Майкл Коннелли - И ангелов полет

Босх провел ладонью по лицу — ощущение было такое, словно он прикоснулся к сырой штукатурке. Он наклонился, опустил руки на колени и вдруг почувствовал боль, ту, которая, как он надеялся, ушла навсегда. Давно ему не было так одиноко. Давно он не чувствовал себя чужаком в этом городе. Горло и грудь сдавило, пространство сжалось, как будто на него упал саван клаустрофобии.

Босх снова достал телефон. Проверил аккумулятор и обнаружил, что он почти разрядился. В лучшем случае хватит на один звонок. Он набрал домашний номер и подождал.

Автоответчик принял только одно новое сообщение. Опасаясь, что аккумулятор вот-вот отдаст последнюю каплю энергии, Босх поспешно переключился на режим воспроизведения и прижал телефон к уху. Но голос, который дошел до него, не был голосом Элеоноры. Это был голос, искаженный обернутым вокруг трубки целлофаном, который затем перфорировали с помощью вилки.

— Не рви жилы, Босх, — произнес голос. — Тот, кто стоит против копов, — ничтожество, пес, и сдохнет как собака. Ты сделаешь как надо, Босх. Не рви жилы. Оставь все как есть.

В Паркер-центр Босх прибыл за двадцать пять минут до назначенной встречи с заместителем начальника полиции Ирвингом. Он приехал один, оставив членов команды искать свидетелей в соседнем с Энджелс-Флайт жилом доме. Остановившись у дежурившего внизу полицейского в форме, детектив сказал, что в ближайшие полчаса ожидает поступления важной информации от анонимного источника, и попросил незамедлительно передать ее в комнату совещаний, расположенную рядом с кабинетом Ирвинга.

Однако поднялся Босх не на шестой этаж, где работал заместитель начальника полиции, а лишь на третий. Пройдя по коридору, вошел в один из кабинетов отдела грабежей и убийств, где его ждали четыре вызванных им детектива: Бейтс, О'Тул, Энгерсол и Рукер. Именно они первыми прибыли на место преступления, получив вызов с Энджелс-Флайт. Проведя полночи на ногах, все четверо выглядели не лучшим образом. Босх вытащил их из постелей в девять утра и дал каждому полчаса на то, чтобы добраться до Паркер-центра. Собрать четверку оказалось не так уж трудно — Босх сказал, что от предстоящего разговора зависят их карьеры.

— Времени у меня мало, — начал он, проходя между рядами столов.

Три детектива стояли вокруг сидевшего за своим столом Рукера. Босх сразу все понял. Какие бы решения ни были приняты на месте преступления, они могли быть приняты только Рукером, явным вожаком этой четверки.

Босх остановился в паре шагов от детективов, не приближаясь и давая понять, что не принадлежит к этой неформальной группе. Однако заговорил он спокойно, без угрожающих жестов, почти мягким тоном телеведущего, рассказывающего зрителям обычную историю.

— Вас вызывают. Вы приезжаете, отодвигаете подальше парней в форме, устанавливаете периметр. Кто-то проверяет тела и находит водительские права, из которых следует, что один из убитых — Говард Элайас. Вы…

— Никаких водительских прав не было, Босх, — перебил его Рукер. — Разве капитан не сказал тебе об этом?

— Сказал. Но сейчас рассказываю я, так что слушай, Рукер, и помалкивай. Я хочу спасти ваши задницы, и времени у меня мало.

Он подождал — все молчали.

— Так вот, как я уже сказал, — продолжил Босх, глядя в глаза Рукеру, — по водительским правам вы опознаете в одной из жертв Элайаса. Прикидываете, что к чему, и решаете, что, вероятно, убийство адвоката — дело рук какого-нибудь копа. По-вашему, Элайас получил по заслугам, а тот, кто его застрелил, совершил чуть ли не подвиг. И вот тут вы начинаете глупить. Чтобы помочь убийце, вы инсценируете ограбление. Снимаете…

— Босх, ты полное…

— Я же сказал, Рукер, заткнись! Мне некогда слушать вашу чушь. И вы не хуже меня знаете, что все было так, как я описал. Вы сняли с него часы и забрали бумажник. Но только ты прокололся, Рукер. Браслет поцарапал руку. Посмертное повреждение. Это станет ясно на вскрытии, и тогда вы четверо окажетесь в заднице.

Он выдержал паузу, ожидая реакции Рукера. Тот ничего не сказал.

— Ладно, похоже, вы меня поняли. Кто-нибудь скажет, где сейчас часы и бумажник?

Босх взял еще одну паузу и посмотрел на часы. Без четверти десять. Детективы угрюмо молчали.

— Я так и думал. — Он обвел взглядом всех четверых. — И вот как мы поступим. Через пятнадцать минут у меня встреча с Ирвингом. Потом он устраивает пресс-конференцию. Если к тому времени дежурному не позвонят и не передадут информацию относительно того, куда ушли эти вещи и где их можно найти, я докладываю Ирвингу, что ограбление было инсценировано теми, кто первыми оказались на месте преступления. И тогда, парни, я вам не завидую.

Он снова оглядел четверку. Напряженные лица не выдавали ничего, кроме злости и ненависти. Ничего другого Босх и не ожидал.

— Лично я не имею ничего против, чтобы вы, ребята, получили то, на что нарвались. Но я расследую это дело, и мне ни к чему дополнительные осложнения. Поэтому, и только поэтому, я даю вам шанс.

Он постучал по циферблату часов.

— У вас осталось четырнадцать минут.

Сказав это, Босх повернулся и зашагал по проходу к двери.

— Кто ты такой, Босх, чтобы судить нас? — крикнул ему вслед Рукер. — Этот адвокатишка был псом и сдох как собака. Он свое заслужил. Сделай все как надо, Босх. Не рви жилы. Оставь все как есть.

Босх развернулся, обошел стол и двинулся назад по другому проходу. Рукер почти дословно повторил то, что оставил на его автоответчике незнакомец. Сдерживая нарастающий гнев, Босх приблизился к четверке, но не остановился, а шагнул к столу, за которым сидел Рукер, наклонился и, глядя ему прямо в глаза, выговорил:

— Слушай меня. Еще раз позвонишь мне домой — независимо по какому поводу — предупредить или сообщить прогноз погоды, — и я приду к тебе. Только не жди тогда приятной беседы.

Рукер моргнул и поднял руки, признавая поражение.

— Эй, приятель, я тебя не понимаю. Что ты, на хрен…

— Побереги запал для того, кого сможешь убедить. Мог бы обойтись и без целлофана, если считаешь себя мужчиной, а не трусливым дерьмом. Вот так-то, приятель.

Босх надеялся, что до встречи с Ирвингом у него еще будет пара минут, чтобы просмотреть записи и собраться с мыслями. Но Ирвинг уже сидел за круглым столом, опершись локтями о полированное дерево и составив пальцы домиком.

— Садитесь, детектив, — сказал он, когда Босх вошел в комнату. — Где остальные?

— Хм, — пробурчал Босх, кладя перед собой кейс. — Все еще работают, шеф. А я вот хотел оставить кейс и сбегать за кофе. Вам что-нибудь принести?

— Нет. И у вас времени на кофе тоже нет. Мне уже звонят отовсюду. Газетчики пронюхали, что убит Элайас. Кто-то проболтался. Вероятно, из службы коронера. Так что сейчас начинается настоящий дурдом. Я хочу знать, что вы делаете, чем заняты. Мне еще нужно успеть дать информацию шефу, потому что проводить пресс-конференцию будет он сам. Она назначена на одиннадцать. Садитесь.