить ситуацию и добавить ему сочувствия в глазах как общественности, так и средств массовой информации. Решение, которое предстояло принять, было в значительной степени политическим.

— Дай немного подумать, — сказал Босх.

Он прошелся по атриуму. Дело оказалось еще опаснее, чем представлялось вначале. Любой неверный шаг мог привести к катастрофе — для следствия, для департамента, для отдельных людей. Понимал ли это Ирвинг, когда остановил выбор на команде Босха? Возможно, расточаемые заместителем начальника полиции комплименты служили завесой, прикрывавшей истинный мотив: предоставить группе самой выпутываться из сложного положения. Босх понимал, что от таких мыслей отдает паранойей. Вряд ли Ирвинг успел бы так быстро учесть все обстоятельства и с ходу выработать сложный план. Да и какое ему дело до Босха и его группы, когда на кону такие ставки.

Он поднял голову — небо посветлело. День обещал быть жарким и солнечным.

— Гарри?

Босх повернулся — это была Райдер.

— Она закончила.

Лэнгуайзер отдала ему телефон.

— Вам это вряд ли понравится. Дэйв Шейман собирается прислать специального представителя, который просмотрит документы, а потом уже решит, какие из них сможете получить вы.

— Что еще за специальный представитель? — проворчал Деллакроче.

— Независимый адвокат, назначенный судьей, — объяснила Лэнгуайзер. — Его задача будет состоять в том, чтобы защищать права клиентов и определять, какие документы необходимы следствию.

— Вот черт! — уже не сдерживая раздражения, бросил Босх. — В таком случае, может быть, нам вообще отказаться от дела? Если окружному прокурору на все наплевать, то почему бы и нам не взять с него пример?

— Детектив, вы прекрасно понимаете, что это не так. Разумеется, мы заинтересованы в поимке убийцы. Но действовать надо осторожно. Данный ордер позволяет вам провести обыск в офисе.

Шейман сказал, что вы можете даже просмотреть документы по закрытым делам. Уверена, вы сделали бы это в любом случае. Что касается незакрытых дел, тех, по которым решение еще не принято, то вопрос о допуске к ним решит специальный представитель. Помните, он вам не враг. И все, что вам положено увидеть, вы увидите.

— Когда это случится? На следующей неделе? В следующем месяце?

— Нет. Шейман постарается решить вопрос уже сегодня. Он позвонит судье Хоутону, ознакомит его с ситуацией и, возможно, получит какие-то рекомендации. При удачном стечении обстоятельств назначение произойдет уже сегодня, и документы поступят в ваше распоряжение во второй половине дня. Самый поздний срок — завтра.

— Завтра — слишком поздно. Мы не можем ждать…

— Да, — вклинился в разговор Частин. — Вы разве не знаете, что расследование подобно акуле. Либо вы…

— Ладно, Частин, хватит! — остановил его Босх.

— Послушайте, — продолжала Лэнгуайзер. — Я постараюсь объяснить Дэйву всю остроту ситуации. А пока наберитесь терпения. Ну, так и будете стоять здесь, или поднимемся в офис и займемся делом?

Босх пристально посмотрел на нее, неприятно удивленный резким тоном молодой женщины, но сказать ничего не успел — в его руке зазвонил телефон. Он с трудом узнал шепот Эдгара.

— Плохо слышу. Что?

— Я в спальне. В тумбочке возле кровати нет никакой телефонной книги. Я их обе проверил. Ничего.

— Что?

— Телефонная книга, приятель. Ее нет.

Босх взглянул на Частина — тот смотрел на него. Он повернулся и отошел, чтобы его никто не слышал, и, понизив голос, прошептал:

— Ты уверен?

— Конечно, уверен. Я бы нашел ее, будь она здесь.

— Ты был в спальне первым?

— Да, я вошел первым. Ее здесь нет.

— Ты в той спальне, что справа, если идти по холлу?

— Да, Гарри. Я там, где надо. Но ее нет.

— Черт!

— Что еще мне надо сделать?

— Ничего. Продолжайте обыск.

Босх захлопнул крышку и сунул телефон в карман, после чего вернулся к остальным, старательно делая вид, что ничего особенного не случилось.

— О'кей. Давайте поднимемся и посмотрим, что к чему.

Они направились к лифту, кабина которого представляла собой открытую клетку, украшенную железными завитушками и отполированными до блеска латунными ручками и поручнями.

— Доставь наверх наших дам, — сказал Деллакроче Босх, — а мы поднимемся во вторую очередь. По-моему, я правильно распределил вес. — Он вытащил из кармана связку ключей Элайаса и передал Райдер. — От офиса должен быть здесь. Насчет Харриса пока забудь. Посмотрим сначала, что есть там.

— Хорошо, Гарри.

Они вошли в клеть, и Деллакроче закрыл дверцу. Кабина дернулась и неуверенно двинулась вверх. Едва ее днище исчезло из виду, как Босх повернулся к Частину. Злость, досада, раздражение от того, что все шло не так, взяли верх над здравым смыслом. Опустив кейс на пол, он шагнул к Частину, двумя руками схватил его за отвороты пиджака и прижал к стене.

— Чтоб тебя, Частин! — прорычал детектив. — Спрашиваю только один раз. Где эта долбаная телефонная книга?

— Что? — Зрачки Частина расширились от изумления, щеки вспыхнули. — О чем ты?

Он попытался освободиться, но Босх усилил давление.

— О телефонной книге в квартире. Я знаю, что ты ее взял, и хочу получить обратно. Прямо сейчас, мать твою!

Частину удалось-таки вырваться. Галстук сбился, нижний край рубашки выехал из-под ремня. Он отступил от Босха, привел себя в порядок и ткнул в обидчика пальцем:

— Держись от меня подальше! Понял, гребаный псих? У меня нет никакой телефонной книги. Она была у тебя. Я видел, как ты положил ее в тумбочку около кровати.

— Это ты ее взял. Когда я был на балконе…

Босх сделал шаг вперед.

— Я сказал, держись от меня подальше! Я ее не брал! Если книги там нет, значит, ее взял кто-то другой. Кто-то, кто пришел после нас.

Босх остановился. Очевидное и вполне логичное объяснение. Но почему оно не пришло ему в голову? Почему он сразу, не раздумывая, подумал о Частине? Босх опустил глаза, смущенный тем, как легко былая враждебность замутила рассудок. Сверху донесся глухой лязг — лифт остановился на пятом этаже. Босх пристально посмотрел на Частина и тоже ткнул в него указательным пальцем: