Игорь Резун - Время АБРАКадабры

Женщина решительно высунулась из своего «рено», приоткрыв дверцу.

– Алеша! У тебя буксировочный трос есть? Дерни меня, а? – звонко прокричала она, уверенная, что все сейчас решится.

Но она ошиблась. Сокурсник, часто дававший ей в институте списывать курсовые, отрицательно покачал головой и приблизился к ней со своими девчонками и карапузом.

– Леша! Как же так?

Лиля вышла из машины и растерянно смотрела то на эту казашку, то на загадочно ухмыляющуюся Майю, то на Алексея.

– Не едет тележка? – осведомился он. – Не везет тебе, Лиля!

– Но ты разве…

– Принципиально. Как говорил Кон-Цзы, тот, кто вмешивается в волю самого Неба, получит наказание на Земле. Но есть ритуал. Надо сделать, чтоб тележке повезло. То есть она повезла!

На глаза женщины навернулись злые, отчаянные слезы. Солнце било в лоб золотым топором. Она облокотилась о капот машины и рассеянно подумала: хорошо еще, что предусмотрительно поставила автомобиль в тень, иначе бы он раскалился, как шашлычный мангал.

– Ну что, ритуал-то рассказать? – с интонацией великого Инквизитора спросил Алексей.

Лиля молча кивнула, содрогаясь при мысли, что ей сейчас предложат какую-нибудь очередную гадость. Она почти не ошиблась.

– Телега не везет, потому, что нет лошади, – рассудил Алексей. – В ПКМ ее нет и не будет, а в ВКМ ты можешь ее легко вообразить. И машина поедет.

– Как?!

– А так! Забирайся на крышу машины, возьми в руки воображаемые вожжи, представь лошаденку и выкрикни басом: «Ну, трогай, родная!»

У Лили помутилось в глазах. То, что предлагал ей сделать молодой человек, было равносильно стриптизу: здесь, у парка, на виду у недалеко расположенной автобусной остановки, напротив – страшно подумать! – районной администрации. Это погибель! Но… пакет желтел казенной бумагой на сидении машины, напоминая о себе.

Очень тихо пробормотав ругательство, что с ней бывало всего несколько раз в жизни, женщина торопливо расстегнула ремешки босоножек, на цыпочках встав на асфальт, и попыталась забраться на капот машины. Но ноги в колготках соскальзывали, и она чуть не упала. Компания злорадно захихикала.

Цепенея, женщина вернулась в машину. Она выполняла все действия автоматически, потому что другого способа сделать все это и не сойти с ума от стыда у нее не было. Надежно прикрытая тонированными стеклами, она стащила с белых, никогда не загоравших ног (ультрафиолет вреден!) колготки, боязливо вышла наружу; коснулась голыми подошвами шершавой поверхности, охнула от ужаса (это же грибок!!!), поставила коленку на металл (он был едва теплым) и, дрожа, полезла на крышу.

Рядом остановился «мерседес». Усатый мужик высунулся из машины, удивленно глядя на Лилю, сидящую на крыше и не знающую, куда спрятать свои бледные, как мороженая рыба, голые ноги, и спросил:

– Может, помочь?

– Да уже поздно, – успокоил его Алексей. – Она сейчас посмотрит, свободен ли путь, и слезет.

Мужик ухмыльнулся, опалив этим душу Лили от сердца до селезенки, и поехал дальше.

– Ну, давай, – подбодрила Майя, – Лилька, давай! Вожжи в руки и – «Но, р-р-радная!»

Руки не слушались, одеревенели. Молодая женщина насилу их сжала, принимая невидимые вожжи. До ее слуха долетело шрапнелью чье-то изумленное «Во дает!», и еще кто-то добавил со смешком: «Ниче коленки, видал?» Эти два попадания придали ей силы. Как будто уже потеряв все и выскакивая из окопа, она на миг представила себе впереди зад крупной, отчего-то серой в яблоках, кобылы и заорала дурным голосом:

– Эй, тпру-у-у!.. Тьфу! Пошла, залетная!!!

В этот момент мотор рыкнул и завелся, автомобиль задрожал, и Лиля, соскочив с крыши, бросилась в кабину. Босыми ногами она коснулась педалей и сообразила, что никуда уехать не сможет, потому что рычаг ручного тормоза надежно закреплен в положении «stand» [29]. Вот бы тогда «телега» ее понесла! Судорожно цепляясь руками за рычаги, она сняла автомобиль с тормоза и начала выруливать. В окошке показались смеющиеся лица Майи, Алексея и их новой знакомой – туземки.

– Идиот!!! – со слезами в голосе выкрикнула Лиля в лицо бывшему сокурснику, но в этом выкрике было больше минутной досады, чем настоящей обиды.

Кате и Грине было с ребятами по пути: жили мать и сын как раз за администрацией, в старом доме. Компания неторопливо перешла дорогу, глядя вслед удаляющейся машине. Алексей пробормотал:

– Ну все, Майка. Больше она к нам на чай не заглянет. Обида – смертная!

– Да почему? Успокоится и придет в гости.

– Для нее это встряска. Как с «тарзанки» прыгнуть.

– Не говори! Ну что, финал? Сколько побед! Император Юй бы обрадовался. Кстати!

Алексей вдруг поймал рукой что-то в кармане. Остановился, присел перед карапузом и, хитро улыбаясь, показал ему пузатого, похожего на ранетку божка.

– Гринь, ты знаешь, кто это?

– Като-та!

– Это Император Юй, – проговорил парень четко, – Победитель Драконов. Я тебе его дарю, чтобы ты тоже был Победителем! А ты, Кузнечик, им уже стал!

– Пабитител Длаконов! – повторил малыш, заграбастал фигурку в чумазую ручку и рассмеялся звонко.

Катя их слушала, а потом вдруг спросила заинтересованно:

– Алексей, а вы правда фэн-шуй занимаетесь?

– Правда, – удивился он. – Ты свекрови хочешь переоборудование квартиры предложить?

– Да нет… – Та поискала в кармашке платья, нашла за пояском и протянула карточку. – Вот. Это наш хозяин. Он уже всех нас в магазине задергал: найдите специалиста по фэн-шуй! Позвоните ему.

Алексей открыл рот изумленно, потом посмотрел на Майю, и оба расхохотались.

– Вот так Победа! Слышь, Кузнечик, не только у тебя сегодня День Победы.

«…Страшная находка сделана экспедицией французского археолога Жака Брешана, проводящего раскопки под иранским городом Кередже, в 60 километрах от Тегерана. На глубине, соответствующей культурному слою тринадцатого века, ученые наткнулись на компактную кузницу с небольшой плавильной печью, полным набором инвентаря и остатками бронзового литья. Также в кузнице были обнаружены скелеты четверых работников. Предположительно, они умерли от недостатка воздуха, так как кузница была наглухо замурована снаружи. На одном из скелетов сохранились остатки кожаной одежды и оружие – сабля, надпись на которой позволяет установить примерный год замурования четверки. Это приблизительно 1270–1280 годы, когда после осады войск мамелюков под предводительством Бейбарса Первого пала последняя твердыня ордена низаритов-исмаилитов, крепость Мусайаф в Сирии. К сожалению, установив эти факты, ученые так и не смогли ответить на главный вопрос: почему трое плавильщиков и их знатный спутник были заживо замурованы у своего горна…»