Джеффри Арчер - Ложное впечатление (в сокращении)

Джек задержался на проходной и предъявил жетон ФБР. В лифте он ткнул в кнопку 32-го этажа. Когда лифт открылся, он побежал по коридору. У распахнутой двери стояли охранники, двое механиков в красных комбинезонах и уборщик.

— Кто вы такой? — задал вопрос охранник.

— ФБР, — бросил Джек и вошел, на ходу показав жетон.

Первым, что бросилось ему в глаза, был увеличенный снимок — Джордж Буш пожимает руку Фенстону. Джек сразу нашел взглядом то, что искал, — вещь лежала на стопке страниц у открытой папки.

— Что случилось? — спросил Джек властным тоном.

— Какой-то мужчина запер себя в этом офисе на три с лишним часа и, должно быть, включил сигнализацию.

— Мы ни при чем, — поспешил оправдаться один из механиков, — нам приказали понизить статус вызова.

Джек подошел к письменному столу, пробежал глазами по документам, поднял взгляд и увидел, что мужчины, все четверо, продолжают на него пялиться. Джек в упор посмотрел на охранника и произнес:

— Ступайте к лифту, дождитесь полицейских и ведите прямо ко мне.

Охранник ушел.

— Вы трое — освободите помещение. Возможно, произошло преступление, и здесь нельзя ничего трогать.

Мужчины повернулись к двери. Джек схватил камеру и опустил в карман тренча.

Такси остановилось у неприметного входа в банк, гордившийся тем, что у него мало клиентов. На карнизе белого мрамора красовались выбитые буквы «Ж» и «Ц». Кранц расплатилась с водителем, дождалась, когда уедет такси, и вошла.

«Банк Женевы и Цюриха» специализировался на обслуживании русских нуворишей.

Кранц подошла к старомодной деревянной стойке.

— Чем могу вам помочь? — спросил служащий в безупречном сером костюме.

— Сто семь — двести девять — пятьдесят девять, — сказала она.

Служащий набрал на компьютере номер счета, на экране высветились цифры.

— Могу я взглянуть на ваш паспорт?

Кранц передала ему один из паспортов, что забрала в сейфе своей гостиницы.

— Сколько у меня на счете? — осведомилась она.

— Сколько, по вашим расчетам, должно быть?

— Чуть больше двух миллионов долларов.

— Какую сумму вы бы хотели снять?

— Десять тысяч долларов и десять тысяч в рублях.

Служащий извлек из-под стойки лоток, тщательно пересчитал банкноты и выложил на стойку два аккуратно заклеенных полиэтиленовых конверта без указания названия банка и логотипа, а также без документа, подтверждающего факт банковской операции.

Кранц спрятала конверты во внутренний карман и неторопливо удалилась. Пропустив два такси, она остановила третье и сказала водителю:

— «Калстен».

Поездка заняла десять минут и обошлась ей в четыреста рублей. Расплатившись, она вышла и присоединилась к группе туристов, глазеющих на витрину сувенирного магазина. В центре витрины красовался самый востребованный товар — генеральский мундир с фуражкой, портупеей, кобурой и тремя рядами боевых медалей. Ценника не было, но Кранц знала, что мундир стоит двадцать долларов.

Кранц вошла в магазинчик. За высоким деревянным прилавком, на котором валялись бумаги, пустые сигаретные пачки и недоеденный бутерброд с колбасой, сидел толстый мужчина в коричневом мешковатом костюме.

— Чем могу помочь? — спросил он с кислой улыбкой.

Кранц объяснила, чем именно. Хозяин расхохотался:

— Это будет недешево, да и потребует времени.

— Форма нужна мне сегодня днем, — заявила Кранц.

— Исключено, — ответил он, пожав плечами.

Кранц извлекла из кармана пачку денег, вытащила стодолларовую купюру и повторила:

— Сегодня днем.

Хозяин поднял брови.

— Может, я и выйду на нужного человека.

Кранц выложила на стол еще сто долларов со словами:

— Мне также нужен ее паспорт.

— Исключено.

Кранц выложила еще двести долларов.

— Но что-нибудь я точно придумаю. — Он сделал паузу и добавил: — За хорошую цену.

И сложил руки на животе.

— Плачу тысячу, если все будет сегодня днем.

— Сделаю все возможное, — сказал хозяин.

— Не сомневаюсь, потому что стану вычитать по сто долларов за каждые пятнадцать минут после… — Кранц бросила взгляд на наручные часы, — двух часов дня.

Такси въехало в ворота Уэнтворт-Холла, и Анна, к своему удивлению, увидела, что Арабелла дожидается ее на верхней ступеньке с охотничьим ружьем под мышкой. Дворецкий открыл дверцу машины, хозяйка спустилась навстречу гостье.

— Как я рада вас видеть, — произнесла Арабелла, расцеловав Анну в обе щеки. — Вы приехали как раз к чаю.

Анна прошла в дом следом за Арабеллой, а помощник дворецкого вытащил из багажника ее чемодан. В холле она остановилась и медленно обвела взглядом стены, не пропустив ни одной картины.

— Да, приятно побыть в окружении родственников, даже если для них это, возможно, последний загородный уик-энд, — заметила Арабелла.

— О чем вы? — насторожилась Анна.

— Адвокаты Фенстона прислали письмо с напоминанием, что если я завтра до полудня полностью не погашу долг их клиенту, то должна быть готова распрощаться со всеми фамильными ценностями.

— Он намерен разом пустить с молотка всю коллекцию? Но это бессмысленно — выручка не покроет даже первоначального долга.

— Покроет, если он следом выставит на продажу и дом.

— Не посмеет… — начала Анна.

— Посмеет. Нам остается только надеяться, что господин Накамура не изменит своей любви к Ван Гогу. Честно говоря, это моя последняя надежда.

Арабелла провела Анну в гостиную. Появилась горничная с серебряным подносом и стала накрывать столик у камина. Тут вошел Эндрюс.

— Миледи, вам посылка. Курьер просит, чтобы вы непременно расписались в получении.

Арабелла вышла за Эндрюсом. Когда она вернулась, улыбка на ее лице уступила место мрачному выражению.

— Что-то случилось? — спросила Анна.

— Идемте, сами увидите.

Анна прошла за ней в холл. Эндрюс и его помощник снимали обшивку с красного футляра, который Анна надеялась никогда больше не увидеть. Женщины смотрели, как Эндрюс осторожно удалил поролоновую обертку и открыл холст, тот самый, что Анна последний раз видела в студии Антона.

— Что прикажете с ним делать? — спросила Арабелла. Дворецкий тихо кашлянул. — Хотите что-нибудь предложить, Эндрюс?

— Нет, миледи, но я подумал, что вас следует уведомить. Машина с другим вашим гостем уже подъезжает.

— У этого человека явный дар выбирать подходящий момент, — заметила Арабелла и глянула на себя в зеркало. — Эндрюс, господину Накамуре приготовлена комната Веллингтона?

— Да, миледи, а доктору Петреску приготовлена комната Ван Гога.

Дворецкий сошел по ступеням, так рассчитав шаг, чтобы очутиться внизу в тот самый миг, когда «лексус» остановится у входа. Эндрюс открыл заднюю дверцу, и господин Накамура вышел из лимузина с небольшой квадратной коробкой в руке.