Игорь Резун - Мечи свою молнию даже в смерть

– А такие есть? Впрочем, о чем я…

– Сколько угодно. Вы должны помнить аэродром. Вся эта махина Минобороны, с ее караулами-разводящими, с ее КПП и дежурными, сдалась под натиском двоих человек. Пусть – троих! Оккультность существует столько, сколько существует человечество. И этот факт до сих пор никем не опровергнут. На самом деле это просто разный уровень сил. Симоронист работает в уровне гравитационных сил Земли… Помните, я вам говорил о фундаментальной физике? А есть тонкослабоэлектрические силы, силы Космоса, который гораздо сильнее, чем Земля, и эти силы несоизмеримо более могущественны, хотя и менее ощущаемы. Когда вы заклинанием и выгуливанием тапочек с зашитой в их задник долларовой бумажкой ходите по двору…

– А! Ритуал «Тапочки, приносящие в зубах доллары»…

– Да-да, вы тем самым задействуете гравитационное поле Земли. Рождаете еще один вектор, притягивающий деньги. То есть суть всех ритуалов – ПРИТЯГИВАНИЕ. Людей, денег, счастливых событий… А когда вы используете слабоэлектрические силы, вы создаете новую энергию, то есть волновые колебания и магнитоэлектрические поля, с помощью которых вы боретесь с другими слабоэлектрическими полями, ненавидящими наш мир… и нас.

Он хотел еще что-то сказать, но тут голубь, получивший от собрата удар клювом в голову, внезапно свалился на бок и затих, выставив потрескавшиеся когтистые лапки. Полковник не договорил, достал из кармана мобильный телефон, грустно посмотрел на его экранчик и заметил:

– А голубок-то – самая жестокая птица на Земле… Извините, Андрей Юрьевич, пора мне. Вызывают. Цыганочки наши нашлись.

– Какие цыганочки?!

– С выходом… Шучу. Две женщины, молодая и старая, за которыми без устали охотятся те, коих мы с вами упустили на аэродроме. Ибо эти цыганочки – незапланированные «Невесты Старца». Ну, пошел я… Доедете сами?

– Конечно, – ошарашенно пробормотал Медный.

Полковник встал, потрепал его по плечу и быстро пошел в сторону международного терминала. Его трость почти не касалась тротуара – летела. А Медный смотрел на пачку сигарет, заботливо оставленную полковником на скамейке. На этой пачке в бело-голубом дыму плясала цыганка. Внутри – черный алжирский табак. «Gitanes caporale»…

«…зверское нападение на табор близ польской границы, совершенное группой скинхедов, вызвало дипломатический скандал между Россией и Польшей. Поляки обвиняют русских в том, что группа фашиствующих молодчиков приехала в качестве туристов из России, имея явное намерение устроить эту бойню. Российские власти, наоборот, отрицают участие своих граждан в этом преступлении. Но факт остается фактом – нападению подверглось около двадцати женщин из табора, преимущественно молодых. Убив шестерых мужчин, молодчики в масках загнали старух и маленьких детей в помещение заброшенного цеха, а затем надругались над молодыми женщинами. Со всех была сорвана одежда, некоторые были изнасилованы. Затем скинхеды нанесли несчастным множественные ранения в область половых органов, не оставив им ни одного шанса выжить… Никаких ценностей при этом похищено не было… На животах своих жертв скинхеды вырезали некие каббалистические изображения. Преступники также попытались поджечь цех с запертыми там людьми, но пожар потушила подоспевшая польская полиция… Уцелевшие цыгане уже заявили верховному комиссару польской жандармерии, что преступники, судя по обрывкам разговоров, кого-то искали среди молодых женщин…»

CNN, Евробюро

Дом номер сорок пять стоит на самом краешке недавно построенного жилмассива, из окон новых строений которого, с прихотливо вырезанных в бетонных телах лоджий, открывается вид на правый берег, на сладкую сердцевину города, на купола его храмов и синее стекло офисных зданий, на зелень его парков и колышащиеся на голубой ленте Оби плавучие фонтаны. И дворы в этом жилмассиве не прежней городской моды – затхлые, сырые, обсаженные зло рассыпающими пух да сережки тополями – а просторные, новые, с обилием разноцветных металлических развлекалок для ребятни и дорожками, посыпанными мелким гравием. У тротуаров тут дремлют машины, по большей части безгаражные, ибо каждая оборудована крутой сигнализацией, а времени у их владельцев таскаться до гаража и обратно просто нет.

И вот все эти дни то в одном, то в другом месте подковообразного двора стоит какой-нибудь автомобиль: то белый микроавтобус с надписью «МЕДВЕТКЛУБ», то «Газель» с эмблемами «Чистой воды»… А сейчас вот приткнулся японский полуфургон с надписью на борту «Радиометрический контроль». Стоит день-деньской, а что там внутри фургончика – неизвестно, ибо затонировано у этой машинки, вопреки строжайшим правилам ГАИ, все, включая лобовое стекло.

На самом деле сидят в фургончике капитан Анисимов и старший лейтенант Шкарбан, изнывая от жары. Капитан – в белой, мокрой от пота рубашке, а Шкарбан – в кружевной кофточке. Капитан отгадывает кроссворды, припасенные на неделю вперед, а Шкарбан просто мается, обмахивая белую шейку уже использованной жвачкой для ума и украдкой выпростав ноги из предписанных приказом туфель со свинцовой пластиной внутри, в подошве.

Сейчас молодая женщина рассматривает их пропуска, небрежно заткнутые за противосолнечный козырек.

– Итересно, почему это у тебя три полоски на пропуске, а у меня – одна, и та желтая? – задиристо спрашивает она.

– Потому что ты – лаборант, а я – старший техник!

Шкарбан фыркает.

– Скажите на милость! Вот же вы шовинисты проклятые, мужики. Как погоны давать – мне всегда на звание ниже, как под прикрытием – так я обязательно лаборант, а ты – старший… Ну погодите! Вот рожу я вам девчонку, она вам всем покажет!

Анисимов только усмехается, теребит жесткий короткий ус.

От нечего делать женщина рассматривает объект наблюдения – подъезд дома номер сорок пять. И даже не сам подъезд… В нем, на верхнем, шестнадцатом этаже, только одна роскошная многокомнатная квартира, а со второго этажа ведет только одна лестница вниз – и то не в общий выход, а в боковой. Сейчас у этого бокового выхода стоит огромный, черный, похожий на ленивого слона «Dodge Ram SuperVan» с хромированным бампером, решеткой и такой же сверкающей лестничкой на крышу – сзади, слева от необъятных размеров контейнера запасного колеса.

– Интересно, у него же, по оперативке, «мерседес» был, микроавтобус, – бормочет Шкарбан. – А это «американец». Новый купил, что ли?