Маргарет Марон - Дитя зимы (в сокращении)

— Должно быть, вы очень скучаете по нему, — заметила Ричардс.

— В понедельник будет три года, как он умер, — просто сказала миссис Харпер.

— Возвращаясь к четвергу, — вступил Маклэм. — Вы случайно не запомнили точное время выстрела?

Женщина покачала головой:

— Я не ношу часов.

— Но солнце еще не зашло, верно? — настаивала Ричардс.

— Только-только закатилось. На улице я еще хорошо видела, но домой вернулась уже в полной темноте.

На обратном пути в Доббс Маклэм сказал:

— А во сколько у нас нынче заходит солнце?

Мейлин Ричардс заглянула в Интернет, и минуту спустя ответ был готов.

— Закат в четверг был в пять двадцать девять. Сумерки до пяти пятидесяти шести.

— Ведь за десять-пятнадцать минут человек вполне может перелезть через те бревна в Орчад-Рейндже и оказаться на Райдаут-роуд?

— Верно, — согласилась Ричардс, — но вряд ли Роуз соблюдал время с точностью до секунды. Если это был Гарсиа, как он мог знать, когда именно Роуз проедет мимо?

Вернувшись в участок, детективы еще некоторое время обсуждали возможные сценарии событий. Вскоре приехал Джемисон.

— Я узнал насчет подружки Роуза, — сообщил он. — Миссис Дарла Оверхолт из Мэйкли. По крайней мере так мне сказали завсегдатаи баров.

В дверях возник один из полицейских.

— В Виргинии только что объявлена тревога «Эмбер». Белый восьмилетний мальчик Келвин Шей Брайант. Это случайно не сын майора Брайанта?

Я вернулась домой около часа дня и попыталась понять, что мне меньше хочется делать — заниматься стиркой или готовить материалы по бракоразводному процессу, который предстоит на следующей неделе. Решила, что стирка может подождать, и тут зазвонил телефон.

— Миссис Брайант? Судья Нотт? — Звонившая женщина явно не была уверена, как лучше ко мне обращаться.

— Да? — откликнулась я.

— Это Мейлин Ричардс, мэм. Мы хотели бы узнать… не могли бы вы объяснить, что происходит? Я не знаю, насколько удобно звонить майору Брайанту… Но мы только что услышали, что объявлена тревога по коду «Эмбер», и там сказано, что Кэла увезла неизвестная женщина в синей куртке и солнечных очках. Это не его мать, как все думали вначале.

— Что-о?!

— О, боже! — простонала Ричардс, мгновенно сообразив, что ее сообщение стало для меня новостью. — Мне очень, очень жаль…

Прежде чем я успела ответить, зазвонил мой мобильник. На экране высветился номер Дуайта. Я поспешно распрощалась с Ричардс, пообещав с ней связаться, и ответила на звонок.

— Что там происходит? — воскликнула я. — Ты же сказал, что Кэла увезла Джонна.

— Как ты узнала?

— Ты еще спрашиваешь?! После того, как объявили тревогу «Эмбер»? Я же твоя жена! Почему я узнаю об этом от кого угодно, только не от тебя?

— Я только что сумел тебе позвонить.

— Где Джонна? Что она сама об этом думает? Кто забрал Кэла?

Дуайт долго молчал.

— Джонна мертва, — наконец сказал он, и я в оцепенении слушала его рассказ о событиях сегодняшнего утра. Оправившись от изумления, я потребовала подробностей, но Дуайт сказал:

— Прости, Дебора, но я должен быть в кабинете Пола через три минуты. Иначе ребята из полиции штата выпишут ордер на мой арест.

— Что?

— Шучу. Но они хотят поговорить со мной.

В его голосе была боль, и я приняла решение:

— Я еду к тебе. Буду еще дотемна.

Дуайт начал протестовать, но я не стала его слушать.

