Дэвид Марк - Сумерки зимы

– Я видел Чандлера. Долго с ним говорил. И уже дважды сталкивался с подозреваемым. Это разные люди!

– Хватит! – Взмахом руки Фарао усадила Макэвоя на место, перевела взгляд с его горящего лица на раздраженного Колина Рэя и, похоже, приняла решение. – Вообще, что у тебя за бзик с инвалидами? Приехав, я сразу наткнулась на однорукого русского, который тут размахивал своей единственной клешней. – И она сладко улыбнулась. – Видишь ли, прямо сейчас мне не до одноногих алкашей.

Макэвой, который только что едва не взорвался, сдавленно хохотнул. Остальные тоже расслабились после грубоватой шутки босса.

– Итак, что мы имеем? – подытожила Фарао. – Для начала, мы здорово продвинулись. Еще утром у нас было два отдельных дела. Вечером их уже четыре, и они, вполне вероятно, связаны. Тут Макэвой неплохо потрудился, даже если тщательно скрывал свой талантище…

Сдержанные смешки; на этот раз Макэвою не пришлось выдавливать улыбку – сама возникла.

– А от тебя, Макэвой, я потребую письменный отчет, который ты сочинишь в первую же свободную минутку. Мне нужно знать, на каком мы свете. Выкладывай все, что тебе известно. Пригодятся и твои показания насчет сегодняшнего. Хочу позвонить наверх и объяснить, что мы работали тише воды ниже травы, старались не загружать эфир. Или типа того. Лишь бы дать им понять, будто я в курсе, чем, на хрен, заняты мои подчиненные. День еще не кончился, так что, боюсь, улизнуть домой никому не удастся. Ты, Бен, прямиком дуй в больницу, сними показания с Энжи Мартиндейл. И с бармена заодно, если он пришел в себя. Помягче там, слышишь? На тебе, Софи, связи между нашими жертвами. Все, что могло объединять Стейна, Дафну Коттон, Тревора Джефферсона, а теперь еще и Энжел. Спору нет, этот персонаж Чандлер – важное звено цепи. Раз уж Макэвой успел наладить с ним связь, завтра мы вместе отправимся в Линкольншир, поболтаем с Чандлером по душам. Может, вспомнит еще что-нибудь… Колин, Шер, пообщайтесь с местными. Походите по здешним пабам. Выясните все, что можно, об Энжел Мартиндейл. Есть ли у нее парень. Трепалась ли Энжел о том, что ей довелось пережить, или держала при себе. Тут полно рыбаков, так что не забудьте поспрашивать и про Фреда Стейна…

Макэвой смотрел на нее, как щенок в ожидании ломтика ветчины.

– Твоя задача поинтереснее. – В глазах Фарао знакомая теплая искра. – Воспользуйся своей большой башкой, разузнай, кому потребуется наша защита. Кто еще выжил чудом? Есть еще такие поблизости? В общем… Рабочий день затянулся, но хуже всего, что мы застряли в Гримсби. Я хоть и живу неподалеку, но не смогу заскочить домой и прикончить бутылку «Зинфенделя», которая стоит в холодильнике. Это меня раздражает. Имейте в виду, других причин для раздражения мне не нужно.

Полицейские обменялись взглядами. Повздыхали, словно готовясь к марафонскому забегу. Скребя ножками стульев по полу, встали, принялись приводить себя в порядок.

Макэвой поднялся последним и обнаружил подле себя Триш Фарао. Рядом с ней он просто исполин, но Фарао улыбалась ему снизу вверх, точно несмышленому младенцу.

– Ума не приложу, хорошо ты потрудился или не очень, – негромко сказала она. – Но не сомневаюсь, что Хелен Тремберг предпочла бы заполучить шрам на руке, чем перерезанное горло. И Энжи Мартиндейл до сих пор жива. Кто бы что ни говорил, помни об этом.

Нужных слов Макэвой не нашел, потому лишь кивнул.

– Рапорт можешь написать дома.

Фарао все так же не сводила с него взгляда. И в глазах ее была не только материнская нежность.

