Игорь Резун - Свидание на Аламуте

Гремят решетки. Служитель пропускает женщину в хранилище с рядами стальных ячеек, серебрящимися в лучах ламп дневного света до самого потолка.

Ячейка номер 4322. Лестница ей не нужна. Но на цыпочки встать пришлось. Служитель с усилием заставляет себя оторвать глаза от ее розовых пяток и напряженных, упершихся в пол пальцев ног с алыми пятнами лака.

Женщина выдвигает ячейку. Мужчины с каким-то почтением отодвигаются от нее, и торопливые пальцы клиентки разворачивают извлеченный из ячейки документ, судя по желтизне бумаги, очень старый.

На банковских часах в холле — 4:25.

В тот момент, когда луч оптического идентификатора уколол зрачок Мириам, Вуаве пришел в себя. Он пошевелился. Он уже все знал.

Вуаве не чувствовал боли. Его тело, хоть оно и было скрючено в скомканном кузове «шевроле» рядом с мертвым телом водителя-ассасина, все-таки не получило значительных повреждений. Но его воля, его чудовищная энергетика были раздавлены, как муха томом Британской энциклопедии, размазаны в ничто. И только сейчас его энергетика, убитая электромагнитным импульсом, задавленная тоннами свинца и бетона, начинала понемногу оживать. Она собиралась сгустками в кистях рук, магмой протекала по позвоночнику и понемногу заполняла ту страшную, наглухо законопаченную камеру, в которой его заперли.

Он все знал. Он все видел. Он понимал, что не может помешать. Он надеялся успеть уничтожить.

…В бункере тоже было тихо. Майбах вспотел. Боясь нарушить эту сосредоточенную тишину, он не стал наливать минералку в стакан, а начал делать жадные глотки прямо из открытой бутылочки.

— Энергетическая масса объекта растет, — подал голос самый молодой из сидящих за мониторами.

— Сколько у нас времени?!

— Не более восемнадцати минут.

— Черт… давайте ребятки, давайте…

В этот момент другой сотрудник перебил:

— Она ПРОЧИТАЛА!

Заратустров спохватился, бросил сигару в пепельницу и начал лихорадочно тереть шею в разрезе воротника. Он заходил по кабинету вокруг стола и нервно забормотал:

— Так, отводите группу у отеля, быстро! Усильте охрану бункера… Ну, давайте же, ребятишки, ну…

Майбаху сделалось жутко.

4:32

— До свидания, мадам!

Она не оглянулась. Только розовеют ее полные пятки, исчезая за дверями. Только странно, вполоборота, будто ожидая нападения, идут за ней мужчины. Служитель смотрит на полицейских, застывших позади, и пожимает плечами: никаких формальных причин для тревоги.

На экране наружного наблюдения видно, как белый «мерседес» отъезжает от здания банка, направляясь по рю Монту к озеру. Служитель морщится, как от колик в желудке, вспоминая ее нагое тело, открытое по всей середине, и эту звериную, ненасытную страсть, волнами пышущую оттуда. Потом он запускает систему просмотра данных идентификации, давая компьютеру задание на анализ результатов. Машина думает, помаргивая циферками на экране. Проходит около пяти секунд, после чего компьютер выдает результат запроса: принятый код доступа и, самое главное, картинка сетчатки глаза принадлежат Роберу-Антуану Вуаве. С экрана на служителя смотрит худое жесткое лицо с прилизанными волосами. Этого мужчину сложно представить каким-либо другим…

Он с ужасом вспоминает ее бездонные, неморгающие глаза… и торопливо хватает трубку телефона.

— Алло! Господин первый заместитель директора? Говорит Корнер, дежурный банка. У нас небольшое недоразумение, надо бы о нем немедленно сообщить нашему клиенту, господину Роберу Вуаве…

Тем временем машина прочертила по асфальту черную линию резиной колес, развернувшись почти что вокруг себя, и остановилась на дебаркадере. Лопасти красно-белого вертолета уже вращались, и сам он танцевал, чуть оторвавшись от бетонной площадки. Явно в нарушение всех инструкций пилот высунулся из кабины, крича по-английски: «Быстрее, быстрее!» Порыв ветра, поднятого винтами, сорвал с женщины плащ на подходе к вертолету, и она, ничуть не обращая внимания на свою наготу, полезла в винтокрылый аппарат. Несколько ранних зевак, прогуливавшихся с собаками, глазели на это в полном изумлении. Вертолет, даже не дожидаясь, пока его пассажиры закроют дверцы, взмыл вверх, высоко над оставшимся на сером бетоне испачканным белым плащом, и устремился в сторону гор.

Голая Мириам, сидевшая между двумя своими сопровождающими, внезапно покачнулась и закрыла глаза. Один из сидящих придержал ее за плечи, и женщина снова села прямо, смотря только перед собой. Волосы ее развевались от ветра, врывающегося в тесную кабину. Один из мужчин перегнулся к пилоту и прокричал, отведя его наушник в сторону:

— Доложи на Базу: она просыпается!

Часы на руке Вуаве, золотоплатиновый вариант Cartier с двенадцатью крупными бриллиантами, еще работали — прославленный швейцарский механизм подтвердил свое качество, рухнув вместе с машиной и ее пассажиром почти со ста двадцатиметровой высоты. Показывали они ровно пять часов двадцать минут утра. Но Вуаве не нужно было смотреть на часы. Он уперся руками и ногами в окружавшее его гнутое железо. Костюм на нем давно разошелся по швам от ударов, и теперь Вуаве вылуплялся из него, как птенец из яйца, как огромная бабочка из своего кокона… Заскрежетал металл; по бетонной массе, только успевшей застыть, побежала мелкая паутинка трещин.

Вуаве разогнулся. Расслабил грудную клетку. Освободил место для пранового дыхания, льющегося из холодных, безжалостных космических глубин. Остатки воздуха вошли в его легкие раскаленными парами и вырвались жуткими смерчами. Вуаве закричал.

Громовой удар потряс землю в районе Эйлсберри. Волна шла изнутри. Она быстро докатилась до поверхности, и чудовищное количество расколотого бетона и свинца вырвалось из кратера шахты, на несколько секунд встало грибом из пыли угля и начало тяжело валиться на землю. Даже в тумане было видно, как вспух черный, исходящий волокнами гриб…

На месте залитой шахты теперь располагалась воронка. Прошло еще минут пять, и на ее зазубренном краю появился человек. Он был черен от угля и полугол — на нем остались только фрагменты брюк. Лицо его было испачкано в крови, да и на худом теле она темнела пятнами. Шатаясь и не замечая, что идет по раскаленным, медленно остывающим и почти расплавленным кускам свинца, человек сошел с кратера. Через десять минут это оборванное и окровавленное существо вышло на автостраду Лондон — Бирмингем. В пять с небольшим утра движение тут только начиналось. Прежде чем на трассе показался седельный тягач «МАН» с трейлером, в котором кудахтали цыплята с фермы в Нортгемптоне, прошло еще около пятнадцати минут.

Водитель «МАНа», лихой ирландец, даже не понял, что произошло. Он не нажимал на тормоза, но его многотонная махина внезапно заскрежетала и, виляя на шоссе, остановилась. Краем глаза он заметил какого-то окровавленного полуголого человека, подходившего к машине слева.