Юхан Теорин - Санкта-Психо

Две минуты — Ян открывает кодированную дверь в кухне и напрямик бежит в спальню.

Открывает дверь и слушает.

Все тихо. Опять тихо. Несколько минут стоит неподвижно. Дети не шевелятся. Спят глубоко и спокойно. Он старается попасть в такт их дыхания, но это ему не удается.

И ему надо спать. Как детям.

Десять минут первого.

Надо спать. Если он будет полуночничать, сломается биоритм, и ночь превратится в день.

Но ему совершенно не хочется спать.

Он размышляет… собственно, это всего-навсего игра ума, точно так же все начиналось и с Вильямом в ельнике. Но Ян упорно возвращается к одной и той же мысли: как ему незаметно, при этом не подвергая риску детей, пробраться в Санкта-Психо?

Уже поздно. Время в баре «У Билла» тянется, как сироп, но спать не хочется — ночные дежурства в «Полянке» сделали из Яна настоящую сову. В свободные дни он спит до десяти, а ложится далеко за полночь. Ритм для него совершенно непривычный, и, хоть он не пьет ни капли спиртного, чувствует себя уставшим.

«Богемос» только что закончили часовую импровизацию, а он тем временем почти допил свое безалкогольное пиво. Рядом за столиком два незнакомых парня обсуждают приемы самообороны.

— А нож? — спрашивает один.

— Нож — другое дело. От ножа не защитишься.

— Да знаю я, но…

— Что — но? Ты кулак, а он по нему ножом…

— Тогда надо мечом запастись, — смеется второй.

Ян в разговор не вступает, попивает свое пиво. Сегодня в баре никого знакомых — ни Лилиан, ни Ханны… никого. Он уже готов идти домой в одиночестве и завалиться спать. Тоже в одиночестве.

Над столом нависает тень.

— Привет!

Ян поднимает глаза — незнакомый парень примерно его возраста. Черные брови и блондинистый конский хвост.

Хотя нет… не совсем незнакомый. Солист «Богемос». Он снял свою черную куртку, и теперь на нем только белая хлопковая футболка. Шея обмотана полотенцем.

— Как дела?

Что на это сказать?

— Спасибо, хорошо.

С таким же успехом можно было ответить «спасибо, плохо». Или «спасибо, все хуже и хуже».

Певец присаживается к столу. Голос у него слегка хриплый, но очень приятный — теплый, дружелюбный. Вытирает лоб полотенцем.

— Мы незнакомы, я знаю… неважно. Все спокойно.

— Конечно… — Ян по-прежнему не понимает, какой тон ему выбрать.

— Но я тебя видел… а ты? Ты меня видел?

— Нет… не понимаю, что ты имеешь в виду.

— С другой стороны заграждения… на своей второй работе. Ты же ездишь в детсад на велосипеде?

Ян ставит кружку на стол. До него доходит смысл сказанного. Он невольно понижает голос:

— Значит, ты работаешь в Санкта… в больнице?

Кивок.

— Ночбез.

— Как это?

— Отдел безопасности, ночной подотдел.

У Яна по спине побежали мурашки. Сердце заколотилось.

Наверняка в подвале все-таки есть камера наблюдения. Его сфотографировали. Или видели. Сейчас прибегут другие охранники, выкрутят руки, начнут допрашивать…

Но его собеседник сидит совершенно спокойно и улыбается.

— Я знаю, тебя зовут Ян. Ян Хаугер.

Ян кивает — что ему еще остается?

— А ты? — Можно попробовать поддерживать независимый тон.

— Реттиг… Ларс Реттиг.

— Странно, Ларс, что мы встретились здесь…

— Ничего странного. Я знаю, кто ты. И я хотел с тобой встретиться.

— Зачем?

— Затем, что нам нужна помощь.

— Какая помощь?

— Помощь в помощи. Мы стараемся помочь заблудшим.

— Заблудшим?

— Больным в Санкта-Психо… Ты хочешь, чтобы им стало лучше?

Ян молчит. Он нарушает все правила — сидит и болтает с охранником из больницы… а как же обет молчания? Но, как ни странно, он успокоился — Ларс Реттиг, похоже, не желает ему вреда.

— Может быть… а о чем речь? О какой помощи?

Ларс молчит несколько секунд, как опытный оратор перед выступлением, потом наклоняется к нему поближе и понижает голос:

— Запреты. Мы все устали от запретов.

— Кто — мы?

Ларс, не отвечая, встает из-за стола:

— Поговорим в другой раз. Я тебя найду. — Он поощрительно улыбается и добавляет: — Ты поможешь нам, Ян. По глазам вижу.

— Что ты видишь?

Реттиг улыбается:

— Что я вижу? Вижу, что ты готов защищать слабых.

Все до единого дети в «Полянке» обнимают зверей. В «Полянке», согласно распорядку дня, — час мягкой игрушки. Очередной ритуал. У кого нет своего любимца, может взять в корзине. И воспитатели тоже ходят по школе с мягкими игрушками. Медвежата, тигры и жирафы с тонкими неустойчивыми ногами. Мира таскает за собой длиннющего питона в красную и белую полоску, а у Жозефин — розовый лось.

Звери-хранители, думает Ян. Ему досталась золотисто-желтая рысь. Собственно, не досталась, он сам ее выбрал — правда, после того, как все уже разобрали свои игрушки. Рысь изрядно потрепанная, но миловидная и ничем не пахнет.

— Как его зовут? — спрашивает Матильда.

— Это… Лофти. Ты ведь знаешь, это рысенок. Он прибежал сюда из леса… из далекого леса.

— А зачем? Почему он не остался в своем лесу?

— Потому что он… потому что он любит детей. Он захотел узнать, как вы здесь живете. И поиграть с вами.

У Лео — одноглазый кот, он сжимает его так крепко, что кот сплющился и стал длиннее, чем было задумано.

— А как его зовут, Лео?

— Фредди.

— И кто это?

— Не знаю… погляди-ка.

Лео разжимает маленький кулачок — там лежит кошачий глаз. Он его выковырял.

Ян внимательно смотрит мальчику в глаза и пытается понять — что это? Наивность? Или он так несчастлив? Не понять… Ян знает только, что в другом мире дети носят с собой не плюшевые игрушки, а винтовки и пулеметы.

И как им помочь? Как помочь одному-единственному? Такому, как Лео?

Ты готов защищать слабых, сказал певец из «Богемос». Может быть, это и правда, но он мало что может сделать. В его ли это силах?

И в этот понедельник тоже: несколько детей исчезают в подземном туннеле и возвращаются. Ян уже начал понимать, как реагируют дети на эти перерывы в регламентированном существовании детского сада… простите, подготовительной школы. Некоторые, например Мира и Матильда, радуются предстоящей встрече с родителями, прыгают, хихикают, их маленькие ножки быстро и охотно топают по крутым ступенькам лестницы. Другие — Фанни, Катинка — спокойны, молча и беспрекословно следуют за провожатым.

Но бывает и по-другому.

Например, Жозефин, пятилетка, та самая, которая выбрала «Зверомастера». Она волнуется перед посещением, а возвращается немного испуганной.

— Хорошо, — отвечает она на все вопросы.

Он не верит ей. Точнее, верит, но не совсем.

В этот понедельник она должна идти на свидание в два часа. За пять минут Ян приходит за ней — она сидит в игровой и строит дом из кубиков «лего».