Андрей Бондаренко - Войпель. Сентиментальный триллер

Степан Ильич (сторож на одной из туристических баз), шёл по узкой тропинке к Ладоге: шагал, нёс в правой руке пятнадцатилитровую канистру с бензином и негромко бормотал под нос:

– Ещё полторы недели назад официально закрыли туристический сезон и начали консервацию. То бишь, подготовку к приближающейся зиме. Нет же, приехала странная парочка, мол: – «Только что поженились, «медовый месяц» и всё такое прочее. Пустите, пожалуйста, пожить недельку по двойному тарифу…». Пустил, конечно. По двойному-то тарифу. Как тут откажешь…. А теперь, понимаешь, на рыбалку собрались. Тоже с двойной оплатой, понятное дело. С утра лодку пришлось переворачивать и на воду спускать…. Какая рыбалка – по такой матёрой и ветреной осени? Ох, темнят что-то ребятишки. Темнят…. Нет, девица-то ничего: симпатичная и тихая такая из себя, чем-то на школьную училку похожая. А, вот, её муженёк – тот ещё деятель: здоровенный, широкоплечий, с извилистым тёмно-багровым шрамом на щеке. И глаза у него странные: один блёклый и равнодушный, а второй, наоборот, очень и очень внимательный. Из знаменитой серии: – «Такой убьёт и не поморщится. А если даже и поморщится, то – всё равно – убьёт…». Ухорез несуетливый, короче говоря, вволю погулявший по Белу Свету…

Сторож вышел на старенький деревянный причал, рядом с которым – на серой ладожской воде – размеренно покачивалась длинная пластиковая лодка, оснащённая японским подвесным мотором.

– Опять, Ильич, сам с собой беседы ведёшь? – приветливо улыбнулся Сергей.

– Веду, конечно. Привычка у меня такая.

– А зачем принёс ещё одну канистру с бензином? Я же при тебе полный бак залил.

– Затем, что так надо, – слегка нахмурившись, пояснил сторож. – Пойдёте обратно, а тут (тьфу-тьфу-тьфу, конечно), сильный встречный ветер задует. Расход топлива в два раза увеличится…. Нет, за тебя-то, молодчик отвязанный, я не беспокоюсь. Наверняка, из любой передряги выберешься. Из любой…. А, вот, супруга у тебя – нежная очень. О таких всегда беспокоиться надо.

– Спасибо за заботу, – поблагодарила Ольга.

– Не за что, девонька. Не за что…. Давайте-ка, ребятки, забирайтесь в лодку. Рассаживайтесь. Удочки не забудьте. И канистру с бензином держите…. Отвязываю верёвку. Лодку отталкиваю. С Богом…

Сыто взревел мощный японский мотор, и лодка, элегантно развернувшись, отчалила от берега.

Вскоре она вышла из узкого залива непосредственно в Ладогу и устремилась на юго-восток.

Через час с небольшим Сергей, заглушив двигатель, объявил:

– Эхолот показывает, что под нами – солидные глубины, порядка ста семидесяти-восьмидесяти метров…. Достаточно? Или же двухсотметровую глубину, чисто для подстраховки, поищем?

– Никогда не стоит перебарщивать, – посоветовала Оля. – Вот, держи коробочку.

Коробочка (вернее, шкатулка), была бронзовой, тяжёлой и запертой на ключ, который остался в Питере. А ещё в ней находилась маленькая золотая фигурка, изображавшая очень сердитого и сурового старика.

– Ну, их, куда подальше, все эти древние и загадочные раритеты. Типа – от греха подальше, – усмехнулся Сергей и, коротко размахнувшись, бросил бронзовую коробочку в ладожские воды.

– Бульк, – отправляясь на дно, выдала на прощанье шкатулка.

– Вот и всё. Проехали…. Возвращаемся на турбазу.

– Разве мы не будем рыбу ловить? – удивилась Ольга. – Удочки же взяли с собой.

– Рыбачить на Ладоге – в самом-самом конце октября? И на такой приличной глубине? Не смеши меня, пожалуйста…. Тем более что мы с тобой ещё и трети «Камасутры» не изучили – в её практическом применении. Так что, возвращаемся и изучаем на практике. Причём, с прилежанием и не отлынивая.

– Как скажешь, милый. С прилежанием, так с прилежанием…

– Купчино – неформальный район Санкт-Петербурга.

– «Юнона» – вещевой рынок в Санкт-Петербурге.

– Чупакабра – неизвестное науке существо, персонаж многочисленных легенд, согласно которым чупакабра убивает животных (преимущественно коз, куриц и кроликов), и высасывает у них кровь.

– Кята – азербайджанская лепёшка.

– Чавела (цыганский яз.) – человек, цыган.

– Пенитенциарная система – уголовно-исполнительная система, государственный институт, ведающий исполнением уголовных наказаний, наложенных на граждан в соответствии с действующим Законодательством.