— «В горе и в радости», — напомнила я ему. — И потом, тебе нужно свежее белье и носки. Привезти еще что-нибудь?

— Нет. Позвони моей матери. И расскажи ей все, прежде чем она услышит «от кого угодно».

— Позвоню, — пообещала я. — Скоро увидимся.

Я связалась с Мейлин Ричардс и пересказала ей самое важное. Потом позвонила своему шефу — объяснить, почему мне нужен недельный отпуск.

После этого я собрала чистую одежду, столько, чтобы нам хватило на неделю, и в последний момент сунула в сумку черный костюм Дуайта и свое черное платье. Я не знала, когда состоятся похороны, но решила перестраховаться.

Через час после звонка Дуайта я была уже в пути.

Дуайту не раз приходилось давать свидетельские показания; но, отвечая в суде на придирки адвокатов защиты, он никогда не думал, что и сам он может оказаться на месте подозреваемого. Пусть Пол и назвал этот допрос формальностью, но ребята из штата приехали, чтобы разыскать убийцу Джонны. И как ее бывший муж, он был одним из основных подозреваемых. Дуайт сказал себе, что надо принимать это как данность.

Поначалу все шло гладко. Он приехал в участок к часу дня, все остальные уже собрались у Рэдклифа. Никто не предложил перенести беседу вниз, в комнату для допросов, и, очевидно, Дуайту следовало быть за это благодарным.

Дуайт улыбнулся, когда Пол познакомил его со специальными агентами Ником Льюисом и Эдом Кларком из следственного отдела по уголовным преступлениям штата Виргиния.

Льюис был, видимо, ровесником Дуайта — чуть за сорок, а Кларк казался на пару лет моложе. Оба были крепкими, высокими, но волосы у Льюиса уже начинали редеть, а мешки под глазами придавали ему сходство с сонным бладхаундом.

Что до Кларка, то острые черты его лица и круглые, похожие на пуговицы глаза напомнили Дуайту пуделя.

— Мне очень жаль, что так случилось с мальчиком, — сказал Льюис.

— Мы так поняли, что он ушел со своим похитителем добровольно? — уточнил Кларк.

— Похоже на то, — кивнул Дуайт. — Потому сперва мы решили, что это была Джонна.

Обмен любезностями был закончен, и Кларк поставил на стол диктофон:

— Не возражаете, если мы запишем беседу?

— Нисколько, — отозвался Дуайт.

Кларк назвал точное время и имена всех присутствующих, а затем спросил:

— Когда вы последний раз виделись с миссис Джонной Брайант?

— Двадцать девятого декабря. В тот день я привез сына из Северной Каролины.

— Как бы вы охарактеризовали свои отношения с убитой?

Дуайт помедлил.

— Она была матерью моего сына, и потому мы были друг с другом вежливы.

— Почему вы расстались?

— Это было почти восемь лет назад и не имеет отношения к делу, — сказал Дуайт.

— Возможно, имела место измена с чьей-то стороны?

— Не было измены ни с чьей стороны. И женился я только на прошлое Рождество.

— Джонна Брайант получила права опекунства, — сказал Кларк. — Вы оспаривали их?

Дуайт покачал головой:

— Кэл был младенцем. Для него было лучше остаться с матерью.

— Я говорю о более позднем времени, когда он стал постарше.

— Ему ведь всего восемь лет. Он все еще нуждается в матери… — Сказав это, Дуайт ощутил, как сердце заныло от боли. Теперь у его сына матери больше не было. — Простите, — перебил он сам себя. — Послушайте, мы не могли бы поговорить позже? Мой сын…

— Фотографии вашего сына разосланы во все полицейские участки пяти штатов, — мягко сказал Кларк. — Вы же пока не знаете, где его искать. Так что вы вернее всего поможете ему, если позволите нам довести дело до конца. Насколько мы поняли, вы приехали в город вчера утром, когда ваша жена… простите, ваша бывшая жена уже исчезла?