Воздух в легких точно застывшее желе. Хочется чихнуть, но он боится, что ребра разлетятся вдребезги, как шваркнутая о стену лампочка; он подносит к губам чашку с горячим шоколадом, щедро сдобренным бренди, но руки так дрожат, что в чашке поднимается настоящий темно-коричневый прилив и, плеснув, ошпаривает нос.

Он рассматривает свое отражение в бликующей поверхности монитора – лицо на фоне картинок и текста.

– Это адреналин выветривается, – сказала Рой-зин, гирляндой обвивая тонкие руки вокруг его шеи. – Просто нужно опять тебя растормошить.

Макэвой кивнул. Растянул губы в улыбке. Ему хочется поцеловать жену, но он сердито борется с искушением. Сначала покончить с делом. Убийца не найден, преступления не раскрыты. Хотя сегодня он держал убийцу за горло, а затем позволил ему ускользнуть.

Ройзин сидит на столе – примостилась на краешке крепко сколоченного верстака красного дерева, который Макэвой задешево приобрел в благотворительной лавке на Фритаун-Уэй и который не подходит ни к какой другой мебели в их лилово-желтой спальне с белыми встроенными шкафами и шаткой с виду кроватью на четырех столбиках. Ройзин обнажена. Изящные ноги с темными от пыли подошвами покоятся на его голом бедре; пальцы массируют кожу зарываясь в нее как в песок. Он обхватывает одну лодыжку ладонью, под пальцами ерошатся волоски, отросшие с той поры, как живот стал мешать Ройзин брить ноги ниже коленей.

– Эктор, тебе получше? – Она поворачивает его голову к себе. Встречает взгляд мужа широкой улыбкой. – Нашел что-нибудь?

Макэвой, облаченный в старую университетскую майку игрока в регби и потертые джинсовые шорты, отстранился от монитора, устало ткнул в текст и вздохнул:

– То ли слишком много, то ли наоборот.

Соскользнув к нему на колени, Ройзин принялась читать. Макэвой с легкой улыбкой искоса наблюдал за ней: читая, жена едва заметно шевелила губами. Он обожал эту ее привычку.

– И кто из них следующий? – спросила Ройзин, дочитав страницу.

Макэвой состроил гримасу:

– Ума не приложу. – Пристроив голову на плече жены, он вдохнул чистый, фруктовый запах ее кожи. – Я бы даже не вспомнил про Энжи Мартин-дейл, не упомяни о ней Чандлер. Или про Фреда Стейна.

Голова Макэвоя забита именами счастливцев, избежавших смерти. Он убрал иконку часов из правой нижней части экрана – специально, чтобы не следить за временем. За розыском этих имен он провел уже не один час, но так и не продвинулся в догадках, кто из этих людей может стать новой мишенью. Этот этап расследования поставил под сомнение его профессионализм. Макэвой ощущал себя полным идиотом, когда, вбив в поисковую строку Гугла «единственные выжившие», обнаружил перед глазами ссылки на телефильм 1970 года с Уильямом Шетнером в главной роли [18] Уильям Шетнер (р. 1931) – канадский актер кино и телевидения, певец и музыкант. . Он попытался мыслить стратегически. Вводя новый запрос, постарался припомнить все, что знает о тонкостях работы поисковых машин. Ограничил поиск сайтами газет. И вот перед ним перечень статей о трагедиях.

Мысленно он наложил результаты поисков на карту страны. Поразмышлял, какую подсказку можно извлечь из расположения мест предыдущих преступлений. Конечно, убийство Фреда Стейна случилось далеко в море, но корни старого рыбака тянулись к Восточному побережью – он родился в Гулле. Дафна Коттон убита в центре Гулля. Тревора Джефферсона сожгли в Королевской больнице Гулля. Положим, нападение на Энжи Мартиндейл произошло в Гримсби, но это ближайший городишко к Гуллю. Означает ли это, что убийца – из местных? Не затаил ли он какую-то обиду на все Восточное побережье? Может, и сам в прошлом оказался единственным выжившим? Вышел невредимым из бойни? И не в силах жить с чувством вины? Решил, что и прочим тоже…